Приключения парижанина в Океании (иллюстрации)
Шрифт:
Его имя повторялось всеми, а рассказы о его подвигах проникли в самые отдаленные уголки. Нецивилизованные даяки, населяющие внутреннюю часть острова, до сих пор почитают его как освободителя своих единоплеменников, которые живут теперь с малайцами наравне, а до прихода смелого англичанина были у них в рабстве.
С того дня, как имя раджи Брука сделалось грозой морских пиратов, на огромном индо-малайском острове наступило оживление: купец мог спокойно торговать, мореход смело плавай рабочий мирно копал золотую и алмазную руду, а земледелец перестал бояться за свои посевы.
Радже удалось разрешить трудную экономическую задачу и уменьшить налоги, которые были сведены к минимуму, принося, однако, в казну огромный
Все эти удачи, разумеется, навлекли на Джеймса Брука злобу завистников. На него посыпались всевозможные наветы. Человеколюбивые британцы, которые травят собаками австралийцев и при помощи пушек заставляют китайцев покупать опиум, принялись упрекать его за жестокость, которую он проявил во время войны с пиратами.
Брук поехал в Англию, без труда оправдался в возведенных на него обвинениях и вернулся в Борнео, где и прожил спокойно до 1856 года. В этом году, при известии о новом поражении Китая английской эскадрой, в Сараваке вспыхнуло восстание, и благодетель всей страны Брук спасся только благодаря поспешному бегству из столицы, причем новый борнейский раджа, племянник Муда Хассима, завладел всеми его землями. [25]
Изнуренный лихорадкой, разбитый параличом, без всяких средств к существованию, вернулся он в Англию и едва не умер там с голоду, но, к счастью, у него нашлось несколько почитателей, которые устроили в его пользу митинг и подписку, давшую ему возможность вернуть потерянное состояние.
25
Здесь автор допускает историческую неточность. Джеймс Брук стал основателем династии Белых раджей. После его смерти к власти пришел его племянник Чарльз Энтони Джонсон Брук (1868–1917), которому, в свою очередь, наследовал сын — Чарльз Вайнер Брук (1917–1941). — Прим ред.
Брук умер в Девоне в 1868 году, пролетев по жизни стремительным метеором и убедительно доказав, что нетрудно подчинить цивилизации огромные земли, которые до сих пор считаются недоступными для прогресса.
Его дело не пережило его. Не нашлось никого, кто поднял бы светильник, выпавший из рук умирающего, и флаг саравакского раджи перестал развеваться на морях Океании.
С 1869 по 1880 год, ко времени, к которому относится наш правдивый рассказ, морской разбой возобновился с новой силой. Но поведение пиратов решительно изменилось. Прежде они действовали как попало, вразброд, но с 1878 года они как будто стали повиноваться чьим-то таинственным приказаниям. Какой-то невидимый руководитель словно объединил их и ввел среди них дисциплину. С того времени все сколько-нибудь важные операции морских разбойников направляются чьей-то невидимой рукой. Сведения, сообщаемые пиратам относительно того или другого торгового судна, отличаются удивительной точностью. Много кораблей с богатым грузом попадает в их руки благодаря тому, что пираты начинают следить за ними с момента отплытия и, выбрав удобное место, сосредоточивают против мореплавателей свои силы.
Операции совершаются всегда в глубокой тайне. Борнейский раджа сидит во дворце, нигде не показываясь и аккуратно два раза в день предаваясь пьянству, вопреки постановлениям Пророка. Дела правления он доверяет какому-то неведомому человеку в зеленом тюрбане паломника в Мекку, года два тому назад появившемуся на острове и завоевавшему полное доверие магараджи. Англичане с соседнего острова Лабуан, лежащего к северу от Борнео, высылают время от времени судно, которое всякий раз возвращается назад с позорной неудачей.
Дела с каждым годом идут все хуже и хуже, к великой радости бандитов суши и моря, которые не знали такой радости со дня смерти раджи Брука.
Таково было печальное положение обширной и некогда благополучной территории в тот момент, когда пятеро французов очутились в устье реки Кахаян и неожиданно спасли английскую яхту.
Появление их не было случайностью. Читатель, вероятно, помнит, каким известием были встречены Пьер де Галь и Фрике по возвращении на Суматру. Дело в том, что над друзьями разразилось ужасное несчастье. Приемная дочь Андре, Мэдж, о которой мы не раз упоминали, стала жертвой катастрофы, быть может, непоправимой: она была похищена прежними соучастниками своего отца, который некогда был разбойником моря.
Однажды на плантацию явился кули с запиской. Сейчас кули служил матросом на голландском каботажном судне, а раньше работал на плантации и был очень предан нашим странствующим друзьям. Находясь на острове Борнео, он разговорился как-то с одной мулаткой и упомянул Мэдж. Мулатка разволновалась и назначила кули свидание на другой день. На свидание она явилась с запиской, которую попросила тайно доставить на плантацию в Борнео. Не имея денег, мулатка дала в награду китайцу маленькие золотые часики прелестной работы и скрылась, еще раз попросив действовать как можно осторожнее и быстрее.
Терпеливый и настойчивый, как все китайцы, и преданный, как собака, кули разыскал корабль, отправлявшийся в тот порт Суматры, около которого находилась плантация, поступил на него матросом и добросовестно исполнил поручение. Записка была от Мэдж, оставленной опекуном в Париже на попечении начальницы одного из лучших столичных пансионов.
Сомнений не было. У китайца сохранились часы, подаренные мулаткой. Эти часы принадлежали Мэдж, их подарил ей Андре в прежние, лучшие дни; на крышке красовался вензель. Записка была очень коротенькой, всего несколько строк:
«Мне представился случай сообщить вам, где я нахожусь. Меня забрали от госпожи Л***, предъявив письмо, написанное и подписанное вами. Я думала, что еду к вам, и была очень рада. Из Марселя я выехала в сопровождении одной дамы, которая очень внимательно относилась ко мне всю дорогу. В Борнео меня арестовали, лишив возможности связаться с кем бы то ни было.
Что я сделала? Что им нужно? Я живу во дворце у раджи.
Это настоящая крепость. Там же живет один европеец, которого я очень боюсь. Он хорошо знал моего отца, и все-таки я не могу его выносить. Почему они лишают меня свободы, если у них нет дурных намерений? Почему они схватили меня обманом, если действуют из честных побуждений?
Мне сказали, что я никогда вас не увижу.
Друзья, помогите мне! Я чувствую, что умру без вас. Помогите мне, если любите!
Мэдж.
P.S. Этот человек называет себя здесь Гассаном, но я узнала его настоящее имя: его зовут Винсент Боскарен».
Одно это имя объяснило Андре все. Человек, носивший его, был другом и помощником атамана шайки пиратов, разгромленной, но не истребленной капитаном Флаксханом, который потопил своих сообщников в безымянном атолле у берегов Тимора, искупив тем самым свои преступления.
Наши друзья были людьми деятельными и быстро составили план. Андре продал за бесценок плантацию на Суматре и, получив наличные деньги, отправился в Сингапур. Там он купил пять английских костюмов и пять превосходных скорострельных карабинов системы «Веттерли — Витали» и присоединился к товарищам в городе Банджармасин, находящемся на юге Борнео и насчитывающем десять тысяч жителей.