Предвестники
Шрифт:
Тин благодарил меня, Джерри спрашивал о чем-то, но я не мог отвечать. Я молча сжимал весло, смотрел вперед и ждал, когда небо начнет светлеть, окрасится рассветом. Но ночь не уходила, сияла миллионами звезд. Млечный путь качался над головой, звал к себе.
В первый миг мне показалось, что мелодия, тоскливая и ясная, звучит там, в небесном сиянии. Но она была ближе, - флейта пела, пронзительно и призывно, но не в сгоревшем Форте, и не по ту сторону неба, - в моем сердце. Нет смысла гнаться за ней - она звучит внутри меня. Нет смысла
Но потом она смолкла, и я вдохнул встречный ветер. Его вкус сказал мне, что мы миновали пыльную равнину, летим над холмами, уходящими к морю.
– Оставьте меня здесь, - попросил Тин.
– Я доберусь, Аник где-то рядом.
– Может, все-таки с нами?
– Голос Джерри был встревоженным и усталым.
– Может, тебя простят? Ты же столько сделал...
Тин покачал головой.
– Не простят. И я обещал Аник, что буду с ней.
Лодка опустилась. Тин попрощался, поднялся, чтобы выбраться наружу и взглянул на Лаэнара. Тот по-прежнему лежал в забытье, на дне лодки, среди теней.
– Ты уверен?
– спросил Тин.
– Он враг. Лучше убить его сейчас.
Я покачал головой. Тин вылез из лодки, махнул рукой. Я потянул весло, но в последний миг остановился.
– Тин!
– позвал я.
Я хотел сказать: "Тин, война начнется скоро. Совсем скоро". Но я не знал, откуда пришло это знание - от голоса флейты, от мерцания звезд, или из глубины моей усталости. Поэтому я сказал:
– Будь осторожен.
Тин кивнул, и мы взлетели.
Постепенно ночь отступала, восток звал солнце. Предрассветные сумерки затопили землю, холмы сменились полями. Я видел дороги и полосы тумана, цепляющиеся за изгороди и ветви деревьев. Атанг приближался.
Пленник шевельнулся и открыл глаза.
Джерри выпрямился, сжимая ружье. Я опустился на дно лодки и взглянул на врага.
Он смотрел растеряно, но не пытался ничего сделать, не пытался заговорить. Его песня все еще была слышна мне - но стала иной, словно из нее исчезли все сложные звуки, остался лишь изначальный напев, бездумный и простой.
Я понял, что сделал с ним.
Мое волшебство стерло его жизнь, унесло его память - так стирают слова со старого пергамента, чтобы написать новую книгу. Его душа была как чистый лист.
– Лаэнар, - сказал я.
Он встрепенулся, приподнялся, ловя мой взгляд.
Имя не забылось. Может быть еще что-то осталось на этом листе.
– Ты помнишь, что случилось, Лаэнар?
– спросил я.
Его взгляд стал непонимающим и беспокойным, в глубине его песни зазвенело отчаяние. В конце концов он проговорил:
– Не знаю... Кажется, ты спас мне жизнь?
Вряд ли стоило что-то объяснять, и наш полет подходил к концу - впереди уже сияло солнце, окрашивало алым белые крыши Атанга.
– Да.
– Я кивнул.
– Я спас тебе жизнь.
***
Легенда о Шаэларе
В ту пору звезды сияли ясно, люди и магия были свободны, захватчики еще не приплыли. Там, где возникнет город, были лишь пещеры и пути подземных рек. Там царила темнота, лишь кое-где лучи света падали сквозь проломы в скалах. Но источники силы и жизни сияли в сердце гор, как сияют и сейчас.
Шаэлар покинул родное селение, чтобы петь там, в безлюдной глубине гор. Он пел много дней и ночей, он слился с сиянием магии. Позабыв о времени и о мире яви, он пел бы так еще долго, но в мелодию пробралась тень, тревога заполнила звуки. Шаэлар понял, что пришла беда, и очнулся.
В сердце гор ничего не изменилось: магия сияла, пещеры были безмолвны и безлюдны. Никто не пришел с дурной вестью. Но, зная, что что-то не так, Шаэлар потянулся душой к своим звездам. Ему никто не ответил.
Тогда Шаэлар попытался внутренним взором отыскать близких - но весь мир казался темным. Лишь в глубине лесов и на бездорожье пустошей Шаэлар увидел редкие огни, мерцающий свет. Не все звезды погасли, но оставшихся было так мало, словно по земле прошла смерть и почти никого не пощадила.
В тревоге Шаэлар покинул пещеры и, выйдя наружу, понял, что видение не обмануло его.
Пока он пел, позабыв обо всем, мир постигла беда.
У берегов стояли корабли, их паруса заслоняли небо. Чужаки, приплывшие из-за моря, словно стая саранчи заполонили землю. Всюду, где они проходили, оставались руины селений и пепел лесов. Люди пытались сражаться с захватчиками, но не могли выстоять против них: ведь те привезли с собой оружие, несравнимое с копьями и стрелами, и силу, способную сокрушить магию. Самые сильные песни могли лишь ненадолго задержать врагов, дать передышку.
Глядя, как торжествуют захватчики, и как прячутся в чащах последние звезды, Шаэлар понял, - ни одна магия, ни одно волшебство не поможет сейчас освободить землю. Можно лишь погибнуть сражаясь или спрятаться и выжить, чтобы через десятки и сотни лет, нанести удар.
Сперва Шаэлар пришел в лес, к истокам большой реки, где прятались уцелевшие из южных деревень. Он сказал им: "Ради победы оставьте дневной свет и сияние ночного неба, идите со мной". Не все хотели идти с ним, но захватчики приближались, выжигали леса, и люди согласились последовать за Шаэларом.
Он привел их в сердце гор. Там, под каменными сводами зазвучали песни, магия потекла, превращая дикие пещеры в человеческие жилища. А Шаэлар вновь вышел в мир, искать выживших. Он находил их в разных концах земли: некоторые прятались группами, другие по одиночке, и Шаэлар шел на свет каждого и, одного за другим, уводил их в горы. И, в конце концов, все уцелевшие звезды собрались в каменных чертогах, сияли внутри гор, как в магическом шаре. А захватчики, не встречая больше сопротивления, решили, что полностью уничтожили темный народ.