Призрачный маяк
Шрифт:
Вместе с осознанием этого она обрела покой. Вера в Бога и любовь к сыну придавали ей сил. С каждым днем смысл слов Божьих становился ей все понятнее. Каждую свободную минутку Эмели посвящала чтению Библии. Божественная любовь проникала ей в сердце, оставляя все зло снаружи. К ее огромному горю, Дагмар скончалась всего через два месяца после отъезда Эмели. Причем умерла она при таких ужасных обстоятельствах, что Эмели не могла даже думать об этом. Кто-то проник к ней в дом ночью — очевидно, чтобы похитить ценности. Подруга нашла ее забитой насмерть. Эмели плакала каждый раз, когда вспоминала об этом. Тетушка не заслужила такой
Жизнь на острове можно было бы назвать скучной. Каждый день был похож на предыдущий. Но Эмели больше не скучала. Священник навестил их еще раз. У нее появилось ощущение, что он переживает за нее и хочет убедиться, что с ней и ребенком все в порядке. Но Эмели привыкла к уединению, оно ее больше не беспокоило. Теперь у нее была компания. Ее жизнь обрела смысл. Кто она, чтобы желать большего?
Священник уехал домой успокоенный. Он увидел спокойствие на ее лице, зачитанную Библию на кухонном столе, потрепал Густава по щеке, сунул ему анисовую карамельку и сказал, что Густав отличный мальчик, отчего Эмели преисполнилась гордости.
Карл совершенно не обращал на ребенка внимания. Для него сына как будто не существовало. Он также переехал из спальни на первый этаж, объяснив это тем, что мальчик много плачет. Юлиан теперь спал на выдвижной кровати на кухне. Но Эмели подозревала, что Карлу просто нужен был повод. Ему противно было делить с ней супружескую постель. Эмели было на это наплевать. У нее был Густав, обнимавший ее своими пухлыми ручонками за шею. Это все, что ей было нужно. Густав и Господь.
Вечер у Йорана получился весьма удачным. Несмотря на то что большую часть жизни Анна и Эрика не подозревали, что у них есть брат, они быстро нашли общий язык, и Патрик с Даном тоже сразу привязались к новообретенному шурину. Его приемная мать Мэрта, очень милая пожилая дама, тоже легко влилась в их семью и вчера ужинала с ними.
— Готовы? — спросил Ульф на парковке перед участком.
Не дожидаясь ответа, он представил им своего коллегу Хавьера. Крупнее Ульфа, он был в отличной форме. Но явно не такой общительный, как Ульф. Хавьер только пожал руку Йосте с Патриком.
— Езжайте за нами! — велел Ульф, садясь за руль своей личной машины.
— Да, но только помедленнее, пожалуйста. Я плохо ориентируюсь в городе, — попросил Патрик.
— Буду вести как в школе вождения, — засмеялся Ульф.
Они выехали из города и минут двадцать ехали по пригородам, пока не исчезли дома.
— Ни души, — констатировал Йоста. — Они что, в лесу живут?
— Я бы не удивился. Соседям ни к чему знать, что за дела они
— Ты прав.
Ульф замедлил ход и свернул на дорогу, ведущую к большому дому. Из двора сразу выбежали собаки и начали оглушительно лаять.
— Фу, терпеть не могу собак, — вздрогнул Йоста. Одна из них — огромный ротвейлер — лаяла прямо за его окном.
— Они, наверное, не кусаются, — солгал Патрик, заглушив двигатель.
— Что-то я сомневаюсь, — сказал Йоста, не делая попыток открыть дверь.
— Да брось ты! — Патрик вышел из машины, но тут же замер, когда собаки окружили его с яростным рычанием.
— Отзови собак! — крикнул Ульф мужчине, показавшемуся на крыльце.
— Зачем? Они делают свою работу. Прогоняют незваных гостей. — Мужчина скрестил руки на груди и улыбнулся.
— Брось, Стефан. Мы только хотим немного поговорить. Отзови собак.
Стефан расхохотался, но затем поднес пальцы ко рту и свистнул. Собаки тут же перестали лаять, подбежали к хозяину и улеглись у его ног.
— Доволен?
Патрик не мог не отметить, что главарь банды — очень привлекательный мужчина. Портила его только холодная сталь в глазах. Если бы не она, его можно было бы назвать стильным: потертые джинсы, старая футболка и кожаный жилет. Вокруг них начали собираться мужчины. И у всех та же угроза в глазах.
— Что вам надо? Это частные владения, — сказал Стефан.
— Мы только хотим поговорить, — повторил Ульф, поднимая руки. — Мы не хотим неприятностей. Только поговорить.
Повисла тишина. Стефан явно обдумывал предложение. Остальные ждали его команды.
— О’кей, входите, — сказал он наконец, пожав плечами, развернулся и пошел в дом.
Ульф, Хавьер и Йоста пошли следом. Патрик присоединился к ним с бешено бьющимся сердцем.
— Садитесь, — велел Стефан, показывая на стулья вокруг грязного стеклянного стола.
Сам он плюхнулся на продавленный кожаный диван. Стол был весь завален пивными банками, картонками из-под пиццы, пепельницами и вывалившимися из них бычками.
— Я не успел убраться, — с ухмылкой сообщил Стефан, но тут же жестко спросил: — Что вам нужно?
Ульф глянул на Патрика, и тот откашлялся. Ему было, мягко говоря, некомфортно сидеть тут, в логове банды мотоциклистов. Но пути назад не было.
— Мы из полицейского участка в Танумсхеде, — начал он и с ужасом услышал дрожь в своем голосе. Заметил ее и Стефан, которого она рассмешила. — У нас несколько вопросов, касающихся избиения, произошедшего в феврале на Эрикдальбергсгатан. Жертву звали Матс Сверин.
Он сделал паузу, но лицо Стефана ничего не выражало.
— И?
— Свидетель утверждает, что его избили люди с эмблемой орла на спинах.
Стефан расхохотался и перевел взгляд на своих людей. Они тоже смеялись.
— А сам-то парень что говорит? Как там его? Макс?
— Матс, — спокойно поправил Патрик.
Они явно разыгрывали спектакль, но Хедстрём был не в том положении, чтобы заявить им об этом.
— Ой, простите. Так что говорит Матс? Тоже нас обвиняет? — развел руками Стефан. Одна из собак подошла ближе.
— Нет, — неохотно ответил Патрик.
— Вот видите, — ухмыльнулся Стефан.
— Странно, что ты не спрашиваешь, о каком парне идет речь, — вставил Ульф, подзывая собаку. Йоста взглянул на него как на сумасшедшего, но собака поднялась, подошла к Ульфу и дала почесать себя за ухом.