Повести
Шрифт:
И всё же она понимала, что Олеся дала правильный совет выйти замуж – без Михаила, его поддержки Поля вряд ли смогла бы выжить.
Детство Михаила проходило в посёлке, недалеко от Новосибирска. Мать работала фельдшером в здравпункте, отец был дальнобойщиком, пока не попал в аварию и не стал инвалидом, а заодно и алкоголиком. Миша после восьмого класса поступил в медицинское училище, окончив его, отслужил в Армии, где получил серьёзную травму головного мозга. После вечерних курсов его взяли в Новосибирский медицинский институт, закончив который, при помощи друга, с которым служил, он перебрался в Москву. Проявив неординарные организаторские и психологические способности, сумев завоевать расположение чиновников
Личная жизнь его не складывалась. Он был дважды женат, но своей квартиры так и не нажил. После очередного развода возвращался в родные стены общежития.
Если возможна такая дикая, несовместимая противоположность характеров, воспитания, образования, поведения, то всё это было в этой супружеской паре.
Начитанная, хорошо знавшая классическую музыку, играющая на двух музыкальных инструментах, воспитанная в интеллигентной семье, Полина, приходила каждый раз в шок от манеры общаться с людьми своего супруга. Михаил вёл себя в общественных местах невыносимо грубо, незаслуженно оскорбляя продавцов, людей, стоящих в очереди, крича по своему несмолкающему телефону на всё помещение. Поля перестала бывать с ним на улице или, если всё-таки приходилось, делала вид, что не знакома, уходя в сторону при очередной вызывающей выходке, стыдясь его. Она и мужем-то его не считала, потеряв последнее уважение, связанное с его заботой о ней, которая на деле быстро иссякла. Закрадывались мысли о браке по расчету с его стороны – не имея своего жилья, он сразу же после регистрации брака убедил больную женщину прописать его, а, будучи инвалидом со времени службы в Армии, по закону выписать его уже было невозможно. Но этот факт не так беспокоил Полину, как ежедневное агрессивное поведение Михаила теперь и дома. Нет, он не поднимал руку на женщину и её ребёнка и даже исправно выносил мусор и ходил в магазин, как на праздник, где можно излить свою агрессию на окружающих. Поля мучилась от его духовной пустоты, душевной заскорузлости и вечного недовольства всем, что окружало его в доме, кроме вожделенного телевизора. Всё свободное от работы время он посвящал просмотру телепередач, заранее тщательно изучив программу и выбрав из сотни телеканалов самые негативные.
Этот человек поражал Полю свойствами хамелеона – он вёл себя так, как позволяли ему окружающие люди. На работе был выдержан, почти не повышал голоса, чем и привлёк её в своё время. Вне клиники он становился непредсказуемым, не подчинялся элементарному воспитанию и правилам поведения.
«Как в одном человеке может совмещаться два разных психологических типа, – размышляла Полина, – и главное: кто он на самом деле – приспособленец, подлец, мизантроп или в глубине души чувствительный и умеющий сопереживать человек?».
И всё же, с присущей интеллигентному человеку рефлексией, она корила себя в его неадекватном поведении. «Он так нуждается в любви и уважении, а я не в силах дать ему этого. Наверное, этим вызвано его странное поведение. Я – непосредственная виновница его чудовищного, невероятного перерождения, этот крест мне нести до самой смерти», – рассуждала Полина. Ведь другого объяснения не приходило ей в голову.
Да, возможно, частичка вины и лежала на ней. Но почему ей, профессиональному врачу, не могла прийти в голову мысль, что человек, живущий с ней под одной крышей, болен биполярным аффективным расстройством психики (маниакально-депрессивным психозом по старой классификации болезней)? Под этот диагноз можно вписать все его отклонения, включая манию величия (он был абсолютно уверен, что в прошлом воплощении был великим полководцем, хвастаясь этим первому встречному). И синдром «непризнанного гения» с вытекающей из этого злобой и неприязнью к «серой, безликой массе» (как называл Михаил окружающих людей).
Все гениальные люди отчасти сумасшедшие, но не все сумасшедшие гениальны! Бывает так, что человек считает себя не просто высоко творческим человеком, а настоящим гением. Когда корона уже надета, а повода для коронации еще не было – это тревожный признак! «Звездные истории» непризнанных гениев привлекают к себе внимание выходящими за границы нормального поведения способами. Совершая эпатажные выпады, они свято верят в свое особенное предназначение. Хорошо, если понимание действительности к ним все-таки возвращается, а шёпот безумия только добавляет идей для творческого воплощения. Но это происходит далеко не всегда, и они так и вынуждены оставаться непонятыми. Что и вызывает в их спутанных мозгах нескончаемые обиды на всё.
Полина не могла жить без духовной пищи, несущей её, словно Ангел, над тяготами бытия. Она пыталась играть на гитаре, пианино, читать книги, чтобы отвлечься от действительности. Но всё это мало помогало. Единственное, что действительно могло отвлечь женщину от своего брака – это работа и общение с маленьким сыном. Для неё эти два фактора были той соломинкой, держась за которую, она не проваливалась в инфернальную дыру.
Поля часто вспоминала своего погибшего мужа, их взаимное перетекание друг в друга во всех темах, щедро подбрасываемых жизнью. Их духовное и душевное единство, уважение, переплетающееся с любовью, нежностью и искренностью.
Он часто являлся в её сны, делая их не только реальными, но и волшебными. В эти краткие мгновенья она чувствовала себя наполненной окрыляющей любовью, непередаваемым счастьем. Но, чем чаще он являлся к своей любимой, тем тяжелее было возвращаться в гнетущую реальность жизни.
Полина стала замечать в себе проклёвывающиеся зёрнышки недовольства и активной неприязни к мужу, а заодно и внезапно возникающее раздражение, вызванное душевной дисгармонией, столь не свойственной ей.
Любовь к мужу, несмотря на все его старания, которые заметно ослабли к концу первого года брака, к Полине так и не пришла, а уважение убавлялось с каждым совместно прожитым месяцем, вызывая отторжение чуждого ей существа и с трудом скрываемое раздражение при общении с ним.
Существовать без Михаила Поля по-прежнему не могла физически, расстаться с ним ей не позволяла врождённая порядочность. Во-первых, ему негде было жить – он обосновался в квартире Полины на законных основаниях, получив прописку, о чём женщина не жалела. А, во-вторых, Поля была ему безмерно благодарна за те минуты тепла, когда она, мучаясь от очередного приступа боли, была совершенно беспомощна и подавлена. Муж проявлял заботу, внимание, чтобы скрасить её мучения, Поля тогда не чувствовала себя бесконечно одинокой.
К концу третьего года брака, Поля ощутила себя загнанной в клетку – жить с этим человеком было физически и морально невыносимо, расстаться с ним не позволяла недремлющая совесть. Поля встретилась с Олесей от гнетущей безвыходности и отчаянья, будучи раздавленной и обессиленной создавшейся ситуацией дома.
Олеся, кинув мимолётный взгляд на некогда красивую, жизнерадостную подругу, мгновенно всё поняла.
– Ты обязательно обретёшь своё счастье, сказала провидица, – потерпи, пожалуйста, ещё семь месяцев!
Глава девятая
В последние дни похолодало. Унылым и скорбным выглядел пейзаж. Беспрерывные дожди смыли остатки листьев, сиротливо жмущихся к мокрому асфальту. Деревья были жалкими в своей осенней, еще не защищённой снегом наготе. Олеся сидела в кафе, ожидая школьную подругу, попросившую о помощи. Неожиданно к ней подсел Вадим, с которым они не виделись со дня развода. Он был явно рад встрече, в отличии от Олеси. И даже решился обнять бывшую жену. Она не оттолкнула его, а замерла и стала прислушиваться – дёрнется ли у неё что-нибудь внутри. Нет, только скука.