Проклятая
Шрифт:
Я научилась находить в страху удовольствие. Он родной был, страх, знакомый с детства. Всегда — страх.
А всего-то надо было принять как данность, что они никогда меня не полюбят.
И никто, никто не мог мне противостоять. Клирики бежали — за редким исключением. Я больше не боялась их "отрядов" (человек десять, никогда больше). Как намострячилась вызывать демонов — так и не боялась. У меня запястья не заживали — но и чёрт с ними, и так покрытыми какой-то гадостью. Символы-то не исчезли, с перчатками я уже сроднилась. Такая мелочь по сравнению с чувством восторга, к которому я уже начала привыкать.
К концу осени мы вошли в столицу какого-то крупного западного государства. Красивый городок, тихенький такой, чистенький. Был. Теодор с Дамианом, командовавшие армиями, ничтоже сумнящеся расквартировали солдат у местных. Шумели сильно…
Зато мне достался дворец и местная библиотека. Что там творили брат с неуёмным, вечно напоминающим о себе цветами и драгоценными безделушками южным королём, меня не интересовало. Я снова окопалась в библиотеке, притащила сюда все трофеи из завоёванных городов (а там симпатичные монастыри были) и пока меня Теодор не вытащил, отдыхала, валяясь с книгой на подушках у камина.
В покоях, кажется, Дамиана — по-южному всё было обставлено (Дамиан с собой все эти финтифлюшки вроде узорчатых подушек да украшенных затейливой резьбой столиков повсюду возил) — нас встретили солдаты (наши вперемешку с южанами) и какой-то связанный мужчина в лохмотьях на коленях у камина. Его взгляд — отчаянно безнадёжный — встретился с моим и уже не отпускал.
Я прошла к креслу, села. Духи ветерком витали вокруг — я привыкла уже. Остальным странным, наверное, казалось, почему у меня невпопад юбки колышутся да волосы развеваются. Вот и пленник смотрел во все глаза.
— Алисия, — указав на связанного, официальным тоном произнёс Теодор. — Позволь представить тебе короля Антуана, повелителя Западного союза и рыцаря Святого престола.
Я вскинула брови, снова встретившись взглядом с пленником. Тот, будто не слыша, продолжал зачарованно глядеть на меня.
На какое-то время в комнате повисла тишина.
— Ну и что? — не выдержала, наконец, я.
Вперёд выступил Дамиан. Опустившись на одно колено у моего кресла и нежно взяв меня за руку, он проникновенно произнёс:
— Любовь моя, прошу тебя, — целуя мои пальцы. — Узнай у него, что планирует Святой престол против нас.
Я ошарашенно уставилась на него.
— А палачи, что, не справились?
— Увы, — раздался слева голос Теодора. — Палачи оказались бесполезны. Сестра, ты сможешь?
Я снова посмотрела на пленника. Тот, вскинув голову, уставился на меня уже с вызовом.
— Скажи, сестра, ты можешь? — начал брат, но Дамиан его перебил:
— Любовь моя, что мне сделать, чтобы ты согласилась?
В обычной ситуации я отъехала бы от него вместе с креслом. Но тут его слова быстро вылетели из головы.
Мучить? Беспомощного человека, который мне ровным счётом ничего не сделал?
— Любовь моя, — надрывался Дамиан, целуя мне руку, медленно, но верно подбираясь к локтю.
Мы с пленником смотрели друга на друга.
Пытать? Мне?!
— Уйдите, — тихо приказала я, прерывая очередное любовное признание Дамиана. — Оставьте нас.
Они послушались немедленно, с готовностью даже. Минута — и в комнате кроме нас и пленного короля больше никого не осталось.
Снова повисла тишина, прерывать которую пришлось опять мне:
— Ваше Величество, что вы сделаете, когда я прикажу вас отпустить?
Пленник вскинул брови.
— Вы… прикажете? Отпустить? Меня?
Не сводя с него глаз, я кивнула.
Король хмыкнул и закашлялся. Я потянулась, налила в кубок воды из стоящего рядом хрустального графина и махнула духам. Верёвки с пленника немедленно упали.
Дрожащей рукой он принял кубок. Посмотрел на меня. И швырнул его в камин.
— Твоя шея такая тоненькая, девчонка, — прохрипел пленник, массируя запястья. — Я свернул бы её одним движением. Наверное, почти без усилий.
— Не стоит, — откликнулась я. — Мне тоже понадобится лишь движение, чтобы свернуть вашу.
Пленник ухмыльнулся.
— Ничего ты не получишь, проклятая. Можешь пытать меня сколько угодно. Ты…
— …буду гореть в аду, — устало закончила я. — Я знаю, Ваше Величество. Что-нибудь ещё?
— Не будешь, — усмехнулся король. И в ответ на мой удивлённый взгляд добавил. — Ты уже в аду.
Я пожала плечами — крыша у него явно поехала. Плен и всё такое. Понимаю.
— Так что вы сделаете, когда я вас отпущу?
Пленник широко улыбнулся:
— Расскажу о тебе Святому Престолу.
— Они обо мне уже знают, — фыркнула я.
— Нет, девочка, — покачал головой пленник. — Расскажу, что ты больше не человек. Дух оставил свои отметины, да? — добавил он, кивком указывая на мои руки. — Твою душу надо спасти…
— Убить? — хмыкнула я.
— Ты уже мертва, — возразил король. — Если раньше ты и правда могла сотворить чудо… сейчас ты отдалась тьме. Она будет терзать тебя и…
Да-да-да, конечно. Святоша завёлся. Подробно описал, как я буду "спасаться", как призовут к порядку брата и южан… Я смотрела на него, наверно, примерно как он до этого на меня. Смотрела и понимала, что да, сейчас я его отпущу, потому что он слаб и безоружен, а я каким бы монстром ни была, тоже имею свой кодекс чести… Но потом эта честь аукнется мне сторицей. Монахи-колдуны расшифруют мои заклинания, считают ауру, ещё как-нибудь подгадят. Припрутся ночью с крестами — спасать мою душу. Или этот же, отпущенный король Антуан и припрётся, чтобы геройски меня убить. Ночью. С освящённым мечом. А ведь если верить книгам — их же святым книгам — меня, колдунью богомерзкую, должна растоптать одна его вера…
Хм. Вера. А что если попробовать? Я махнула духу, мысленно приказывая принести нам Святое Писание. Сила молитвы, говорят, способна рассеять любую тьму. Проверим?
Пленник наконец-то замолчал, когда я нетерпеливо топнула ногой.
— Вы веруете? — быстро поинтересовалась, дожидаясь, когда вернётся посланный за искомым дух.
Король посмотрел на меня как на умалишённую.
Я хмыкнула.
— Отлично. Тогда, — рядом с пленником упала небольшая книжица в синем переплёте. — Вот вам Книга Откровений. Молитесь. Если веруете, моя магия для вас — ничто. Так ведь учит ваш пророк?