Прокламация и подсолнух
Шрифт:
Мороя поглядел на сияющего от гордости Штефана с жалостью.
– Эх... Да и нам, может, не знать спокойнее будет. Так-то мальчишка как мальчишка, мало ли прибивалось? Вон я Гицэ в войну сопли вытирал, а нынче...
– А нынче твой Гицэ невесть где шляется и подолы девкам обрывает, – буркнул Йоргу. – Ладно хоть, в караулы выходит исправно! И Макарке потакаешь, разбаловал, как щенят!
– Это я-то?! – возмутился Мороя, но Симеон хмыкнул, вытаскивая из-за спины подсолнух:
– Ладно, сегодня не грех и побаловать. Глянь-ка сюда, Штефан! Я у этого ушлого грека
Парнишка сощурился на подсолнух, подумал некоторое время и внезапно ответил:
– Я не вас табаком обеспечивал, а за исполнением закона следил.
Пандуров будто холодной водой окатили.
– Что он сказал?.. – угрожающе начал кто-то, но капитан тотчас поднял руку, и все затихли, предвкушая зрелище.
– За исполнением закона, значит? – переспросил Симеон. – Ладно! А что, ты по закону влез к нам под руку? Может, у тебя право есть подорожные проверять и телеги досматривать?
Йоргу печально пошевелил усами.
– Да хранит нас святой Спиридион! Вот пожалуется Кости господаревым чиновникам, что у нас тут такой поганец ошивается, и жди арнаутов по чью-то сильно честную душеньку.
– Так ведь это же контрабанда! – возмутился Штефан. – А вы глаза закрыли!
– Ну, а тебя-то оно царапает, что ли? – съязвил Макарко. – Господареву карману урон нашел, боярин?
– А тебя, гляжу, царапает, что я боярин?..
– А только боярам воровать дозволено? Или скажешь, что твоя родня не гребет во все лапищи?
– Да знаю я! – крикнул Штефан. – И что нынешний господарь свое место за восемь тысяч кошельков купил, и сколько стоит землю у соседей оттягать!
– Ну так и мы, знаешь, тут не на жаловании сидим! – бросил кто-то.
– А все равно неправильно! – горячо возразил Штефан. – Чем же мы тогда лучше получаемся? Если все вокруг только воровать будут...
– Это что это у тебя украли, приблудыш ты боярский?.. – снова не сдержался Макарка.
– Молчать, – негромко уронил капитан, и мальчишки покорно заткнулись, демонстрируя неплохую военную выучку. – А теперь объясните-ка мне оба, что это мы такое украли.
– Ну не украли, – пробурчал Штефан. – Но ведь контрабанду пропустили...
– Пошлину взяли, – не моргнув глазом, поправил Симеон. – Кому надо – вон записи. А теперь скажи-ка мне, Штефанел, кому беда с того, что этот грека от османов австриякам контрабандный товар протащил? Или мы австрийскому императору служим или обещали ему чего? А еще скажи мне сразу, коль такой честный – с кого беды больше, с грека с телегой табаку или с грека, который золото законным порядком с наших земель повыгреб и вывозит? Первого за этот воз и вздернуть могут, ежели логофету вожжа под хвост попадет, а со второго, господарева человека, никакой пошлины не положено. Ну?
Мальчишка молчал, опустив нос. Притихли и пандуры, нахмурились, будто грозовая туча над заставой собралась.
– Так что, Штефанел, сдадим греку туркам, чтоб его вздернули во славу султана? – Симеон с усмешкой хлопнул себя по колену. – Или все-таки табачком возьмем, чтобы впредь не вздумал нам головы дурить?
– Не сдадим, – мрачно буркнул Штефан в ответ.
– Молодец, соображаешь, – похвалил Симеон, перебрасывая ему подсолнух. – Так что жуй и впредь не возникай! – и повернулся к Макарке: – А ты что скажешь? Если все берут, и даже господарь за свое место Порте золотом платит, давай со всех грести, что ли? А чего сразу не с пистолем на дороге грабить? Куда с добром – вышел, пострелял!..
– Поймали и вздернули, – явственно пробормотал Штефан себе под нос, и Макарка в ответ сжал кулаки на коленях.
– Пострелял бы я некоторых...
– Молчать! – рявкнул Симеон уже в полный голос. – Р-распоясались! Мороя! Этих двоих на конюшню на три дня, пусть вычистят, раз силушки немеряно!
Мороя встал и с сердцем отвесил Макарке подзатыльник.
– Допрыгались, обормоты? – он с укором взглянул на Штефана, сидевшего слишком далеко от карающей руки. – А тебе и вовсе стыдно, ведь приличного заведения ученик, и этакое безобразие творишь – капитана перебиваешь! Вот и гребите теперь дерьмо на пару – очень мозги прочищает.
Штефан пожал плечами и забросил в рот семечку.
– Да мне не привыкать на «губе» отсиживаться.
– Добром ли хвастаешься? А еще в офицеры вербоваться хотел, – припечатал Симеон, поднимаясь. – Все. Поговорили, и будет. И спать всем.
Макарко и Штефан остались сидеть, меряя друг друга недобрыми взглядами. Мороя вздохнул и поймал Симеона за рукав:
– Как пить дать, сцепятся парни, – заметил он.
Симеон пожал плечами:
– Пусть лучше сразу сцепятся, чем потом смертоубийством кончится. Макарко малого сильно не прибьет, а Штефан против него жидковат...
За их спинами дурным голосом взмемекнул козел: Макарко со всей крестьянской сноровкой запустил в него палкой. Штефан проводил удирающего бородача немного озадаченным взглядом: сам он бы вряд ли в него попал.
– 3 -
К полудню Симеон осознал, что почту ему до ночи не разобрать. Чертов Гицэ запропастился намертво, Йоргу по обязанности дежурил у рогатки, Мороя поехал с дозором. Не иначе, сам дьявол наслал тот обвал, который прекратил сообщение через основной тракт и заставил австрийских почтарей наладить всю накопившуюся бумагу в объезд! Теперь еще придется отряжать своих ребят везти эти мешки до ближайшей почтовой станции, а у него и так на заставе полтора человека – покосы начинаются...
Он бросил мешки, потянулся и отвел душеньку крепким ругательством. Разворошил кочергой жаровню, придавил табак угольком. Крепкий дым вылился на дурное настроение, как масло на море в рассказах Йоргу, стоило тому подвыпить лишнего.
Симеон даже усмехнулся, вспомнив вчерашние байки Штефана. Кстати, как там дела на конюшне-то? Похоже, сработались они с Макарко.
Со двора донесся грохот, испуганное ржание и вопли, и уже выскакивая на галерейку, Симеон подумал, что сглазил. А выскочив, понял, что зря вчера не слушал Морою.