Мы разучились нищим подавать.Не веруя, живём дурными снами.Ещё за деньги держимся, и «мать» —Жестокий мат – он вечно рядом с нами.Я знаю: никакой моей виныВ том, что народ однажды был обманут.Уста детей (о боже мой!) «блины»Пекут такие – просто уши вянут.Забыв родство, и возгордясь, и разИ навсегда легко простившись с прошлым,Не разлучились мы с враждою рас,Предательством и лицемерьем пошлым.А власть монет не повалить в момент,Как думалось когда-то… О наивность!Духовность, как тельцу эквивалент,Земле не родила еще надмирность.Кто виноват? Что делать? Поиск ведьм,Тем более, прожекты – всё убого.Как скоро обнищали мы! А ведьИное
нам начертано от Бога…Вас нет в живых, создатели стихов.Хранит покой чугунная ограда.Не надо вам замаливать грехов,Большой вины заглаживать не надо.Я, может быть, тебя тревожу зря,Слагатель оды середине века…Как холодна декабрьская заря!Уходит век. В ночи сияет Вега.Дымы столбом. Ни ветерка, ни туч.Лежит равнина в белоснежном шёлке.Ночной мороз, что нестерпим и жгуч,Иль жаркий стыд мои раскрасил щеки?
«Не эмали и камеи…»
Не эмали и камеи,Не в рассветных росах розы,(Очерствели, охамелиОт жестокой этой прозы),Не берёзы и осиныВоспевают ныне барды —Минимаркеты-торгсины,Фонды, банки и ломбарды.Сколько есть в миру религий,Все теперь к России в гости.Что же делать? Снять веригиИ улечься на погосте?..Чтоб в былое воротиться,Опоздали мы, пожалуй.Ведь ни капельки водицыВ рукаве уже пожарном.Но ведь всяк живущий ищетПотайную дверцу клада.Стало быть, на пепелищеВозводить и строить надо.
«Время раскисших глин…»
Время раскисших глин.Злая угрюмость лиц.В небе растаял клинК югу летящих птиц.Время зонтов, плащей.Ноги в тепле – и рад.Все в порядке вещей.Все, как и год назад.Зло на друзей кричимИ на родных в дому.Перечень всех причин —Нужен ли он кому?Вы как в кошмарном сне —Утра и вечера.Что там опять в Чечне?То же, что и вчера.До смерти надоестХмурый ноябрьский свет.Неисчислим реестрСкорби людской и бед.Так вот, само собой,Мы в череде невзгодПереживём с тобойИ високосный год…
«Визы и печати…»
Визы и печатиРейса до Востока.Минимум печали.Максимум восторга.Строгая таможня.Русская столица.Наконец-то можноВ кресле развалиться.Оторвался «Боинг»Тяжко от бетона.Ни сердечной боли,Ни глухого стона.Мураши по коже?Рвется пуповина?..Пол ноте! Похоже,Все ему едино.Водки и салями,Осетровой «каши»И в Дар-эс-СаламеОн себе закажет.
«Как старец на покой…»
Как старец на покой,Чьи помыслы чисты,С чем, с ношею какой,Мой век, уходишь ты?С поклажею ума,Чредой бессмертных строкНо не признал ярма,Увы, людской порок.Похоже, до порыМы, как в упадке Рим,Вершим свои пиры,Безумие творим.Рекли о том стократ,Прозрев грядущий миг,Сенека и Сократ,Гомер – слепой старик.Но тем, что суть творят,Не мил порочный свет.Нет бритвы, значит – яд,Петля – коль яда нет.О, сколько мрачных лиц,Военных бурь и гроз!Поддет на острый шприц,Век впал в анабиоз.Доколе, брат, ответь,В родной моей странеНа пиршестве зверетьИ править Сатане?..
«И на «Вы» нас перестали…»
И на «Вы» нас пересталиЗвать и величать,И на выю ставить сталиКаппа печать.Это злые навьи чары,На роток платок,В шароварах янычары,Девки без порток.Приподняться непосильно —Положенье риз.На кресты пошла осина,А не кипарис.А Борис всего лишь цапкаВ воровской руке.Заколдованное царство —Птица в кулаке…Скоро ль сгинет злая нечистьВся наперечёт?Я гадаю: чёт иль нечет?Ну, конечно, чёт.
«Упрекаешь меня за что…»
Упрекаешь меня за что?Непрактичен я, так прости.Да, конечно же, я не Штольц.До него мне не дорасти.Но не выжига, не подлец,В простодушии не хитёр,Я скорее Илья, мин херц,То есть конченый фантазёр.Если в небе не грянет, я…Угадал! Так оно и есть.Лишь себе одному судья,Берегу я смолоду честь.И чего это так за РусьБеспокоится ныне Штольц?Не унижусь я, не прогнусь —Ты не ведаешь это, что ль?Ты же знаешь, как я упёрт.Можешь с камнем меня сравнить.Но отцовское имя ПётрНе позволю я осрамить.
«А поле глазасто, а лес ушаст…»
А поле глазасто, а лес ушастИ живо зеркало вод.Рождаемся, делаем первый шаг,Не ведая про уход.С печальным лесом, травой, водойЕдины мы искони.Какою платим монетою, тойРаплачиваются и они.Там, где бор шумел вековойТому лишь десяток лет,Построен дворец, кирпичной стенойЗастящий белый свет.Где ныне в зале модный каминИ стопкой лежат дрова,Ясень рос и дуб-исполин,А в кроне жила сова.А у ворот, где решетки вязь(В мизинец железный прут),Рос, помнится мне, высоченный вяз,Собой украшая пруд.Увы, увы! По округе всейПоболе сотни пеньков.Зарыли бульдозером карасей,Моих пескарей и линьков.Еще за оградой не высажен сад,Но вижу антенны штырь.Похоже, стрельбу вести из засадУдобней, когда пустырь.Газон, бассейн, европейский шарм.Два стражника у ворот.Но поле глазасто, а лес ушастИ живо зеркало вод…
«Праздные, сладко оплывшие жиром…»
Праздные, сладко оплывшие жиром,Гнущие спины,Сути не спрятать вам – выскочит шиломИз мешковины.Тысячелетия жнём, что посеем.Истина света,Кажется, всуе зовёт к милосердьюМногие лета.Слаб человече. Робок лишь в детстве.Жизни на склонеВ злобе погряз он, в прелюбодействе,В страсти к мамоне.Зависть Саула, кротость ДавидаВетхозаветна.В цивилизованной нашей давильнеСмерть не запретна.Так ли наивны библейские притчи?Машет руками,Новоапостольски истину кличетСнова лукавый.Делит на трон его жалкие видыМножество гадов.И опустели вновь пирамидыВоинских складов.Странные шорохи, таинства ночи.Пуст переулок.Стали до поздних мы не охочиВстреч и прогулок.Шепчет бредово сухими губами,Ежели помним:Разве пятью всех насытим хлебами,Вдоволь накормим?..
«Русь, куда мы с тобою несёмся…»
Русь, куда мы с тобою несёмся?Наши годы летят, как деньки.На столе не форель и не сёмга —Густера, караси, окуньки.Говорят: ты, как прежде, могучаИ любовь твоя к нам горяча?Наш бутик – секонд хенд и толкучка,Где одежда с чужого плеча.В новогодья восторженный праздникВновь курантам торжественно бить.Мы ругаем тебя, но напраслинО тебе не спешим городить.Под колечками лука селёдка,В блёстках жира дрожит холодец,«Ножки Буша», холодная водкаИ огонь непогасших сердец…