Примула. Виктория
Шрифт:
В каждом доме приготовлены в маленьких корзинках рыба и овощи, дым поднимается над очагами, — хозяйки готовят завтрак. Вот сейчас сотни и сотни мужчин и юношей отправятся на службу в конторы или учиться — в колледжи. Это Калькутта, это огромный деловой город. А странствующий певец, почитатель бога Вишну, поёт, как тысячу лет назад; и, быть может, ту же самую песню:
...Куда летит эта неведомая птица, выпорхнув из клетки? О! Если бы я мог поймать её, я бы надел ей кольцо любви!..И жасмин благоухает, как тысячу лет назад...
Викторианская
Томас Бабингтон Маколей. Викторианец. Родился в 1800 году, умер в 1859 году. Публицист, историк, иностранный член-корреспондент Санкт-Петербургской академии наук. Томас Маколей пишет:
«В течение последних ста двадцати лет нация, которая прежде находилась в состоянии столь же варварском, как наши предки до крестовых походов, постепенно поднялась из невежества, в которое она была погружена, и обрела своё место среди цивилизованных сообществ. Я говорю о России. Теперь в этой стране существует обширный образованный класс, изобилующий людьми, которые могут служить государству на самых высоких постах и ни в чём не уступают самым изысканным мужам, украшающим лучшие круги Парижа и Лондона. Есть основание надеяться, что эта обширная империя, которая во времена наших дедов была, вероятно, хуже Пенджаба, во времена наших внуков приблизится к Франции и Британии на пути совершенствования. И как была осуществлена эта перемена? Не льстивым восхвалением национальных предрассудков и не возведением в звание «учёного туземца» тех из них, которые овладели «национальной премудростью», — но обучением их тем иностранным языкам, на которых была накоплена к тому времени обширнейшая масса информации, и тем самым обеспечением им доступа ко всей этой информации. Языки Западной Европы цивилизовали Россию. Я не могу сомневаться в том, что они сделают для индусов то же, что сделали для татар...»
Индию Маколей знал не понаслышке, он в своё время служил в Калькутте, чиновником при генерал-губернаторе. Остаётся только добавить, что «татарами» Маколей называет... русских! Вполне достойно иностранного члена-корреспондента Санкт-Петербургской академии наук!..
А между тем, гости уже сходятся на веранде. Чай подан. Но хозяйка не остаётся с гостями. Общество мужское. Красивые смуглые лица, подстриженные чёрные бороды и усы, чёрные глаза. Одежда по новой моде — узкие белые брюки — «чуридар», длинные чёрные рубашки — «шервани»; длинные, ниже колен, кители-чапраны — длинный ряд пуговиц сверху донизу...
Они учились в школах и колледжах, где обучение шло на английском языке, где изучали совсем иные предметы, нежели в индуистских храмах. Их сёстры также учатся и публикуют в иллюстрированных журналах рассказы и стихи. Многие из них, и молодые люди, и девушки, уже пробуют писать на английском языке. В следующем, двадцатом, веке английский язык станет родным языком для многих произведений индийской литературы...
О чём же идёт беседа на веранде за чаем?
Один из гостей пылко излагает случившееся с ним недавно. Он несколько дней тому назад возвратился из паломничества. По пути садились на пароход всё новые и новые группы паломников. Люди спешили, толкали друг друга, опасаясь, что им не хватит места. На сходнях началась давка. Некоторые теряли равновесие и падали в реку, других сталкивали матросы; третьи, увидев, что их спутники остались на берегу, в панике сами кидались в воду и плыли к берегу. То и дело налетал проливной дождь, и палуба, где
– ...Во всех их движениях и жестах сквозила боязливая торопливость и крайняя робость. Я помогал им, как мог!.. Наконец пароход поплыл. Я поднялся на палубу первого класса. Облокотившись на перила, какой-то англичанин и бенгалец в европейском костюме курили. Я заметил, как они посмеиваются над несчастными паломниками-бедняками, принадлежавшими к низшим кастам. Я не выдержал и, подойдя к ним поближе, воскликнул: «Замолчите! Как вам не стыдно!» Англичанин окинул меня холодным взглядом. А бенгалец назвал паломников «животными»! Я вскипел, сказал ему какую-то грубость и отошёл в сторону. Я с горечью думал о том, какое это гнусное зрелище — индус, смеющийся издевательски над представителями своего народа! Англичанин сел в шезлонг и раскрыл книгу. Бенгалец пытался завязать с ним разговор, но англичанин молчал. Он сделал резкое раздражённое движение и нечаянно уронил книгу. Бенгалец поспешно поднял эту книгу и подал своему спутнику. Но англичанин не поблагодарил его. Когда пароход прибыл в Чандернагор, англичанин приблизился ко мне, приподнял шляпу и проговорил: «Простите меня! Я очень сожалею о своём поведении!..»
Этот простой рассказ производит сильное впечатление на собравшихся. Все заговорили, перебивая друг друга. Спорят о перестройке индийского общества, о том, что нельзя мириться с проявлениями индуистского фанатизма среди европейски образованных индусов... Но главная тема — Англия и англичане в Индии!..
Вот один из собеседников наконец-то овладел вниманием остальных.
— Англия подобна Бхригу, злому демону, побеждённому богом Кришной!..
— Нет, нет! — пылко возразил совсем молодой человек. — Англия — наша Лакшми, богиня красоты, богатства и счастья!..
— Давайте судить трезво! — призывает третий собеседник. — Я скажу вам, в чём наша общая беда! Беда наша в том, что путь в индуистские общины открыт не для всех, туда нет столбовой дороги! В сущности, индуистом надобно родиться! А в это же самое время двери широко распахнуты перед всеми, кто стремится к мусульманству, и христианство принимает в своё лоно всех желающих сделаться христианами. Более того, если бы я пожелал стать англичанином, в этом не было бы ничего невозможного! Я мог бы и не принимать христианство. Мне достаточно было бы жить в Англии и следовать правилам жизни, которым следуют англичане. Индуистов становится всё меньше. Прежде раджи строго охраняли индуизм и преследовали мусульман. Сейчас, при английском владычестве, закон охраняет всех! И многие индуисты переходят в мусульманство.
— Но что же ты предлагаешь?
— Ортодоксальный индуизм оскорбляет человека, отворачивается от него. Нам нужен новый индуизм!..
— Индуизм на английский лад? — ядовито возражает ещё один гость.
— Пусть так! Главное — гуманизировать нашу религию!..
Разговор невольно переходит на тему, волнующую юношей...
— ...То уважение, которое женщины получают по английским обычаям, предоставляется им только за то, что они зажигают сердца мужчин!
— А мне подобное уважение представляется простою вежливостью!
— Нет, ты доверься мне и слушай! За всеми теми прекрасными словами, которые говорятся о женщинах в английских книгах, скрывается животная страсть. Настоящая женщина, которая действительно достойна поклонения, это, прежде всего, мать семейства, безупречная хозяйка дома. И если в основе восхищения женщиной будет лежать именно эта мера, то исчезнет всякий намёк на оскорбление женского достоинства. А если твои мысли кружат, как мотыльки, вокруг дома одной девушки, то как раз это и называется по-английски «любовью»! Смотри только не ставь, по примеру англичан, эту любовь выше всего на свете, не поддавайся страшному обману!