Профессия: театральный критик
Шрифт:
В "Ложных признаниях" Мадлен Рено с неотразимым обаянием показала чудо пробуждения человеческого сердца, его стремления к любви и счастью. В "Амфитрионе" Барро прозвучал не только жизнеутверждающий комизм, но и жгучая ирония. Его гибкий, подвижный Скапен, казалось, излучал ослепительный свет театральности, а драматический образ подпольщика Жана Кардо, гибнущего в гестаповском застенке ("Ночи гнева"), призывал хранить память о героическом Сопротивлении, о тех, кто отдал жизнь за честь и свободу Франции.
От первых гастролей "Компани Рено—Барро" в Советском Союзе нас отделяет сегодня почти полтора десятилетия. Многое изменилось за это время в жизни французского общества. Многое менялось в творческой судьбе Мадлен Рено, Барро и их театра — не прост и не прям творческий путь этих талантливых художников.
Барро говорит: "Существуя то как частная, то как официальная труппа, то отходя на второй план, то выдвигаясь, бывая и непризнанной, и общепризнанной, наша "Компани" плыла, как корабль,— и с попутным ветром, и в бурю. ...Тридцать бурных лет жизни не изменили наших стремлений. Главное — держать свой курс. ...Мы много раз объездили нашу планету, но по-прежнему считаем себя "простыми парижанами".
Сейчас "Компани Рено—Барро" играет в Театре Д'Орсэ, который находится в центре Парижа, на берегу Сены, напротив сада Тюильри и Лувра. В нем два зрительных зала на 900 и 200 мест, фойе и небольшое кафе, где, встречаясь после спектакля, артисты и зрители могут обменяться мнениями. Своим искусством труппа и сегодня стремится утвердить веру в то, что театр, как определяет Барро, "несет миру, человечеству открытое, совестливое, искреннее слово о самом человечестве".
В этот приезд труппа показывает поэтическое представление с участием Мадлен Рено и Жана-Луи Барро "Дарованная жизнь", трагедию "Христофор Колумб" классика французской драматургии Поля Клоделя (1868—1955) и пьесу "Гарольд и Мод" американского драматурга Ко-лина Хиггинса.
Не предвосхищая спектаклей наших гостей, можно предположить, что в них полно проявится мастерство замечательных художников французской сцены, их пристальный, живой интерес к проблемам современности. Пожелаем же нашим гостям успеха.
(Госконцерт, 1976).
Апрель 1976 г.
Пьеса крупнейшего поэта Франции Поля Клоделя "Христофор Колумб" — легенда, лишенная точных примет времени, облеченная в причудливые одежды религиозной символики, оратория, отмеченная пылкой неуравновешенностью поэтического стиля. Однако спектакль, которым "Компани Рено—Барро" начала свои гастроли в Москве, открывает живые истоки, казалось бы, далеких от нас символов. Поэтическое неистовство литературного текста подчинено в нем созданию живых и мощных характеров.
Постановщик спектакля Жан-Луи Барро находит своеобразную сценичность в пьесе Клоделя. Он не проявляет интереса к реалиям, "спрессовывает" собственно бытовой материал до беглых пантомимических сценок. Но эпизоды, связанные с центральным образом пьесы и ее поэтической темой, режиссер разрабатывает с истинно шекспировским размахом и живописной выразительностью. Барро очень современно понимает театральность и изобретательно пользуется языком сильной условной образности. Ему хватает огромного, нависающего над сценой белоснежного паруса для того, чтобы вызвать полную иллюзию бесстрашно летящего навстречу неизвестности корабля. Шторм здесь — это волнообразное движение каната, протянутого вдоль рампы, и мы уже во власти грозной стихии. Музыка Дариуса Мийо не только органически вплетается в действие и властно творит его атмосферу, но как бы участвует в нем на правах одного из центральных героев.
Постановочное решение Барро обнаруживает в пьесе Клоделя черты, роднящие ее с магистральными поисками драматургии и театра нашего века. Режиссер раскрывает поэтическую концепцию произведения, придает своему спектаклю характер диспута, карнавальной игры и вместе с тем притчи.
На всем пространстве спектакля кипит ожесточенный спор дерзновенного смельчака, выступающего от имени тех, кто во все времена мечтает открыть "новые земли", с осмотрительными мещанами и трезвыми обывателями. В спектакль приходят ирония и сарказм, освещающие образы оппонентов Колумба весьма современно. В постановке Барро сцена как бы сливается с залом: актеры, исполняющие здесь по нескольку ролей, оказываются попеременно то по эту, то по другую сторону рампы. Актеры "Компани Рено—Барро" — лицедеи, увлеченно творящие на глазах у зрителей. "Хор" отстранен от главных событий пьесы шумным весельем своей жизни, но приходят мгновения, когда в нем как бы звучат голоса мятущейся души героя.
Своей игрой Лоран Терзиев объясняет веру Клоделя в способность человеческой души воспламеняться энтузиазмом. Вместе с тем актер дает ощутить магию поэзии Клоделя: слова как бы расцветают, кипят у него на губах. В двух ключевых сценах постановки, когда Колумб находится на вершине триумфа и когда он низвергается в пучину бедствия, Терзиев создает образ одинокого избранника судьбы, человека с "яростной душой" и "трудным сердцем".
Справедливости ради следует заметить: герой Терзиева отмечен печатью фанатизма, что придает спектаклю налет чрезмерной экзальтации. В известной степени это корректируется в спектакле присутствием двойника героя, в роли которого выступает Жан-Луи Барро.
Барро сидит в кресле у рампы, и ни одно самое потаенное движение чувств старика Колумба не ускользает от нашего внимания. Мы все время видим глаза актера, но внутреннее, духовное зрение его направлено на сцену. Перед стариком проходит вся его жизнь: Колумб на гребне удачи; Колумб в несчастье. В глазах у Барро стоят слезы. Вот старец, познавший радость побед, горечь поражений, истинную цену доброты и человеколюбия, спешит на помощь своему двойнику. Какое-то время оба они стоят рядом, затем, обнявшись, медленно уходят со сцены. Но в сердце нашем все еще призывно звучат слова, обращенные Колумбом—Барро к Колумбу—Терзиеву, застигнутому минутным сомнением: иди, иди — и не бойся!
Да, подлинная поэзия не стареет, когда она отражена зеркалом высокого искусства сцены. >
(Поэзия в зеркале сцены // Советская культура. 1976. 16 апр.).
"Компани дю Котурн", Лион
"Капитан Фракасс" по Т. Готье, "Одинокий рыцарь" Ж. Одиберти
Октябрь 1974 г.
В Советский Союз приехал широко популярный во Франции и за ее пределами театр — "Компани дю Котурн" из Лиона, руководимый Марселем Марешалем.
Прежде чем представить этот театр советским зрителям, напомним, что одиннадцать лет назад мы познакомились с другим известным театральным коллективом, работающим в том же районе Франции — "районе Роны и Альп", — Театром де ля Сите Роже Планшона. Это напоминание не случайно: "Компани дю Котурн" — "младший брат" Театра де ля Сите; Марсель Марешаль с полным правом причисляет себя ко "второй волне" децентрализации театрального искусства Франции, олицетворением "первой волны" стало творчество Планшона.