Повесть о Городе Времени
Шрифт:
– Вот и она.
И Вивьен поняла, что они говорили о ней.
Мистер Энкиан, обладавший желтым треугольным лицом и манерой насмешливо улыбаться, даже когда говорил о самых обычных вещах, посмотрел на Вивьен и сказал:
– Что за бледное маленькое создание!
Ее лицо тут же вступило в противоречие с его словами, став красным и горячим. Вивьен почувствовала себя занятной вещицей, притащенной кошкой. «Вот только вряд ли здесь есть кошки!» - с отчаянием подумала она.
– Шесть лет в задымленной истории никому не пойдут на пользу, - возразила Дженни своим самым взволнованно-успокаивающим тоном,
Вечный Уокер бросил на нее через плечо страдающий взгляд.
– Однако ей удалось вырасти, - заметил он с таким видом, словно был обижен на Вивьен за это.
Что касается доктора Виландера, он просто смотрел на Вивьен. Он был громадный. И с громадным, вытянутым, как у медведя, лицом. Вивьен покосилась на него и встретила взгляд проницательных маленьких серых глаз, пристально смотревших на нее с медвежьего лица. Они привели ее в ужас. Она поняла, что ее изучает один из самых умных людей, что она когда-либо встречала. Вивьен была слишком напугана, чтобы двигаться, пока Джонатан не взял ее за плечо и не толкнул на резной отполированный стул-раму. Посмотрев на стол, Вивьен испытала облегчение, обнаружив, что он не невидимый, а сделан из какого-то белого материала, с белыми же узорами, имитирующими скатерть.
Доктор Виландер сел напротив нее, и пустой стул заскрипел. Когда он заговорил с ней, его голос был монотонным ворчанием – точно медведь в далекой чаще.
– Так ты младшая Ли, а? Вивьен Ли?
– Да, - ответила Вивьен, желая, чтобы ей не приходилось лгать.
– Отправили домой из-за Второй Мировой войны, а? – проворчал доктор Виландер.
– Да, - с облегчением согласилась Вивьен, поскольку теперь она, по крайней мере, снова лгала, говоря правду.
– Из чего мы можем заключить, - заметил мистер Энкиан, - что печально известная нестабильность века двадцать обострилась до такого уровня, что вызывала беспокойство твоих родителей. Мы надеемся, ты можешь представить нам отчет об этом.
«Помогите!» - подумала Вивьен. Она в отчаянии посмотрела на Джонатана, но поняла, что от него помощи не получит. Он выглядел невозмутимым и благовоспитанным – олицетворение мальчика, старающегося быть незаметным.
– Не будь смешным, Энкиан, - проворчал доктор Виландер. – Нельзя ожидать от одиннадцатилетнего ребенка оценки уровня нестабильности.
– Я ожидаю этого от ребенка двух обученных Наблюдателей, - огрызнулся мистер Энкиан. – По крайней мере, она может отвечать на вопросы.
Поняв, что гости начинают ссориться, вмешался отец Джонатана:
– Нам всем известен источник проблемы. И хотя истребление всё еще возможно, что нас больше всего беспокоит – это как являющиеся следствием временные беспорядки могут содержаться в веке с такой низкой прогностической выработкой…
Он продолжал говорить. Вошли четыре девушки и выставили перед каждым множество больших и маленьких блюд, и всё это время Вечный Уокер говорил. Его речь была ужасно скучной. «Возможно, его работа – быть скучным, - подумала Вивьен. – И в таком случае он хорошо с ней справляется». Он уставился в закругленный угол комнаты с таким выражением, будто нечто ужасно его там беспокоило, и монотонно говорил о расширении волн, социо-темпоральных кривых, парадигмах агон-моделей, культурной манипуляции
Вивьен пыталась слушать. Она была уверена, что чем больше узнает о Городе Времени, тем легче ей будет попасть домой. Но всё это она понимала еще меньше, чем объяснения Джонатана о том, как работает его пояс. Она смутно уловила, что ее век охвачен беспорядками и что, когда Вечный Уокер говорил об «источнике проблемы», он мог иметь в виду Повелительницу Времени. И Вивьен сделала вывод, что ученые в Городе Времени следят за остальной историей и стараются подтолкнуть ее на те пути, которые нужны Городу Времени.
«По-моему, это сущее нахальство!» - подумала она.
Наконец, девушки подали воды и вина в соответствующих стаканах, сделанных из тысяч похожих на драгоценные камни кусочков стекла. После чего они ушли, и все начали есть. Ощущение опасности вернулось к Вивьен. Она знала, что совершит ужасные ошибки, и все поймут, что она не кузина Вивьен. Она внимательно наблюдала за Джонатаном и Дженни и делала то же, что и они. И это оказалось довольно просто. Главное отличие в этикете Города Времени состояло в том, что большинство еды позволялось брать пальцами и окунать ее в маленькие чаши с вкуснейшим соусом. Любые капли на белой поверхности стола исчезали как по волшебству. Вивьен испытала такое облегчение, обнаружив, что в состоянии справиться, что почти не нервничала, когда мистер Энкиан и доктор Виландер начали задавать ей вопросы.
– Как ты себя чувствуешь, вернувшись в цивилизацию? – спросил мистер Энкиан. – Должно быть, это большая перемена после трущоб века двадцать.
– Мы живем не в трущобах! – возмутилась Вивьен. – Мы живем в Льюисхэме! Это респектабельный район. У многих людей там есть машины.
– Ты видела трущобы? – проворчал доктор Виландер, подняв взгляд от своих блюд.
Девушки подали ему вдове больше, чем остальным, не дожидаясь просьб. Возможно, ему это необходимо, учитывая его размеры.
– Нет, - ответила Вивьен. – Мама не позволяла мне ходить в Пекхэм Рай. Это очень беспокойный район – полицейские патрулируют там парами.
– Но твои родители туда, конечно, ходят, - утвердительно произнес мистер Энкиан.
– Нет. Никто не ходит в трущобы по своей воле. Но мама иногда проезжает через них на автобусе по дороге в Вест Энд.
– А твой отец? – прогрохотал доктор Виландер.
– Не знаю, - грустно ответила Вивьен. – Я сто лет его не видела. Как только возникла угроза войны, Министерство перевело его в тайное Государственное Ведомство – настолько тайное, что он теперь редко бывает дома даже по выходным. Мама говорит, по крайней мере, благодаря этому его не призовут в армию, где его могут убить.
– Умный ход со стороны Ли, - заметил мистер Энкиан. – Работа Наблюдателя не в том, чтобы позволять себя убить.
Вечный Уокер наклонился вперед с выражением озадаченной агонии.
– Я думал, твои родители поселились в квартале под названием Айлингтон.
Его слова встряхнули Вивьен. Ее сознание проделывало с ней странные шутки. Оно позволило ей произнести одну ложь – о том, что она Вивьен Ли, – но в остальном решило лгать, говоря абсолютную правду. Ей пришлось быстро соображать.