Призрак Проститутки
Шрифт:
Киттредж, я сказал себе: «Да не может этого быть, не может он такое сказать — мне просто померещилось!» — но все остальные тоже навострили уши. Что он имел в виду? Неужели убийство? Все молчали.
Совещание закончилось в срок. Все разошлись. Я был уверен, что выступление Макнамары не будет отражено в протоколе. Однако спустя несколько дней, 13 августа, мы получили подписанную Лэнсдейлом бумагу, где «на основании директив, полученных на последнем заседании ОУГ», были определены конкретные задачи, а именно: экономический саботаж; операции полувоенного характера; разведывательная, а также политическая деятельность. «И ликвидация руководителей», — добавил Лэнсдейл.
Лэнсдейл разослал копии входящим в ОУГ представителям Госдепа, Пентагона и ЮСИА[197]. Билла Харви, казалось, хватит апоплексический удар. «Малейшая утечка, и тут же парни из конгресса начнут копать, кто там кого собрался ликвидировать. А, Билл Харви, пожалуйте в бумагорезку!»
Разъяренный Харви послал памятную записку Хелмсу: «Я позвонил в секретариат генерала Лэнсдейла и указал на нецелесообразность и глупость упоминания подобных высказываний в письменной форме в документах такого рода».
Можете не сомневаться, Киттредж, Хелмс наверняка передал это Маккоуну, а тот уже вызвал Лэнсдейла на ковер. Как я потом услышал от Харви, Лэнсдейл оправдывался: «Видите ли, сэр, я с самого начала сомневался в целесообразности данного предложения, но попытался понять логику рассуждения. При планировании чрезвычайной ситуации необходимо все учитывать».
Лэнсдейл в своем репертуаре. Маккоун, кстати, сказал Харви, что Макнамара определенно не прав. «Да если бы я вдруг оказался замешан в чем-то подобном, — сокрушался он, — мне могло бы грозить отлучение от Церкви». Он новообращенный католик и придает этому значение.
Итак, Маккоун наехал на Лэнсдейла. Крылышки подрезаны. Вместо перехода к Фазе-2 — «инспирирование восстания» — Маккоун рекомендует Лэнсдейлу «добиваться раскола между Кастро и ортодоксальными коммунистами старшего поколения». На его взгляд, это «эффективно и достижимо».
Не знаю, сознает ли Лэнсдейл, как много он потерял.
Мне так приятно писать вам. Может быть, в этом году мы вместе выпьем рождественского пунша.
Привет
Гарри.
18
Из моего письма Киттредж от 12 сентября 1962 года
Речь пойдет о споре между службами, к чему я привлек внимание Хью. Возможно, он не сообщал вам об этом, так что за него это сделаю я. На горизонте — угрожающие события. В прошлую субботу, 8 сентября, Харви вызвал меня в Вашингтон. Я отправился к Королю Биллу без особой охоты, поскольку внеурочная работа в выходные — один из многих способов мелко отомстить за то, что я наиболее удобный выход на Хью. Будьте уверены: если Билл является в свой офис в Майами или в Вашингтоне в субботу или воскресенье — наверняка вызовет меня.
Однако на этот раз дело действительно важное. Кто-то увел у аналитиков из Управления разведки фотоснимок, и он оказался у оперативников в подвале в Лэнгли, а это контрабанда высокого порядка. В ближайшее время может разразиться свара между оперативниками и Управлением разведки. Я постепенно прихожу к выводу, что разведка — это не отлов тщательно отбираемых секретов, а заранее спроектированный продукт: он обретает ту форму, которая соответствует воле преподносящего факты источника: Харви, например, утверждает, что Советы завозят ракеты среднего радиуса действия на Кубу, а Управление разведки считает, что нет. Учитывая, что ракеты СРД могут спокойно долететь от Гаваны до Нью-Йорка, Вашингтона или Чикаго, спор тут не о пустяках. Аэрофотосъемка с борта «У-2» также свидетельствует о наличии пусковых установок к западу от Гаваны, а разведка настаивает, что эти установки рассчитаны лишь на зенитные ракеты типа «земля — воздух». По всей видимости, в Вене между Кеннеди и Хрущевым было достигнуто соглашение, по которому Кастро получил разрешение на развертывание оборонительного оружия — ракет этого типа с максимальной дальностью до двадцати пяти миль. Естественно, это не предполагает установки ракет среднего радиуса действия с ядерными головками.
Итак, фотографию передали Харви в пятницу вечером. На ней — палуба советского сухогруза «Омск» в открытом море в сотне миль от Гаваны. Трюмные люки зачехлены, поэтому при беглом взгляде на снимок можно сделать единственный вывод, что подобного типа судно оборудовано громадными люками для погрузки бревен, но русские древесину Фиделю не поставляют — зачем, когда на Кубе полно лесов, густых, как борода революционера, — нет, в трюмах, по-видимому, совсем не связки бревен. Один из фотоаналитиков Харви, тщательно изучив снимок, определил по тени от корпуса на воде, что «Омск» движется с незначительной осадкой — можно предположить, что в его трюмах находятся крупногабаритные предметы малой плотности. «Баллистические ракеты, — буркнул Харви, — вполне вписываются».
Я никогда не видел Бешеного Билла таким счастливым. Зная уже, что Толстяк Порринджер, с которым я много лет проработал вместе в уругвайской резидентуре, один из моих контактов в Управлении разведки, Харви тут же попросил, чтобы я достал ему Порринджера сегодня же, в субботу. Порринджер — единственный известный мне случай, когда способный оперативник стал чиновником. Теперь, по его собственному определению, Толстяк делает себе имя в «вонючем крысином углу техники». Похоже, Порринджер стал у нас чем-то вроде эксперта по «ящикологии» — умению определять по размеру и форме, что может находиться в контейнере или под чехлом.
Ну, мы с Порринджером не бог знает как любим друг друга, да и с женой его не очень-то лажу, так что мы, по сути дела, ни разу не оказывались вместе с момента возвращения в Штаты; правда, пару раз походя отобедали в нашей конторской столовке, причем от обеих трапез остался неприятный осадок. Порринджер до сих пор зол на весь мир за недооценку его подвигов в Уругвае, да и завидует тому, какие я получаю задания. Уверен, он считает, что я их не заслуживаю.
Однако, узнав, что его хочет видеть сам Харви, он искренне обрадовался. Он, видите ли, всю жизнь мечтал познакомиться с нашей «легендой», и в эту субботу они вполне поладили. Прямо скажем, для Харви это нехарактерно, но я уже достаточно хорошо изучил своего шефа. Инстинкт подсказывает ему, что мы имеем дело со стратегическими ракетами, и в ближайшие недели ему понадобится личный чехловед. Короче, он призывает к себе Порринджера, и содержимое трюмов «Омска» сужается до баллистических ракет, пластмассовых детских игрушек, туалетной бумаги, плетеной мебели и еще максимум пяти вариантов легковесного груза. Из всего этого такие, как у «Омска», здоровенные люки нужны только для межконтинентальных ракет.
Встреча состоялась в субботу — сегодня понедельник, и все это время я плотно занимаюсь тем, что, оседлав двух младших офицеров-стажеров, тщательно изучаю все возможные пути-дороги из бухты Парва — это гавань к западу от Гаваны, где «Омск» встал 9 сентября на якорь посреди ночи и немедленно начал разгрузку. Мы проверили все без исключения подъездные пути, ширина которых достаточна, чтобы вывезти ракеты из бухты Парва на расстояние до сотни миль. Это не такое уж невозможное дело, как кажется, — просто дорога должна быть достаточно широкой, чтобы по ней могли пройти мощные тягачи с платформами длиной около 80 футов, огибая углы в населенных пунктах и на разворотах в горах.