Приключения 1974
Шрифт:
— Возьми меня с собой! — взмолилась она. — Возьмешь?
— Подумаю, — великодушно пообещал он. — Что-нибудь придумаем. В конце концов, жена доктора Репнева тоже с медицинским образованием, хоть и неполным.
— Какого Репнева? Какая жена? — взревновала она.
— Когда выбирался из окружения в сорок первом, — пояснил он, — попал в Острове в передрягу. Мог оказаться в лагере военнопленных. Спасли хорошие люди. Старые врачи. Дали документы Репнева Бориса Николаевича, белобилетника, никогда в Красной
— И мне, — требовала она со счастливой девчоночьей капризностью, — и мне придумай партизанскую кличку.
И в этот миг фыркнул у крыльца мотор, и не успели они сообразить, как быть, в комнату входил Бергман.
— Здравствуйте, — сказал он, увидев незнакомого человека, и по-немецки: — У нас гости, Полин?
У Репнева словно съехались скулы, жестко сощурились глаза. Бергман тоже нахмурился.
— Вы не могли бы мне представить вашего знакомого, фрау Мальцева? — спросил он. Николай сунул руку в карман, и Бергман в то же мгновение открыл кобуру.
— Дьявол! — сказал он. — Да это партизан?
— Рупп! — Полина кинулась между ними. — Уберите пистолет. Это мой муж!
Бергман застегнул кобуру. Николай стоял набычась, поглядывая то на немца, то на Полину. Вошел денщик и уставился на гостя, но Бергман тут же отправил его с каким-то поручением.
— Вы говорили, что ваш муж в Красной Армии, — дождавшись ухода Иоахима, повернулся к Полине Бергман. — А насколько я понимаю, ваш гость из леса.
— Да, он из леса, — сказала Полина, — он послан сюда.
Репнев изумленно глядел на нее. Глаза его сузились, рука опять нырнула в карман.
— Коля! — Она торжественно повернулась к нему. — Майор Бергман наш постоялец, он ненавидит наци, и я говорю с ним откровенно.
Бергман расстегнул верхнюю пуговицу мундира, подошел к столу и сел.
— Не знаю уж, кто здесь хозяин, кто постоялец, — сказал он, — но советую господину Николаю последовать моему примеру. Сядем и разберемся в ситуации.
Николай еще раз молча взглянул на Полину и тоже сел.
— Вы пришли сюда в разведку, — сказал Бергман, протягивая ему портсигар. — Так я понимаю?
Николай взял сигарету, прикурил от протянутой зажигалки, еще раз соединил взглядом лица Бергмана и Полины и нахмурился.
— Допрос? — спросил он по-немецки.
— Понимаете язык, — оценил Бергман. — Какой уж тут допрос? Просто пикантная ситуация. — Он попытался улыбнуться, но улыбки не вышло. — Ваша жена поставила все точки над «и». Иногда женщины говорят такое, что мужчинам и не приснится сказать о себе. Тем не менее карты на стол... Да, раз наступил такой момент, я подтверждаю слова Полин обо мне. Я антинаци. И буду помогать вам во всем, что не связано с военной разведкой.
Николай
— Вы принимаете мое предложение? — спросил Бергман.
Николай отрешенно кивнул.
— Принимаю, если оно чистосердечно, — сказал он.
Бергман криво улыбнулся.
— Вот почему так люблю иметь дело с русскими. Уважаю прямоту, которую многие принимают за бестактность.
Николай открыл рот, хотел сказать что-то резкое, но сдержался.
— Я принимаю ваше предложение, майор, — сказал он хрипло, — но для того, чтобы слова были подкреплены делом, я сразу прошу об услуге.
— Слушаю, — наклонил голову Бергман и вдруг украдкой тоже взглянул на Полину. Лицо у него было больное, и какое-то пришибленное.
Николай перехватил его взгляд, увидел сочувствие на лице Полины и больше не смотрел ни на нее, ни на него.
— У нас в лесу, — говорил он безлично, — нет перевязочного материала, не хватает медикаментов. Можете помочь в этом?
— Да, — сказал Бергман, — это зависит от меня. И я это сделаю сегодня, если хотите.
— Это было бы замечательно.
— Как мы будем впредь узнавать ваших людей? — спросил Бергман. Он казался очень усталым, и таким же усталым был Николай. Полина не сводила с них глаз. Медленно-медленно восходило в ней решение. Вот и пробил ее час. Нет, уйти в лес, но будет ли она там полезна, тут ее работа, и эта работа сразу вернет ей самоуважение и поставит ее в ряд солдат и борцов.
— «Привет от Ивана Степановича», — скажет наш человек, — говорил Николай, — а мы должны ответить: «Спасибо. Как он сейчас? Я давно уже жду от него писем».
— Будет несколько смешно, если с таким паролем он обратится к офицеру вермахта, — усмехнулся Бергман. — Но...
— Пароль дает командование, — пресек Николай.
Бергман покорно и словно посмеиваясь над самим собой склонил голову.
— Порядок, — сказал, вставая, Николай. — Теперь насчет тебя, Поля...
— Насчет себя я уже все решила, — сказала Полина. — Коля, передай своим, что человек с паролем должен приходить ко мне, а не к майору Бергману. Передай им, что у фон Шренка теперь будет ваш человек, его новая переводчица.
— Вы решились, фрау Мальцева? — спросил Бергман, становясь сразу старым и печальным.
— Да, Рупп, — сказала она, — наконец-то я перестану быть отщепенкой. Моя страна воюет, и я хочу быть с ней.
— Ясно, — сказал Николай. Он смотрел на нее, словно бы в чем-то укоряя и тут же гася в себе этот укор. — Ты останешься, Поля, и ты знаешь, на что идешь. Я верю тебе, — он повернулся к Бергману, — и верю вам, товарищ, и надеюсь, у нас еще будет возможность обо всем поговорить подольше.