Приключения ноплов
Шрифт:
Ко
нопл
янка
Чёрточка в любом случае пропадала, зато теперь не хватало знаков переноса. Над этой проблемой ворона билась уже много лет. Раньше, когда ещё не была такой умной, она действовала гораздо проще. Она просто подлетала к флагу и пыталась склюнуть лишнюю чёрточку на лету. Увы, ворона не умела зависать в воздухе, как колибри, и, кроме того, на её психику плохо действовало
В это утро ворона-самоучка опять терпеливо дожидалась, когда флаг подъедет к ней ближе. Нет, всё на нём оставалось по-прежнему. Чёрточка продолжала стоять поперёк смысла. Мир снова не стал понятнее. Печально взмахнув крылами, ворона снялась с флагштока, сделала круг над плацем и полетела в направлении королевского дворца. Она летела к своим воронятам, потому что уже наступало время кормить их очередным завтраком и в сотый раз рассказывать им удивительную сказку о волшебной чёрточке. А без этого детки не желали отрывать ротики, и в них нельзя было затолкнуть ни одного шевелящегося жучка и ни одной даже самой жирной мохнатой зелёной извивающейся гусеницы.
Проследив за отлётом вороны, сержант Ноплеф наконец-то полноценно пошевелился. То есть переступил с ноги на ногу. Ранее у него шевелилась только голова, которая хотя и без шеи, но легко задиралась вверх, потому что подъём государственного флага полагалось ревностно отслеживать взглядом. Заодно сержант Ноплеф наблюдал и за странной вороной, неизменно сидящей на флагштоке. Каждое утро сержант старался не обращать на неё большого внимания, что было очень мудро, потому что ворона улетала сама.
– Послушайте, сержант… – вдруг Ноплеф услышал, что к нему обращаются. Сержант перевёл свой взгляд в горизонтальное положение и упёр его в рядового Ноплеандра, который выглядел совершенно не выспавшимся.
– Чего тебе? – спросил Ноплеф довольно миролюбиво (сам он-то хорошо выспался).
– Послушайте, сержант, – повторил Ноплеандр. – Я должен с вами поговорить. Сегодня ночью…
– Что сегодня ночью? – буркнул сержант Ноплеф. – Сегодня ночью ты всем мешал спать.
– Я хотел…
– Ты хотел. А прошлый раз ты хотел поливать цветы. Хорошо, иди поливай.
– Я…
– Разговорчики! Шагом марш! И смотри!
Не объяснив, куда рядовому смотреть, сержант Ноплеф направился через плац, к себе в казарму. Он шёл привычным строевым шагом, неслышно повторяя по себя «раз-два-три», «раз-два-три-левой». На душе у него было легко и свободно. Как всегда после караула.
Рядовой Ноплеандр ещё какое-то время одиноко постоял на плацу, потом вздохнул и отправился поливать цветы. Возле крана с водой он долго плескался, умываясь, долго пил воду, очень медленно, по глоточку, закидывая вверх голову, словно полоща горло, а затем снова стал споласкивать руки и лицо, брызгая водой во все стороны. Из-за этого, что он так любил «плескаться», у него ещё было прозвище Ноплеск, и некоторые даже смеялись, что после каждого утреннего душа он выглядит, как мокрый воробей. Однако не все решались произносить это вслух, потому что рядовой Ноплеандр вообще-то был смелым рядовым и задирать его было легкомысленно.
Наконец, умывшись и окончательно проснувшись, смелый рядовой подсоединил к крану шланг и начал поливать цветы. Для начала он выбрал ту клумбу, которая находилась слева от крыльца. Брызги воды летели во все стороны и даже на окно, сквозь которое было видно, что в казарме многие солдаты уже проснулись и теперь бродят в поисках зубных, одёжных и обувных щёток. Почистить перед завтраком пёрышки было дело святое для каждого ноплянского солдата.
Вдруг, поливая цветы, смелый рядовой замер. Взгляд его устремился на дорогу. Эта дорога начиналась от казармы и дальше уходила к центру Нопландии. Она вообще-то вела прямо к королевскому дворцу, но выглядела так, будто её недавно разбомбили. Дорога сильно петляла и то загибалась на север, где подходила к небольшому одноэтажному домику, в котором жили ноплянские генералы, то круто поворачивала к югу, где находилось поместье под названьем Женмон.
Глава 6. Нопляна – поместье Женмон – генералы
Как и все ноплы, смелый рядовой обладал очень острым зрением. Не было бы преувеличением назвать это зрение орлиным, однако ноплы терпеть не могли хищных птиц. А за орла у них был лётчик Ноплан.
Эту фигурку девушки, только что вышедшей из ворот поместья Женмон, смелый рядовой Ноплеандр узнал бы на любом расстоянии. Ошиблись глаза – подсказало бы сердце. Вот и сейчас оно подпрыгнуло вверх. Правда, опять подпрыгнуло слишком высоко, случайно влетело в горло и, пискнув, застряло там, как резиновая игрушка. И пока оно там сидела, девушка уже скрылась за поворотом.
Самую красивую девушку Нопландии звали Нопляна. В том, что Нопляна – самая красивая девушка страны, смелый рядовой был абсолютно уверен. В этом вопросе он бросал вызов даже королю, ибо тот был совершенно неправ. Ибо не должен был пользоваться своим служебным положением. Прямо в день свадьбы тот издал свой королевский указ, по которому титул первой красавицы страны навеки получала его собственная молодая жена, королева Ноплесса. Это уже было ни какие ворота! Разумеется, королю никто не запрещает жениться. Может, он даже просто обязан жениться, коль уж назвался королём. Но хвалиться своей женой всё равно было как-то странно. Не по-мужски.
Как влюбляются короли, смелый рядовой не имел ни малейшего представления. С ним же это случилось прямо на дороге. Как-то он шёл домой из дворца, куда ходил с донесением от сержанта, и внезапно увидел, как навстречу ему от поместья Женмон идёт какая-то девушка. Он увидел её ещё за километр…
– Ты что, уснул? – послышался сзади чей-то голос. Ноплеандр дёрнулся, и брызги из шланга описали в воздухе радужную дугу.
– Осторожней! Смотри, куда льёшь! Лей на клумбу! Хватит! Не лей на клумбу! Ты уже превратил её в болото.
Смелый рядовой совсем забыл про цветы и про клумбу. Он очнулся и повернул голову в сторону говорящего. На крыльце стоял маленький капрал Ноплеон. Это был, в самом деле, маленький капрал. На нём даже был самый маленький мундир, когда-либо сшитый в Нопландии. Капрал стоял на крыльце в своей любимой позе, выставив вперёд ногу и заложив руку за отворот мундира. Капрал дышал свежим воздухом, то есть совершал таким образом утренний моцион. «Моцион» вообще-то означает движение, но капрал стоял неподвижно, как памятник. Он только не любил, когда на него брызгали водой. Впрочем, он не любил, когда и не брызгали. Тогда его никто не замечал.