Происхождение фашизма
Шрифт:
Буржуазии требовались и «сильные личности», и «национальные барабанщики». Большое внимание уделялось специальной подготовке пропагандистских кадров. Через разного рода кружки и курсы решались одновременно задачи поиска, отбора и обучения. Так, уже летом 1919 г. ефрейтор А. Гитлер попал в систему политической пропаганды баварского рейхсвера.
Вскоре Гитлера зачислили на курсы, организованные начальником отдела пропаганды баварского военного округа капитаном Майром. Будущих пропагандистов рейхсвера просвещали главным образом преподаватели Мюнхенского университета, причем лишь те, кто пользовался доверием военщины. Преподававший на курсах консервативный историк К. А. Мюллер заметил ораторские способности одного из слушателей и обратил на него внимание капитана Майра. Тот включил новичка в состав полковой агитационно-просветительной команды. Так Гитлер получил звание офицера-пропагандиста. Темы его выступлений вытекали из пропагандистского набора милитаристско-реваншистской реакции: осуждение «версальского позора», «ноябрьских преступников», нанесших «удар кинжалом в спину» победоносному войску, разоблачение «всемирного еврейско-марксистского заговора». Гитлер активно использует только что обретенное на курсах «идейное богатство». Майр был в восторге от своего подопечного и счел возможным дать ему более серьезное поручение. Баварский рейхсвер искал такую политическую организацию, которая обеспечила бы ему определенную массовую поддержку. И вот по заданию Майра Гитлер 12 сентября 1919 г. очутился на собрании организованной А. Дрекслером Германской рабочей партии. Ему вручили членский билет № 555. Для того чтобы производить более внушительное впечатление, руководство этой организации начало нумерацию членов с № 501. Гитлер впоследствии утверждал, что ему якобы принадлежит членский билет № 7. Из этого должно было вытекать, что он относится к «отцам-основателям» Германской рабочей партии (ДАП), прямой предшественницы НСДАП{193}.
Какое значение придавали реакционные верхи кандидатам в «национальные барабанщики», говорит тот факт, что «безымянный ефрейтор» очень скоро стал известен главарям экстремистского консервативного лагеря. В 1920 г. Гитлер был принят Классом. Лидер пангерманцев бережно пестовал даже еще хилые ростки любого проявления экстремистской реакции, в том числе и делавшую первые шаги нацистскую партию. Когда лидер ганноверских нацистов Б. Венцель в начале 1923 г. просил у Гитлера санкцию на получение миллиона марок от пангерманцев, тот ответил, что было бы еще лучше получить не один, а десять миллионов. Ведь это «источник, из которого и я частично черпал средства. Политически все мы стоим на плечах Пангерманского союза»{194}.
При посредстве капитана Майра Гитлер попал в поле зрения Каппа. Во время капповского путча Майр посылал Гитлера и его духовного наставника Д. Эккарта в Берлин в качестве эмиссаров от баварских путчистов. Но Гитлер и его спутник опоздали, к их прибытию путч успел провалиться. В сентябре 1920 г. Майр сообщал нашедшему убежище в Швеции Каппу о подготовке к новому выступлению, причем его ударной силой должна была стать нацистская партия, как «организация национального радикализма». Эту партию Майр считал своим творением. Он считал также своей заслугой то, что ему удалось «поставить на ноги несколько дельных молодых людей». Один из них — «герр Гитлер… становится движущей силой, народным оратором первого ранга»{195}.
Если Муссолини, рано вступивший на политическую стезю, пришел к политическим убеждениям фашистского толка уже во время первой мировой войны, то Гитлер был втянут в политику контрреволюционной волной первых послевоенных лет. В самой личности Гитлера, в том, что именно он стал лидером нацистской партии, можно обнаружить особенности германского варианта фашизма, но такие особенности, которые отнюдь не ставят под сомнение его общность с другими разновидностями этого международного явления.
Фактическая сторона биографии «национального барабанщика» весьма прозаична и не содержит каких-либо признаков «предначертания». Он сам всячески стремился окутать густой пеленой свое прошлое, чтобы его восхождение к власти выглядело как неожиданный взлет кометы. Основным источником сведений о раннем периоде его жизни является «Майн кампф», а также воспоминания очень немногих людей, с которыми он какое-то время поддерживал контакт. Вообще ему были чужды обычные человеческие привязанности, дружеские чувства к кому бы то ни было. Единственный, кто мог притязать на сомнительную честь считаться другом его юности, был А. Кубичек. С ним Гитлер вместе снимал комнату в Вене, и тот мог восторженно внимать его многочасовым монологам. С другим своим приятелем венского периода, Ханишем, Гитлер поссорился из-за того, что тот продал нарисованные им акварели не за 50, а за 10 крон, и затем выдал его полиции, так как у Ханиша Це было документов на право жительства. Когда нацисты оккупировали Австрию в 1938 г., Ханиша было приказано убить. Круг лиц, способных сообщить сведения о молодых годах будущего фюрера, крайне ограничен. Что же касается такого источника, как «нацистская библия» — «Майн кампф», то он не отличается достоверностью.
Гитлер создавал миф о «бедном мальчике», который, несмотря на постоянные трудности и невзгоды, благодаря силе воли и дарованиям пробился к высотам политической жизни. В угоду этой легенде он не постеснялся очернить собственного отца, изобразив его семейным тираном и пьяницей.
На самом деле семья жила в достатке, в собственном доме. Жизнь в этом доме отличалась буржуазной солидностью и размеренностью. Тем не менее в «Майн кампф» Гитлер изобразил себя несчастной жертвой отцовского произвола, причем престарелый отец представлен алкоголиком и деспотом, измывающимся не только над ребенком, но и над молодой беззащитной женой.
Как раз эти страницы гитлеровской писанины стали настоящим кладом для психоаналитиков, усматривающих в них прямое отражение «эдипова комплекса». На самом же деле конфликты Гитлера с отцом возникали, видимо, из-за плохой учебы в школе. Уже тогда обнаружилась его неспособность к регулярному и систематическому труду.
Гитлер представил дело таким образом, что его плохая учеба была реакцией протеста против намерения отца сделать из сына такого же ограниченного чиновника, каким был он сам. Очередной ложью «Майн кампф» было утверждение, что ее герой бросил школу из-за конфликта с отцом. (Отец умер в 1903 г., а Гитлер оставил школу в 1905 г.) Безвольная больная мать не смогла заставить сына учиться. Недоросль-недоучка решает посвятить себя искусству, но его попытка попасть в художественную академию кончилась полной неудачей. Его рисунки были признаны слишком слабыми, а последовать доброму совету и переключиться на архитектуру он не мог: не было законченного школьного образования. Вскоре умерла мать, и Гитлер окончательно перебрался в Вену.
Начались годы бесцельного и бессмысленного существования. Впоследствии Гитлер назовет их годами «нужды и отчаяния». Он похвалялся тем, что как личность был «сформирован не университетским образованием, а жесточайшей школой жизни, нуждой и нищетой». Это очень созвучно с декларациями Муссолини, но у Гитлера еще меньше для этого оснований. Великовозрастный бездельник получал сиротскую пенсию, ему досталась часть родительского наследства, а затем кое-что перепало от умершей тетки{196}. В общем, в его распоряжении было от 80 до 100 крон в месяц, т. е. сумма, примерно равная жалованью среднего чиновника. Его жизнь состояла из бессмысленного шатания по Вене, постоянных посещений оперного театра, куда его привлекали главным образом оперы Вагнера. Единственным же его занятием было писание акварелей, которые он без особого успеха сбывал через посредников.
Зато он преисполнен сознания своей исключительности. Пока его притязания связаны со сферой искусства. Шатание по городу выглядит как изучение архитектуры. Не зная музыкальной грамоты, он берется сочинять оперу. Его политические взгляды формировались под влиянием дешевых популярных брошюр крайне националистического толка. Их издавал убежденный расист и антисемит Ланц фон Либенфельс под грифом «Остара» (таково имя древнегерманской богини весны). Еще с начальной школы Гитлер впитал пангерманские идеи и откровенно презирал австро-венгерскую монархию, где большинство принадлежало не немцам, а славянам и венграм. Он даже укрывался от службы в австро-венгерской армии.
Интеллектуальному уровню недоучки с большими претензиями и резко выраженными предрассудками вполне соответствовало крайне примитивное объяснение всех мировых проблем борьбой рас, фанатичная проповедь превосходства «арийской» расы и ее права на господство, решительное отрицание гуманистических ценностей, воспевание насилия.
Расизм, антисемитизм, вульгарный социал-дарвинизм — все это было впитано Гитлером не столько из литературных источников, сколько из обыденной жизни, из атмосферы захудалых кафе, где подвыпившие мещане решали судьбы человечества. Мирок, в котором обитал Гитлер, был густо насыщен миазмами антигуманизма, иррационализма, воинствующего национализма. Все это «идейное богатство», обретенное им в венский период, стало «гранитным фундаментом», на котором позднее выросло уродливое здание нацистской идеологии. Мелкобуржуазные страхи, комплексы, предрассудки причудливо преломлялись в психологии незадачливого недоросля. Свою личную неустроенность проще всего было объяснить засильем неких мистических сил, всегда стоявших на пути вагнеровских героев.
По отношению к рабочим он испытывает чувство превосходства: «Моя одежда была еще приличной, выражался я литературно, вел себя сдержанно», — подчеркивал он, когда говорил о столкновении с рабочей средой во время своей единственной попытки подработать на стройке. Гораздо позднее, накануне первого крупного политического успеха на выборах в сентябре 1930 г., Гитлер, раздосадованный верностью рабочих своим партиям, высказался еще резче и откровеннее: «Вы видите, что огромная масса рабочих не желает ничего другого, кроме хлеба и зрелищ, ей чуждо понимание каких-либо идеалов и мы никогда не могли бы рассчитывать на привлечение рабочих в значительном масштабе».