Приорат Ностромо
Шрифт:
— Мишенька! — радостно взвизгнула Настя, бросаясь к брату.
Хохоча, Гарин закружил сестренку, по-девчоночьи болтавшую ногами. Тут и Лидия Васильевна выбежала, и Марина-Сильва, а затем Миша подхватил на руки счастливо смеющуюся Наталишку — девочка облапила любимого деда, прижалась, и хорошенькая мордулька выразила полное довольство жизнью.
Не отпуская внучку, Гарин приблизился к Ивану, и крепко пожал ему руку.
— Ромуальдыч, твоя Маруата сияет на тебе, как на мне — Наталишка! — натужно пошутил он.
— Етта… — хмыкнул Вайткус, зарумянившись. — Дед Мороз со Снегурочкой…
— Ну, это еще разобраться
Ромуальдыч довольно ухмыльнулся, и посерьезнел, заметив, что в глазах Мишиных — ни кванта веселья.
— Етто из-за Панкова? — позондировал он почву.
— Ну да! — Гарин кисло поморщился. — Я звонил ему, писал на электронку… Бесполезно! — вспомнив, что Иван не в курсе, он объяснил в двух словах: — Панков — это ВРИО директора моего института, и ему приспичило транспозитировать… э-э… переместить зонд в дзета-пространство! Я подсмотрел его план… Сегодня, уже сегодня, он собрался запустить в «Дзету» обычный наш, стандартный образец — отливку из бронзы. Просто, чтобы протестировать системы. А назавтра в графике — транспозитация зонда! А в дзета-пространстве иные константы! И там вообще нет аналога Земли, а Солнце — «черный карлик», излучающий в инфракрасном диапазоне! Ну, куда там зонд запускать? В космическую пустоту? Я этому придурку уже не говорю — ору по радику: «Тебе же из-за разгерметизации всю установку искорежит! Заработаете эмфизему легких! Баротравматическую! Разрыв барабанных перепонок и газовую эмболию! Сдохнете же, идиоты!» Да и черт бы с ними, так ведь… — Наталишка ласково ухватила деда за щеки, и притянула, чтобы страстно поцеловать. И снова уложила голову на широкое мужское плечо. Миша погладил девочку по спинке, и вздохнул. — Больше всего я боюсь воздействия иных физических законов. Черт его знает, как оно произойдет… Может, и не будет ничего… Или оба мира возьмет, да и замкнет? И станут «Альфа» с «Бетой» бесструктурными, а потом — тыдыщ! –аннигилируют! Ничего, так, перспективка?
— Как говорит мой старпом, — свел брови капраз, — «бесперспективняк»…
— Мигел! — нежным голосочком воззвала Наталишка. — У тебя радик звонит!
— И правда…
Михаил передал внучку подскочившей Насте, и вытащил свой изрядно потертый «ВЭФ».
— Да-а?
Радиофон был включен на громкую связь, и до Гирина донесся приятный женский голос:
— Привет, Миша! Нам удалось! Пока все были в актовом зале — Аркашка речь толкал на торжественном собрании — Векшин пристроил видеокамеру! Прямо напротив дзета-ретранслятора! Я скинула тебе ссылку — подключайся и смотри… Как ты говорил? Он-лайн!
— Мариночка! — восторженно взвыл Гарин. — Прелесть моя! Вот, что бы я без тебя делал!
В радиофоне заплескал ответный смех, а Михаил уже несся к дому. Иван припустил следом — не каждый день от гибели спасают Вселенную…
Гарина он обнаружил в кабинете, торопливо клацавшим по клавиатуре и возившим «мышкой».
— Гляди! — напряженным голосом сказал Миша, явно догадываясь о присутствии капитана 1-го ранга.
На экране монитора высветилось обширное помещение лаборатории, до того забитое оборудованием, что стало тесным.
— Вот эта бандура… Видишь? С отражателями, вязками кабелей… Это и есть дзета-ретранслятор, — комментировал Гарин, шаря глазами по дисплею. — Мы-то его сделали покомпактней… Ну, там,
Вслушавшись, Иван разобрал звук торопливых шагов.
— Идут, кажется… — молвил он неуверенно.
— Ага…
В лабораторию стремительно ворвался некто растрепанный, бородатый и усатый, в не застегнутом белом халате. Вся его растительность давно требовала ухода, но не до того — нервная поступь выдавала хрестоматийного ученого-безумца, рассеянного чудака, чей извращенный ум готов был устроить людям глобальную пакость.
— Это Панков! — сказал Михаил, почему-то шепотом.
Гирин кивнул, чувствуя себя, как в засаде.
— Что значит — нет?! — вскричал Панков с экрана, не пряча раздражения. — Куда они делись? Три образца лежали, я помню — по пять, по восемь, по двенадцать кило! Кому нужна бронза?
— Ну, здрасте! — насмешливо фыркнул ассистент, вкатившийся следом, лысый, румяный и толстый. — Кому нужна, главное! Да в любой гаражный кооператив зайди, мужики за бронзу полцарства отдадут! Из нее же втулки для «Жигулей» вытачивают… Я даже знаю, кто бруски слямзил! Кузьмич, шофер институтский! Видать, когда со всеми вместе уволился, скоммуниздил по старой памяти…
— О-о-о! — зарычал Аркадий, стискивая кулаки. Резко развернувшись к толстяку, он ткнул ему в грудь мосластый палец. — Немедленно! Сейчас же! Найди мне хоть что-нибудь металлическое взамен стандартных образцов! Чем плотнее, тем лучше!
Ассистент будто и не заметил грубости. Задумчиво потеребив аккуратную «шкиперскую» бородку, он размышлял вслух:
— Гирю из спортзала?.. Да ну, такую железяку, через весь институт… О! В гараже, тут рядом, сдохший аккумулятор валяется, от «Жигулей»! Пойдет?
— Свинец? — оживился Панков. — Оч-чень хорошо! Тащи!
— Только не это! — выдохнул Гарин, и застонал: — Ну я же говорил, писал этому идиоту! Свинец в «Дзете», как у нас флеровий — период полураспада меньше двух секунд. И это у самого стабильного изотопа!
— Рванет? — тяжело обронил Иван, переводя физические премудрости на понятный язык армейщины.
— Как «грязная бомба» мощностью… где-то в дюжину фугасок! — вскочив, Миша выцепил радиофон и наклацал номер. Обождал несколько секунд, кусая губы. — Ч-черт! Не отвечает!
— Марине звонил?
— Ну! И там же еще жених Лизкин… Ч-черт! — сорвавшись с места, Гарин бросился вон.
Капраз догнал его во дворе.
— Ты в институт? — крикнул он, ссыпаясь со ступенек.
— Да!
— Я с тобой! — Иван на бегу успокоительно улыбнулся Насте.
— Это опасно!
Зря Миша выпалил про угрозу… Он сразу же язык прикусил, да поздно — Васёнок брови нахмурил, подтянулся… А Ромуальдыч, обнимавший льнувшую к нему знойную креолку, ласково пожал девичьи плечи — и зашагал к Гарину, переминавшемуся с несчастным видом опоздавшего навсегда.
— Это, правда, очень опасно… — пробормотал хозяин дома вполголоса, чтобы женщины не услышали.
— Етта… — заворчал Вайткус. — Прорвемся!
Виновато вздохнув, Миша скользнул за руль, Иван притулился рядом, на переднем сиденье, а Ромуальдыч с Васёнком устроились на заднем.