Предвестники
Шрифт:
Огонь полыхнул, промчался мимо, обдал меня запахом гари, горячего пепла. Я ослепла, забила крыльями, - но небо пожалело меня, поймало восходящим потоком, понесло вверх.
Еще миг - и я снова смогла видеть. Машина была совсем рядом, я видела врагов, слышала, как они кричат, глядя вверх.
Лаэнар падал на них сквозь потоки, - черная молния в ночи. Мы все делаем правильно, еще немного, и мы ударим одновременно, мы уничтожим их.
Лаэнар не успел долететь - враг прыгнул ему навстречу, рассек небо без крыльев, оно удержало
Я не могла смотреть на них, у меня была цель.
Поток швырнул меня в машину, она качнулась. Крылья не дали мне упасть, я ударила одного из врагов. Он уклонился, и я его узнала- это был всадник. Он схватил меня за плечи и выпрыгнул из лодки.
Я рванулась, пытаясь нанести удар, но он крепко держал меня. Мы падали, и я распахнула крылья, - но что-то пробралось в них, липким туманом, шелестящей золой текло, гася силу. Только правое крыло поднялось, а левое повисло разломанными пластинами, и я не могла удержаться в воздухе, могла только замедлить падение.
Так он разомкнул крылья Лаэнара тогда, так сумел сбросить его на землю.
Я швырнула все силы в правое крыло, и дымный шелест затих, затаился. Внизу были скалы, неразличимые и острые, и черная пропасть колодца. Я вновь попыталась сбросить всадника, но он был сильнее. Но крыло все еще было мне послушно, мы снижались кругами, все ближе к колодцу.
Он принял нас, и я крикнула:
– Арца!
Услышав мое имя, врата колодца сомкнулись над нами, звездные знаки вспыхнули и погасли.
Мы рухнули на пол, и всадник разжал руки. Я откатилась, отпрыгнула.
Сила Мельтиара была в этом зале, в стенах, в полу, в каждом камне. Она была со мной, а всадник все еще не мог подняться.
Только теперь я увидела, что у него нет крыльев.
Я знала, что убью его.
21.
Я понял - ради этого мгновения я жил.
– Наверху!
– крикнул Джерри.
Лодка накренилась, зачерпнула бортом ветер, и я увидел врага. Он падал на нас, неразличимый как ночь, его выдавали лишь звезды, мерцали на обнаженном клинке.
Я бросил весло, выхватил оружие, лодка шатнулась подо мной. Металлический жезл в моих руках был холодным, песни мчались в нем, звенели на острие. Но еще громче звучало волшебство в браслетах, - я не заметил, как оно толкнуло меня вверх, швырнуло в небо.
Я молчал, но весь мир пел за меня, и я летел.
Клинок сверкнул, я отразил его жезлом, и звездное небо закружилось. Ветер бил в лицо, отнимал дыхание, но я смеялся. Все небо стало моим, расступалось от каждого движения, от каждой мысли, - мне не нужны были крылья и небесные реки, я был сильнее их.
Я жил ради этого дня.
Мой враг оставался черной тенью, но он был так близко, что я различал песню его души, - она сияла и билась, тоскливая нота вплеталась в нее, звала все выше. Наше волшебство схлестывалось, расходилось кругами, и я все смеялся, не мог остановиться.
Враг забил крыльями, скользнул в сторону, - я позволил ему. И почти сразу рванулся следом, сквозь хлесткий ветер, холод и восторг. Враг вновь попытался обойти меня, попытался ударить, - но меч скользнул мимо, пронзил лишь воздух. Песни мчались вокруг нас, как смерч.
Я мог уничтожить врага, убить его в любое мгновение. Опьяненный полетом и схваткой, я помнил об этом. Помнил, но хотел вечно лететь, сражаться в небе.
Эли! Дымная пуля прострелила сердце песен, и я задохнулся, на миг перестал видеть врага и небо. Эли, помоги мне! Я внутри гор, она убьет меня!
Я рванулся верх, закружился, глядя как враг поднимается следом, ловит потоки. Не закрывая глаз, я вернулся в Рощу и запел.
"Я не знаю разрушительных песен, - сказал мне тогда Зертилен.
– Но песня яда может убить. И может вылечить, все в твоих руках".
Песня потекла, раскаляясь, заполнила жезл, зазвенела, стремясь вырваться.
Враг все еще боролся с ветром - и я упал вниз, ударил жезлом, полоснул еще раз. Зазвенел металл, крыло разлетелось осколками. Волшебство вонзилось в тело врага, полыхнуло в крови, - я слышал гул яда, видел его огонь.
Я не дал врагу упасть, схватил его, мы вместе опустились на скалы. Он рухнул, едва я разжал руки, - песня яда бушевала в его сердце, пожирала жизнь.
Я сорвал с него шлем, швырнул прочь. В темноте лицо было неразличимо, но я видел как моя магия проступает сквозь кожу, несется потоками синего света.
Все волшебники учат язык врагов, вся Роща знает его.
Это важное знание, я не забыл его, и чужие слова пришли легко.
– Как тебя зовут?
– спросил я.
– Лаэнар, - прошептал он. Отрава уже завладела его голосом, он стал прерывистым и хриплым.
– Лаэнар, - повторил я и запел.
Имя вернулось к нему и сомкнуло его песню с моей, как замыкают звенья цепи. Яд полыхнул еще ярче, но теперь подчинялся мне. Враг был в моей власти.
– Слушай внимательно, Лаэнар, - сказал я.
– Мой удар был отравлен, и через полчаса ты умрешь. Ты умрешь еще раньше, по одному моему слову. Не пытайся ничего сделать, не пытайся никого звать.
Он кивнул.
Должно быть, песня яда открыла мне его душу: я не видел его глаз, но чувствовал страх - глубокий и неодолимый как морские волны. Враг бился об этот страх, он хотел жить.
– Я могу вернуть тебе жизнь.
– Слова чужого языка поднимались из памяти, одно за одним, и позади каждого вспыхивала Роща, придавала мне сил.
– Но твоя жизнь будет принадлежать мне. Ты хочешь жить?
Он снова кивнул - тень в росчерках яда.
– Я обменяю твою жизнь на жизнь моего друга, - сказал я.
– Он внутри гор, ему грозит смерть. Ты можешь привести меня к нему?