Последняя сволочь
Шрифт:
Не увидев рядом с лейтенантом Морин, она страшно удивилась:
– Вы один? Надеюсь, Морин не заболела?
– Нет-нет... Мне нужно вам кое-что сказать, Мэри, но это ужасно трудно...
– Вы не придете?
– Нет.
– Не хотите или не можете, Пат?
У ирландца пересохло во рту от волнения и жалости.
– Морин тут ни при чем, это я... я не хочу приходить сюда, Мэри...
Миссис Мелфорд закрыла глаза, будто ее ударили. Лицо ее как-то сразу осунулось.
– Простите меня, Мэри, -
– Нет... я сама виновата... надо же было сделать такую глупость! Следовало подумать, что теперь никто не может остаться прежним... Но я в первый раз решила пригласить гостей, в первый раз после смерти Лилиан... и, конечно, сразу вспомнила о вас... Мне очень грустно, Пат, особенно из-за Джойс...
О'Мэхори взял Мэри за руки.
– Мэри... между вами и нами все, как было... И вы, и Джойс можете приходить к нам, когда захотите. Мы всегда встретим вас с огромной радостью, как самых дорогих друзей.
Она тихонько высвободилась.
– Нет, Пат... Я не одобряю поведения Теда, но я его жена, а Джойс - его дочь. Мы останемся вместе, пока нам всем троим не придется уехать. Прощайте, Пат, и поцелуйте от меня в последний раз Морин.
Мэри проводила лейтенанта на лестницу и медленно закрыла за ним дверь. Некоторое время она постояла, прислонившись к стене, и, лишь почувствовав, что снова может держать себя в руках, пошла в комнату, где девочка заканчивала приготовления.
– Убери два прибора, Джойс... О'Мэхори не придут.
Джойс лишь взглянула на лицо матери и все поняла.
– Из-за папы?
Мэри молча кивнула. И, догадавшись, что сейчас скажет девочка, поспешила опередить ее:
– Молчи, дорогая! Никто не имеет права судить своего отца. Просто нам с тобой придется крепче взяться за руки.
– Но в конце-то концов, почему папа не...
– Я не знаю и даже не собираюсь спрашивать... хотя бы из опасения, что он не сумеет ответить. Понимаешь?
– Пытаюсь...
Когда Тед Мелфорд вернулся с работы, Мэри постаралась встретить его как ни в чем не бывало. Войдя в столовую, Тед потянул носом - из кухни струились очень аппетитные запахи.
– Сдается мне, вы приготовили настоящее пиршество! - с наигранной веселостью воскликнул Тед. - Разве мы ждем гостей?
– Мы ждали Пата и Морин, - отозвалась Джойс, прежде чем ее мать успела вмешаться. - Хотели сделать тебе сюрприз...
– Да? И что же, они не придут, Мэри?
– Нет, Пат извинился.
– А-а-а... ну что ж, пригласишь их в другой раз.
– Другого раза не будет, Тед.
– А-а-а...
Капитан уткнулся носом в тарелку, и вечер прошел так же тоскливо, как обычно.
В доме О'Мэхори было не веселее. Морин надулась и решительно не хотела готовить ужин под тем предлогом, что настроилась идти в гости и теперь до завтрашнего утра просто психологически
– Господи Боже мой, да не по твоей и не по моей! А из-за этого подонка, которого они называют мужем и отцом! - заорал Пат.
Морин никогда и ни за что не признавала, что не права, особенно если и в самом деле чувствовала себя виноватой, и в подобных случаях не стыдилась передергивать самым бессовестным образом. Вот и теперь, уперев руки в бока, она накинулась на мужа:
– Эй, Патрик О'Мэхори, уж не принимаете ли вы себя случайно за Всемогущего?
– Я?!
– Тогда по какому праву вы позволяете себе судить ближнего?
Лейтенант в ярости швырнул на пол фуражку и, вне себя от бешенства, стал ее топтать.
– А теперь вы портите хорошую вещь ценой в двенадцать долларов. Придется вычесть их из ваших карманных денег, Патрик О'Мэхори, воплощение неподкупности и справедливости! На сем - спокойной ночи! - невозмутимо проговорила Морин.
Она снова заперлась у себя в комнате с твердым намерением не видеть мужа до завтра и вдали от нескромных взглядов всласть поплакать над испорченным вечером, над глупым упрямством Пата и горем своих друзей. Что до Пата, то, тщетно поискав в холодильнике какую-нибудь еду, он тоже удалился в свою комнату, прихватив с собой бутылку виски - как всякий ирландец, он не знал лучшего утешения.
Самое странное, что и в "Эксцельсиоре", где собрал свой генеральный штаб Мэл Войддинг, тоже царило довольно мрачное настроение. Чак Алландэйл, хоть и с повязкой на носу, все же занял обычное место. Не хватало только Эла Сирвела и Брайана Уингфилда, охранявших подступы к комнате, где проходило совещание. Пипер Плок и Пирл Грефтон на высокое собрание не допустили. Говорил Моска.
– К тому времени как я разыскал Теда, он уже часа два накачивался у Флойда Шерпо... и о смерти Джимми узнал от меня. После этого он позвонил О'Мэхори. Тот спал...
Алландэйл хмыкнул.
– Откуда ты знаешь?
– Так сказала его жена.
– Хорошенькое доказательство!
Макс проигнорировал насмешку Чака и повернулся к Мэлу.
– Она не могла знать о преступлении. Кроме того, зачем этой женщине врать капитану? Наконец, если бы наш единственный свидетель видел О'Мэхори хотя бы мельком, то сразу бы его узнал... хотя бы по фигуре... Уж кто-кто, а этот парень нигде не пройдет незамеченным!
– Верно, - кивнул Войддинг.
– И еще, босс: не следует забывать, что соседка слышала, как Джимми сказал своему будущему убийце: "А, это вы?" Будь это лейтенант, он бы вообще не открыл дверь или, во всяком случае, встретил его по-другому.