Последняя сволочь
Шрифт:
– Если... если бы я только знала! - пробормотала она.
– О чем?
– Что это убийца!
– Вы видели гостя Тоналы?
– Да... но не в лицо.
– Как это?
– Он несколько раз звонил в дверь.
– В котором часу?
– Точно не знаю... может, в половине пятого, а может, и без четверти... я как раз собиралась на пятичасовой сеанс.
– Расскажите же, что именно вы видели.
– Так вот... в дверь долго звонили. Я слышала, как мистер Тонала возвратился домой, поэтому очень
– Вы точно помните, что Тонала говорил об "изменениях в программе"?
– Да, совершенно точно. А как, по-вашему, меня вызовут свидетелем?
– Куда?
– Да в суд же, черт возьми!
– Подождите сперва, пока мы найдем убийцу. До свидания.
Они вышли на улицу, и Тед повернулся к Моске:
– Завтра я зайду к Мэлу, как только получу результаты вскрытия. Мне не меньше вашего нужно знать, кто убил Джимми Тоналу.
– Почему?
– Да потому, что, если кому-то взбрело в голову почистить город, я в такой же опасности, как и любой из вас.
Заключение коронера гласило: убийство, совершенное одним или несколькими неизвестными лицами. Мэр отозвал капитана в уголок.
– Что ты думаешь об этом убийстве, Тед?
– Да ничего. Ясно только, что никто не станет рыдать над жертвой.
– А ты не считаешь, что следовало бы поискать среди друзей Джорджа Росли?
– Возможно.
– По-моему, ты что-то не проявляешь особого рвения...
– Просто устал, Теренс, ужасно устал... Так и хочется все бросить.
– Ты же сам отлично знаешь, что не сделаешь ничего подобного!
– О да! Это-то и злит меня больше всего!
В управлении Тед сразу наткнулся на О'Мэхори. Лейтенант упрекнул шефа, что тот не позвал его.
– Я не счел нужным вас беспокоить, лейтенант, тем более что там торчали ребята Войддинга, а они точат на вас зубы.
– Так, значит, теперь вы ведете расследование вместе с бандитами?
– Я просто хотел доказать Моске, что вы не замешаны в убийстве Тоналы.
– Но, черт побери, мне тысячу раз плевать на мнение этих мерзавцев!
– Я думал о Морин.
– Не вмешивайтесь в мою личную жизнь, шеф. Я уже достаточно взрослый мальчик, чтобы справляться самостоятельно.
– Я учту ваши пожелания, лейтенант, и постараюсь сообразовываться с ними там, где это не во вред службе.
– И я буду вам премного обязан, шеф, если вы никогда больше не переступите моего порога. Вы перестали быть человеком, чьей дружбой порядочный человек может гордиться.
Мелфорд поднял на ирландца безжизненные глаза.
– Вы меня ненавидите?
– Лучше б вам не допытываться, шеф, какие чувства вы мне внушаете... Прошу прощения...
И,
Как ни парадоксально, тайная причина враждебности лейтенанта к шефу коренилась в прежнем обожании. Тед слишком долго был для него идеалом, и теперь О'Мэхори тяжело переживал утрату. Домой он пришел в отвратительном настроении, но от улыбки Морин на душе сразу потеплело. Молодая женщина разоделась так, будто собиралась в гости или в театр.
– Ты уходишь? - удивленно спросил О'Мэхори, поцеловав жену.
– Нет, дорогой, мы оба.
– Вот как? И куда же мы идем, миссис О'Мэхори?
– К Мелфордам.
– Что?
– Мэри позвонила и пригласила нас на ужин.
– И ты согласилась?
– А разве нельзя было?
– Но в конце-то концов, ты же прекрасно знаешь, во что превратился Тед и что о нем говорят в Стоктоне! К несчастью, люди нисколько не преувеличивают!
– Но меня же позвала Мэри, а не он!
– Я не желаю, чтобы меня видели у Мелфордов! Иначе могут подумать, будто и я трачу денежки Мэла Войддинга.
Морин заколебалась, на глазах у нее выступили слезы.
– Мы не можем так обидеть Мэри... Сам подумай!
– Мне очень жаль и Мэри, и Джойс, Морин, но есть вещи возможные, а есть невозможные. Совместный обед Пата О'Мэхори с Тедом Мелфордом принадлежит ко второй категории.
– А ты понимаешь, что если мы не пойдем туда, то окончательно рассоримся?
– Тем лучше!
– Ты безжалостен, Пат... Дай Бог, чтобы тебе не пришлось когда-нибудь вот так же надеяться на чью-то поддержку. Я отказываюсь звонить Мэри. Такие грязные дела делай сам!
И с этими словами Морин заперлась в своей комнате. Раздосадованный лейтенант схватился было за телефон, но вдруг представил лицо Мэри, ее грустную решимость и кроткие глаза, вспомнил Джойс, отвыкшую смеяться, с тех пор как погибла ее сестра... и тихонько опустил трубку на рычаг. Нет, он не имеет права предупреждать Мэри таким образом. Нужно пойти и все объяснить. Мэри поймет. Пат не сомневался, что она поймет.
Джойс заканчивала накрывать на стол. Возле каждой из пяти тарелок она положила цветок. Девушка очень рассчитывала, что гостям понравится крем-безе, который ее научили готовить в школе. Она отлично знала, что лейтенант - большой сластена. Джойс мечтала, что когда-нибудь, став взрослой, она выйдет замуж за такого же красивого, сильного и доброго парня, как Пат О'Мэхори.
Когда в дверь позвонили, стоявшая в холле Мэри Мелфорд крикнула дочери:
– Не беспокойся, Джойс, я открою!