Приговоренный к смерти
Шрифт:
— А вот этот, — Элгор ткнул пальцем в Бруно, — у тебя совсем безбашенный.
— Знаю, — улыбнулся Рик. — Он просто верит мне…
Нокс явно не разделял эмоции Бруно.
— Рик, если это тот самый Элгор — почему он до сих пор жив?! Зачем он здесь? — крикнул он, нащупывая рукой посох за спиной.
— Затем, что я не придумал лучшего оружия против Ингвара, — спокойно возразил Рик.
Элгор удивленно приподнял брови.
— Это что-то новенькое.
Рик сел, поворачиваясь лицом к демону.
— Как ты думаешь, Эл, что будет, если ты вдруг
Тот ответил не сразу.
— Не знаю, — проговорил он наконец. — Мой народ почитает дух и род, но столько времени прошло. И, к тому же, до них еще нужно добраться…
— В этом я помогу тебе. Явись перед ними как истинный великий князь, чтобы даже тот, кто не помнит или никогда не знал тебя, сразу понял, кто перед ним. Мы так долго вели эту войну — не пора ли ее закончить? Верни себе царство, принадлежащее тебе по праву, забирай свой народ и возвращайтесь к себе. Ты ведь тоже хочешь домой, Элгор. А с полудемонами мы тут как-нибудь разберемся — по большому счету, их не так уж много.
Элгор прищурился.
— Ты говорил, ядро мира захватил предводитель полудемонов?..
— Я так слышал, — ответил Рик.
— Оно не может принадлежать чужаку и ни в коем случае не должно покинуть свой мир. Я должен найти его любой ценой, Алрик. И тогда разойдемся.
Клыкастый смотрел то на Рика, то на Элгора.
— Слушайте, мужики… — пробормотал он. — Так он что, тот самый древний князь демонов, с которым Рик в той самой войне?.. Да идишь ты! — так искренне удивился Клыкастый, что Рик закрыл лицо рукой и рассмеялся. Бруно хохотал до слез, и даже Нокс, качая головой, улыбнулся.
— Дружище, ну ты даешь!.. — выдохнул, наконец, Рик.
— Да я чего? Вы все «Элгор», «тот самый Элгор», как будто я запомнил, как того звали! У него же имя — хрен упомнишь! — принялся оправдываться Клыкастый. Элгор нахмурился.
— По крайней мере, оно у меня есть. А свое-то где потерял, человек с собачьей кличкой?..
Бородач обиделся.
— Чей-то сразу с собачьей? И есть у меня имя, ясно? Просто… просто все меня по прозвищу зовут… — смешался он вдруг.
— А кстати, как тебя мать-то называла? — вытирая глаза, спросил Бруно. — А то, в самом деле, Клыкастый да Клыкастый… А имени даже не знаем.
Тот смущенно опустил глаза.
— Ну и что… Чем вам прозвище не имя?..
— Теперь уже даже мне интересно стало, — поддержал Бруно Рик. — Эй, так как тебя зовут-то?
— Флориэнус… — почти шепотом проговорил Клыкастый краснея от ворота рубахи до самых бровей.
— Как-как? — переспросил, не расслышав, Бруно.
— Флориэнус! — с вызовом в голосе почти выкрикнул тот.
— Цветочек?!. — ахнул Рик.
Грянувший хохот разнесся далеко по пустыне.
— Аааа… — хотел что-то сказать сквозь смех Бруно, но язык ему не подчинялся.
Рик напрасно пытался заставить себя умолкнуть, и потому вместо этого просто обнял Клыкастого, вытирая выступившие слезы рукавом. Тот все еще смущенно прятал глаза, но плечи уже подрагивали и у него самого.
— Ну что я могу поделать? Видимо, в колыбели
Элгор недоумевающе наблюдал за неожиданно возникшим весельем.
Все-таки чувство юмора у людей и демонов немного отличалось.
Ночь разделили на три стражи: Нокса, Клыкастого и Бруно. Рик проспал до самого рассвета, как убитый — не чувствуя своего тела, без снов. Но чуть только первая, едва заметная рябь тронула пески, предвещая прилив, он вскочил, как ужаленный.
Так же, как и Элгор.
Пустыня приобрела темно-серый оттенок, собралась в волну — и хлынула вниз, огибая своими водами скалу.
Но боли не было.
Рик оглянулся — и увидел встревоженные лица друзей. И, скрывая смущение, улыбнулся.
— Ну что, пожуем чего-нибудь, и в дорогу?
Ели быстро, шумно болтая о всякой всячине. Оседлав коней и погрузив дорожные сумки, спустились по тропе и порысили к оазису. Зеленый островок показался часа через два — большой, окруженный высокими кипарисами. И, похоже, совершенно безлюдный. Рик заволновался, но чем ближе становился оазис, тем отчетливей начинало ощущаться присутствие магии Берты. У Рика отлегло, на губах заиграла улыбка. Все-таки она здесь. Еще немного! Он торопил коня, ускоряясь все сильней.
Въехав на островок, Рик помчал к тому месту, откуда ощущалась магия — к одному из кипарисов на южной стороне оазиса.
Но возле дерева Берты не было.
Там лежала куча высушенных солнцем фрагментов костей. Спустившись с коня, Рик присел рядом, пытаясь понять, для чего Берта вложила столько своей магии в какой-то костный лом. А потом понял: разворошив кучу сапогом, он вытащил из-под нее тубу с письмом.
«Рика держат на скале в качестве источника магической энергии для пустыни. Мы поедем через Нордшор на север, на Кьелл. Должны вернуться с подкреплением до начала зимы.»
Письмо не было подписано, но Рик узнал нервный размашистый почерк Берты.
«Вернемся до начала зимы».
Но зима-то уже началась. Где же они? И зачем вообще их понесла нелегкая на север?.. Вот Берта, просил же!..
Выругавшись сквозь зубы, Рик покачал головой.
Значит, они поехали через Нордшор. Вот почему фантом именно там назначил ему встречу.
Его создатель был уверен, что Рик не сможет на нее не прийти.
Глава 6. Петляющие следы. Часть 4
За прошедшие месяцы пустыня сильно изменилась — это почувствовали все. Она стала сильнее и злей. Во время приливов песок превращался из золотистого в темно-серый, «ведьмины зеркальца» стали гораздо больше, и теперь они не таились под маревом фальшивой воды, а открыто демонстрировали свои серебристые вечно голодные жерла. Грозы гремели через день, заливая все пространство всполохами бесчисленных молний на фоне абсолютной черноты неба, после дождя все вокруг, кроме хребтов, превращалось в зыбучие пески. Все это вынуждало искать окольные пути, замедляя путешествие. Рик нервничал, но торопиться себе не позволял.