Приговоренный к смерти
Шрифт:
— Короче, я сам тоже пуганулся, когда всю эту красоту увидел! — закончил свою фразу Бруно, пока Клыкастый, отдуваясь, удерживал невидимую стену.
— А ты помочь не хочешь? — разозлился бородач, но тут в дело вмешался Нокс, и они вдвоем добили ахъятов вручную.
Взбежав по ступеням высокого крыльца, Бруно толкнул ворота, но те, как и следовало ожидать, оказались запертыми магической печатью — наподобие той, что когда-то не смог открыть Рик.
Такая печать могла бы остаться нерушимой на десятилетия, если не на века.
А между тем эта самая пустыня все еще жила сейчас в обоих бывших пленниках.
— Отойди-ка, — сказал Рик и запросто сорвал печать с дверей. Нокс атакой фантомов разнес врата в щепки. С той стороны раздались крики и женский визг, и взглядам открылась очень просторная, устланная коврами зала, украшенная дорогим оружием и большими расписными вазами. Кто-то с плачем скрылся в боковых коридорах. Стоявшая поблизости прислуга и наложницы в ужасе замерли, в то время как стража бросилась вперед.
Нокс, Бруно и Клыкастый даже не стали использовать магию. Столько дней они копили в себе гнев, и он все еще не был утолен. На великолепные ковры хлынула кровь, красно-белыми лентами протянулись внутренности.
— Пощадите… — проговорил перепуганный слуга, опускаясь на колени.
Следом за ним на колени опустились трясущиеся от страха женщины.
Бруно вопросительно взглянул на Рика, и тот, махнув рукой, прихрамывая направился к лестнице наверх. И в это мгновение ему в спину просвистел крошечный зачарованный дротик.
Рут среагировала моментально, выставив щит — как и Клыкастый. Порыв ветра швырнул оружие в стену, у которой рядами стояли диковинные вазы. Хрупкий фарфор звонко осыпался вниз мелкими осколками.
Рик остановился. Обернулся.
И в этот момент его лицо стало чужим и холодным.
— Я передумал. Убейте их всех.
Его друзья удивленно переглянулись.
— Всех?.. — переспросил Клыкастый.
— Хочешь вытаскивать отравленное или зачарованное оружие из чьей-нибудь спины?..
— Великий господин, вы же Альтарган, защитник людей! — с надрывом воскликнула одна из наложниц. — Пощадите!..
Развернувшись, Рик медленно подошел к ней. Поднял за плечи с колен. И вытащил из-за широкого расшитого пояса девушки маленький кинжал с мерцающим лезвием. Оружие с глухим стуком ударилось об пол. Наложница побледнела и в испуге отпрянула.
— Я больше не Альтарган, — сказал он ей, призывая из пустоты свой меч. Один удар — и девушка упала, как подкошенный цветок. Ни один мускул не дрогнул у него на лице.
Он обернулся к остальной прислуге:
— Идите в женское крыло. И скажите всем: если я увижу еще хоть один кинжал или дротик, брошенный женщиной или слугой, то я с мечом в руках войду в гарем. И плакать о мертвецах будет больше некому.
Помилованные со всех ног бросились в боковой коридор, а Рик, хромая, двинулся дальше — туда, куда вел его учуявший энергию хакима Вальд. Нокс опасливо
Двери на втором этаже открылись сами. Перед входом, опустив головы, стояли слуги, евнухи в расшитых халатах и несколько стражников.
— Великий господин… — голос одного из евнухов дрогнул. — все, кто мог бы достойно защищать этот дворец, не вернулись из пещер. Посему прими и владей…
Стражники демонстративно бросили мечи к ногам Рика.
Хмурым взглядом Рик обвел их склоненные головы.
— Пусть все, кто хочет жить, исчезнут с глаз моих в женском крыле. А ты, говорливый…
Полноватая фигура евнуха, только что говорившего от лица всех, еще ниже склонилась перед Риком и бухнулась на колени, голова бедняги затряслась.
— … а ты метнись-ка, куда надо, и приготовь горячей воды, маритимы побольше и чистую одежду.
— Все сделаю, господин! — облегченно выдохнул евнух, поднимая заплаканное рыхлое лицо. — Все исполню!
— Делай, — жестом отпустил его Рик, и челядь бросилась врассыпную.
И все направились дальше, по широкому длинному коридору, устланному коврами, и по лестнице на третий этаж, где в засаде ждал еще один отряд ахъятов.
Рик с Элгором в это уже не ввязывались. От потери крови голова кружилась у обоих, но с хакимом нужно было закончить немедленно. Наконец, путь был расчищен. Перешагивая через трупы, они очутились в личных покоях хакима, где за зеркалами и стеной иллюзии прятался потайной ход, ведущий в скалу.
Там его и нашли.
Гаяз ждал в маленькой скальной комнате, сидя на тахте с кубком вина в руках, одетый в траурное ослепительно-белое одеяние. Возле него, обнажив мечи, стояли четыре ахъята. Маленькая прислужница в прозрачных одеждах испуганно вжималась спиной в стену. Здесь же, на столе, Рик увидел множество свитков, свой посох и книги в тяжелых, окованных металлом переплетах.
Стремительный быстрый бой — и все четыре телохранителя расстелились на полу, забрызгав белые одежды своего господина кровью.
Хаким сделал последний глоток и поставил кубок на стол. Его лицо все еще сохраняло печать самодовольного величия.
— Приветствую тебя, хаким Гаяз, — с усмешкой проговорил Рик. — Давно не виделись.
Тот молча встал, с вызовом приподнимая подбородок — он был готов принять смерть.
Рик усмехнулся.
— Когда-то очень давно у твоего славного народа, Гаяз, была одна легенда. В ней рассказывалось, что люди, чей язык был изворотлив, совесть черна а сердце — лживо, перерождаются в горных псов, и в старости их собственные щенки пожирают их. Я бы хотел перебить тебе голени, отрубить руки, вырвать язык и бросить на съедение горным псам, не дожидаясь твоего перерождения.