Приют одинокого слона
Шрифт:
– Бросьте ваши адвокатские штучки!
– рассвирепел Попов.
– А вы бросьте корчить из себя детектива! Вам уже и так капитан выволочку сделал. Кстати, насчет адвоката. Почему нас допрашивают без него?
– Neni t?eba30 - буркнул капитан, не дожидаясь, пока Попов переведет.
– А теперь требуем.
– Вы же сами адвокат, - попытался выкрутиться Попов.
– А я плохо знаю международное право. Я вообще хозяйственник. К тому же один из подозреваемых. Это как: сам себе режиссер? А вот вас, Олег Георгиевич, я вообще понять не могу. По идее, вы должны представлять наши интересы.
– Это смотря в каком преступлении. Я бы и рад от вас отделаться...
– Пан Попов, - прервал его капитан.
– Давайте пройдем в ваш номер. Мне надо с вами поговорить. Прошу прощения и до свидания, - добавил он, обращаясь ко всем остальным.
– Сто пятьдесят тысяч долларов!
– с придыханием снова и снова повторяла Лида.
– Нет, братцы, не такая уж Генка и сволочь. Вот только зачем он все это устроил, а? Сказал бы все как есть, мы бы сделали ему укол...
– Говори за себя!
– оборвал ее Миша.
– Это ты любому глотку перегрызешь, да не за сто пятьдесят штук, а за червонец. Просто он действительно хотел знать, кто из нас настоящая сволочь, а кто просто так погулять вышел. Теперь знает. Смотрит на нас и улыбается.
Лида крупно вздрогнула и оглянулась, словно на самом деле ожидая увидеть Генку, взирающего на них из мирового пространства. Не увидела, и ее тут же понесло дальше:
– А дом! Как с домом поступим? Будем все вместе приезжать или по очереди? А может, продадим и деньги поделим?
– Да заткнись ты, дура плюшевая, мать твою!
– рявкнул Макс.
– Что ты несешь? У тебя что, словесный понос в комплекте с мозговым запором?
– А что?
– сощурилась Лида.
– Скажешь, тебе денежки Генкины некстати будут?
– Денежки?
– переспросил Макс.
– Денежки будут кстати. А вот дом этот хренов мне и даром не нужен. Забери ты его себе. И живи в нем. Надеюсь, ты будешь там хорошо спать. Может, даже в Генкиной комнате. Если привидений не боишься. А потом, может быть, тебя снова завалит там снегом, и ты умрешь с голоду. Надеюсь, что когда мы отсюда уедем, я в жизни тебя больше никогда не увижу.
– Взаимно!
– Мне этот дом тоже не нужен, - поддержал Макса Миша.
– Подавись.
– И нам тоже. Да, Вадим?
– Оксана посмотрела на него как-то неуверенно, словно ожидая, что он будет возражать.
– Да. Но вы забываете, что по всем законам убийца не может наследовать жертве.
– А если убийцу не найдут?
– осторожно предположила Лида.
– По любому, завещание вступает в силу только через полгода. Не знаю, как в Чехии, но Генка - поданный России... был поданным России, поэтому раньше чем через полгода никто ничего не получит.
– Ты хочешь сказать, мы будем жить здесь еще полгода, а они будут пытаться выяснить, кто же из нас все-таки убийца?
– ужаснулась Лида.
– Нет. В ближайшие дни они должны или предъявить кому-то из нас обвинения, или закрыть дело. Пока мы все вроде как под подпиской о невыезде. Хотя ничего и не подписывали, но из страны нас просто не выпустят.
Оксана села на кушетку, подтянув колени к подбородку.
– Мне интересно вот что, - сказала она.
– Где все-таки дневник?
– Ой, да опять ты!
– скривился Макс.
– Не все ли равно? Нет и нет.
– Не все ли. А если кто-нибудь его припрятал с известным умыслом?
– Это с каким?
– насторожился Миша.
– Да с таким. Там очень много чего интересного написано. Не собирается ли кто-нибудь это использовать?
– Не так уж там и много написано, - возразил Вадим.
– Про нас ты вырвала. Про Лорку - это уже не актуально. Про Мишку ничего и не было. Про Лидку... Не знаю, тоже как-то... Хотя может быть. Разве что про Макса.
Макс сжал кулаки и побагровел.
– Не дай Бог кому в голову придет, - предупредил он.
– Убью!
Лида презрительно хмыкнула:
– Наверно, не впервой?
Видя, что назревает очередная свара, которая неизвестно чем может закончиться, Вадим поспешил вмешаться:
– Прекратите оба. Как бы там ни было, тот, кто взял дневник, не признается. И вообще, никто ни в чем признаваться не намерен. Значит, так тому и быть.
– Тебе хорошо говорить!
– возразил Макс, продолжая сжимать кулаки и челюсти.
– Про тебя там ничего не осталось. А мне думать постоянно, как бы эта компра где не всплыла.
Он вглядывался во все лица по очереди, но это мало чем могло помочь.
– Какие же вы все сволочи!
– с горечью сказал он наконец, закуривая неизвестно какую по счету сигарету.
– А ты сам?
– взвизгнула сидящая рядом с ним на кровати Лида, жеманно отгоняя ладонью дым.
– Ты-то кто? Ты не сволочь? Изнасиловал двух девок, остался чистеньким и еще возбухаешь? Правильно тебя отымели!
– Что?!
– Лида, пойдем, пока не поздно!
– Оксана потащила ее за руку к двери, но та вырвалась:
– Нет уж, я ему все скажу!
– Миша, да угомони ты ее!
– взмолилась Оксана.
– Не видишь, она сама на неприятности нарывается. Что за язык такой поганый, не пойму!
– Нет уж!
– Миша снова лег на кровать и отвернулся к стене. Пружины жалобно скрипнули.
– Я за нее больше не отвечаю. Заварила кашу - пусть теперь сама и расхлебывает.
Олег сидел у себя в номере и пытался читать иллюстрированный журнал, забытый кем-то в холле. Гороскоп на предстоящую неделю обещал ему всевозможные неприятности - как личные, так и служебные.
Похоже, на этот раз в точку. Сначала будет скандал дома, с Зиной. Потом с Кристиной: пообещал и не приехал. Когда он позвонил ей и, запинаясь, сказал, что обстоятельства изменились и он приехать не сможет, она просто трубку бросила. Ну а потом будет ведерная клизма с патефонными иголками от начальства. Это уж ему обеспечит капитан Рыбар. Чтобы не лез, куда не просят. Чай не социалистические времена, когда перед Большим братом прогибались так, что позвонки хрустели. "Уважаемый пан консул, ваш сотрудник превысил должностные полномочия".