Призраки Ойкумены
Шрифт:
– А тебе, небось, лафа, – злится рыжий. Он пьян. – Ты же от страданий подзаряжаешься!
– От этих? – Анджали спокойна. – От этих – нет.
– Я тебя раздражаю? – интересуется рыжий. – От меня ты подзаряжаешься?
Из уникома гремит разухабистая плясовая. Рыжий дергается, как от пинка, хватает коммуникатор:
– Наши! Пробус… – он вчитывается в текст сообщения. – Летят на Китту. Парень сейчас там.
– А девчонка?
– Не знаю, не пишет. Наверное, с ним – где же еще?
– Летим, – командует Анджали.
– Куда?
– На Китту.
– Зачем?!
– Будем
– Точно! – Джитуку горой встает на сторону брамайни. – А вдруг что?
«Мало ли», «а вдруг что» – аргументы не выдерживают никакой критики. Но все оживляются, обступают рыжего, требуют, чтобы невропаст заказывал билеты на ближайший рейс, пять штук, первый класс… Они больше не могут. Полет в жестянке корабля – после свободы колланта это издевательство. Суррогат, жалкий эрзац. И все-таки…
Гиль Фриш кивнул:
– Это хорошо. Признаться, мне не терпится покончить со всем этим.
– Мне тоже! – взвизгнул Пробус. – Но могли бы и предупредить! Знаете, сколько я заплатил за гипер? Не знаете? И не надо – крепче спать будете. А они, сволочи, жируют в соседнем отеле!
– Разделите расходы на всех. Я согласен участвовать.
– Дорогуша, вы благородный человек!
– Когда они готовы стартовать?
– Да хоть через час!
– Я отправляюсь за Диего Пералем.
– Позвоните ему! Назначьте встречу! Нет, погодите, сперва надо все продумать… Якатль! Ни на минуту нельзя оставить! Что за дрянь у тебя на плече?!
– Это мой новый друг, – астланин просиял. – Он может ловить мышей…
Все время, в течение которого Фриш набирал номер эскалонца и ждал отклика, Пробус шумно радовался, что мышами коллант теперь обеспечен, а значит, голод им не грозит. Пробусу казалось, что пока он говорит, пока язык движется, связки колеблются, а гортань вибрирует – все в порядке. Когда долдонишь разную ерунду, можно не думать. Не вспоминать, что тебе снилось ночью. Не видеть мертвую девушку, требующую лететь на Хиззац, не смотреть на восемь ледышек, плывущих во мгле космоса, не слышать крика восьми распяленных ртов…
Если бы Спурий Децим Пробус умел, он бы сейчас молился.
– Прошу прощения, мар Штильнер. Я вынужден вас покинуть.
– Срочные дела?
– Да.
– У Джес бой через пятьдесят минут. Увидимся в ложе?
– Вряд ли.
– Возле площадки? Ну да, вам же надо…
Врать не хотелось.
– Увы, этот бой мне придется пропустить.
– Вы шутите?
Они оба смотрели на Диего: Давид и его зверь. Черные глаза; желтые глаза. Они ждали ответа. Пауза затягивалась петлей на шее. Время до срока, назначенного Фришем, еще оставалось, но Диего чувствовал, как песок минут утекает сквозь пальцы. Маэстро сжал кулаки: не помогло.
– Вы же ее тренер! – захлебнулся Давид.
– Тренер вашей сестры – мар Дахан. Я всего лишь спарринг-партнер. Передайте мои глубочайшие извинения сеньорите Штильнер.
– Вы…
– Мне правда очень неловко.
Диего направился прочь, ускоряя шаги. За спиной что-то говорил Давид, обращаясь то ли к предателю, то ли к зверю. Маэстро не слышал: кровь стучала в висках. Трудней всего было не перейти на бег. Я что, должен оправдываться перед мальчишкой?! Я, Диего Пераль?! Окраина парка, гостиничные корпуса. «Ба-ми-дел, – в такт ходьбе пульсировал мозг. – Ба-ми-дел…» Наглый щенок! В Эскалоне за такую дерзость вызывали на дуэль… Ущелье Бамидел. Площадка возле водопада Гри-Гри. Там Фриш назначил встречу. Коллантарии уже на Китте. Ждать не надо. Не надо. Не надо…
Господи, хвала тебе! – ожидание закончилось.
В окнах плавилось золото – солнце клонилось к закату. Четыре шага – вспышка, четыре шага – вспышка. Казалось, солнце следит за маэстро, скачет из окна в окно, стараясь не упустить человека из виду. На ходу Диего достал серебряный хронометр, щелкнул крышкой. В его распоряжении было чуть больше часа.
«Аэротакси, – сказал Гиль Фриш. – Семнадцать минут пути.»
Успею, без слов ответил маэстро.
На стоянке аэромобов скучала одинокая машина: глянцевая, пузатая, с бронзовым отливом. Жук распахнул надкрылья боковых дверей, принимая в свое нутро пассажиров. Бородатый вудун залез первым, едва не потеряв вязаную шапочку. Следом, бранясь и охая, перли три толстухи: жены? любовницы? дочери?!
Диего замер, как вкопанный.
На веранде ресторана, стилизованного под бунгало, сидела донья Эрлия. Помпилианка тянула через соломинку ядовито-розовый напиток из высокого, завитого спиралью бокала. Она демонстративно смотрела мимо эскалонца. В том, что его заметили, у маэстро не возникло ни малейших сомнений. Заметили; вернее, ждали. Пара секунд ушла на борьбу с яростным желанием кинуться к аэромобу, за шкирку вышвырнуть вудуна, рявкнуть на дамочек, приставить водителю кинжал к горлу и скомандовать: «Гони!» Диего так живо представил себе эту вдохновляющую картину, что избавиться от наваждения стоило ему немалого труда.
Происхождение сыграло с маэстро дурную шутку. Житель Ойкумены, вкусивший благ цивилизации, не понял бы, в чем проблема. Такси можно вызвать по уникому. Не знаешь номеров транспортных служб? Обратись в справочную. Сообщи данные заказа, уровень комфорта и желательную сумму оплаты информателле, она вызовет машину. Разрядился коммуникатор? Портье за стойкой в любом корпусе отеля с радостью сделает заказ за тебя. В твоем распоряжении столько же вариантов, сколько возможностей имеет опытный бретер, решивший проучить на дуэли сельского олуха. Сейчас олухом был Диего Пераль, и, хватаясь за остатки своего жизненного опыта, он кинулся прочь от Эрлии Ульпии.
Дыши, велел себе маэстро. Дыши медленно и глубоко. Вдох-выдох, вдох-выдох. Теперь иди. Не беги, а иди. Еще одна стоянка располагалась в противоположном конце гостиничного комплекса. Время, твердил Диего, словно молитву. Время еще есть. Я успею. Отсветы солнца в окнах загустели, приобрели багряный оттенок. В кустах, за деревьями, в сумраке уединенных беседок маэстро чудились тени. Кто-то прятался, следил за ним, подбирался ближе, обкладывал со всех сторон, как волка во время облавы. Успокойся, дурак, злился Пераль. Там никого нет. На второй стоянке ты возьмешь извозчика, вы полетите в Бамидел…