Прекрасный белый снег
Шрифт:
— Да ты пойми, — повернулся он к ней снова, — попади это дело к кому-нибудь другому, сидеть бы твоему Веничке лет пять, не меньше. Там же все платежи, за год, тысяч на тридцать долларов. Пересчитай в рублях, не поленись... Миллион, как минимум получится... Особо крупные размеры. Контрабанда, камни драгоценные — незаконный оборот, да ещё и первой группы. Да плюс продажа, наверняка. А если продажу доказать, так там по совокупности и на десяточку потянет. Ты это хоть понимаешь? Идиотка...
Светка глядела на него молча, что ей сказать она не знала.
— Да всё я понимаю, — тихо выдавила наконец она. — Чего тут понимать. Конечно, хороший человек. Пошёл навстречу. — Глаза её неожиданно
Он снова посмотрел на Светку, сел рядом, приобнял слегка за плечи:
— Ладно, расслабься, не думай о плохом. Закрою я, закрою ваше дело. Вот смотри, — он вышел в комнату и через пару минут вернулся с листом бумаги в прозрачным файлике, — смотри, постановление. — Положил перед ней на стол: — Читай внимательно.
Это было постановление о закрытии уголовного дела. "Уголовное дело в отношении гражданина Сизикова за недостаточностью улик постановляю прекратить", прочла она. Внизу подпись и дата, сегодняшнее число.
— Осталось печать поставить и зарегистрировать. Завтра сделаю. Тебе понятно? — уже немного поспокойнее спросил он Светку. — Завтра! Только завтра! Сегодня не успею. Как видишь, занят. Есть дела и поважнее... — совсем уже почти умиротворённо улыбнулся он. — Ну всё, хватит о делах. Давай-ка лучше, по стаканчику ещё...
Они выпили ещё немного виски и снова оба закурили.
Как бы ни показалось это странным, держался он, для подобной, весьма натянутой ситуации, вполне достойно. Шутил не так уж плохо, за коленки не хватал, в койку с разбегу затащить тоже не пытался. Она выпила вина немного, они вместе — снова виски, потом ещё, она довольно быстро захмелела и даже расслабилась чуть-чуть.
За окнами уже темнело, и Светка решилась наконец. Уж очень ей хотелось покончить с этим мучительным спектаклем поскорее, она поднялась из-за стола, повернулась к нему спиной:
— Расстегни... И покажи, где у вас тут душ. Да, — и уже выползая из платья как маленькая, меняющая кожу змейка добавила чуть слышно: — и музыку, какую-нибудь, включи пожалуйста...
Произошло всё довольно быстро: как только он, тяжело ещё дыша отвалился от неё и перевернулся на спину, в ту же секунду она поднялась с постели, накинула его халат с нелепыми обитателями морских глубин и попросилась в душ. На следующий заход Коли не хватило...
Долго они ещё сидели в кухне, курили, пили виски и вино, он здорово уже напился и вскоре стало очевидно: Коле больше не до секса. Он то бормотал какие-то нелепые, в своё оправдание слова, то признавался вдруг в любви, снова вспоминал своё больное детство, и ни с того ни с сего переходил вдруг к тяжёлой жизни с давно и прочно опротивившей женой в погонах — прокурором. Когда же наконец, раскачиваясь как матрос на палубе во время шторма, придерживаясь за стены он скрылся в туалете, она подумала: "Ну всё, кажется готов".
Вскоре послышалось какое-то хриплое рычание, и следом напоминающие грохот водопада звуки: незадачливого покорителя её глубин тошнило. Продолжалось это довольно долго, наконец он вышел и ни произнеся ни слова заперся тут же в ванной комнате. Минут ещё пятнадцать-двадцать, пока он приходил в себя под душем Светка сидела одна на кухне, пила вино из высокого бокала, и глядя в окно курила в одиночестве. В пустынной заоконной тишине, кружась в неспешном в тихом танце летели вниз маленькие белые снежинки. Долго она смотрела в эту темноту и ей стало немного легче: "Ну всё, — подумала она, — наконец-то это всё случилось и закончилось."
Из ванной он вылез в одних трусах, бледный как стена, злой и протрезвевший. Налил себе бокал вина, выпил одним одним махом и недобро уставился на Светку:
— Всё, дорогая, свидание окончено. Завтра утром заказным письмом вышлю тебе постановление. И вот ещё что: выслушай меня, пожалуйста, и подумай об этом на досуге. — Он вынул из пачки очередную сигарету, щёлкнул зажигалкой, закурил.
— Знаешь, что я тебе скажу, — затягиваясь усмехнулся он. — Дура ты, Светка! Просто дура! Ты понимаешь хоть, сколько дело закрыть стоит? Простенькое такое, вроде вашего, с этим самым, как его, гражданином... — тут он коротко, словно плевком, на "б" ругнулся, — Сизиковым твоим. Знаешь? Нет?! Нет, Светка, ты не знаешь. Ты просто дура, Светка! Дура! Считай, ты чирик сегодня заработала. Десятку баксов! Ясно тебе? — Он взял её за подбородок, повернул лицом к себе. — Десять тысяч долларов за полчаса такого счастья! Тебе понятно? И мужик твой свободен, и удовольствие к тому же получила. Получила ведь, Светочка, признайся... — Он затянулся, выпустил густую струю дыма и снова посмотрел на Светку. — Дура ты! Понятно? Это я, ты понимаешь, я тебе подарок сделал! А ты не ценишь... Ну и себе, конечно, тоже, — усмехнулся он...
Дома она сняла своё пальто, разулась, и не раздеваясь закрылась надолго в душе. Ей захотелось просто поплакать, снова, однако же заплакать Светка отчего-то не смогла. Она пустила воду посильнее, прокуренное платье и бельё бросила в стиральную машину и долго, с холодной злобой терла своё измученное тело жёсткой мочалкой в душе. Содрав же наконец, остатки запахов и отвратительных воспоминаний вытерлась махровым полотенцем, одела спальную рубашку и свернувшись калачиком в кровати, лицом к стене, сразу же почти уснула. С Венькой в ту ночь она так и не поговорила.
Глава седьмая
Дня через три пришло очередное извещение, о заказном письме на имя Сизикова Вениамина, догадываясь уже, что внутри, по Венькиному паспорту она получила большой конверт на почте, и тут же вскрыла. Там оказалось то самое Постановление, теперь уже с печатью. Дело было сделано.
А вскоре и Веньку выписали окончательно, пришлось-таки им вместе, как обещала Светка доехать до больницы, Сергей Станиславович провёл какой-то, хотя и довольно нудный, но не слишком длинный тест, и выписал направление в районный психдиспансер, для прохождения дальнейшего лечения амбулаторно. "Впрочем, — улыбнулся он, что Веньку неприятно удивило отчего-то только Светке, — в диспансер вам идти совсем не обязательно. Я лично никаких сведений по поводу вашего, — он указал рукой на Веньку, — Вениамина туда не направляю, так что дело сугубо добровольное. — И наклонившись немного к её лицу громким полушёпотом добавил: — Лично я бы не советовал. Поставят на учёт. Вам это зачем? Нет, я серьёзно. Думаю, — он опять посмотрел на Веньку, — Вениамину это ни к чему. А будут какие-то вопросы, вот, — он протянул свою визитку, — звоните. Ну и вообще, не забывайте, — подавая руку на прощанье улыбнулся он, опять почему-то только Светке...
Прошло ещё немного времени, и Венька окончательно пришёл в себя. Теперь, когда всё самое ужасное осталось позади, пора было ему уже и призадуматься: как дальше жить и чем теперь заняться. Появилась даже какая-то, вполне реальная надежда что камень таможня всё-таки вернёт, и он получит от своего индуса если и не все, то бОльшую часть денег, ну или хотя бы камень, что тоже, в общем-то, было бы неплохо. Лезть же обратно в этот странный бизнес Веньке больше не хотелось, как говорится, обжёгшись раз на молоке потом на воду дуешь... И он снова вспомнил о старом своём приятеле, Валерке.