Проклятие рода
Шрифт:
Карин кивнула.
– Когда будет вам угодно?
– Сейчас. Зачем откладывать? – Король пожал плечами.
– Я могу собрать свои вещи?
– Конечно, не сомневаюсь, что они тебе дороги.
– Тогда я пойду и вернусь с ними? Их совсем немного…
– Ступай и возвращайся. Я буду ждать тебя здесь. – Эрик отпустил девушку и Карин почти бегом устремилась за дверь, ведущую на кухню.
– Капитан! – И голос и взгляд короля были абсолютно трезвы.
– Да, милорд. – Бальфор стал приподниматься из-за стола.
– Отправляйся с Карин в замок и передай королевский приказ моей сестре Элизабет. Девушка будет ее фрейлиной. Ей надлежит отвести
– Слушаюсь, милорд. Однако, я не должен оставлять вас. Может это выполнит кто-то другой?
– Нет, старина, сейчас ты выполнишь именно этот приказ, тем самым сохранив для меня то, что гораздо дороже мне самого себя. А со мной останется Перссон и солдаты. Впрочем, я не собираюсь здесь долго засиживаться и обещаю тебе отправиться в замок прямо вслед за вами.
– Я готова. – Прозвучал тихий голос. Король и Бальфор обернулись. Карин стояла перед ними со скромным узелком в руках. Эрик поднялся, подошел к ней, взял за хрупкие плечи, еще раз заглянул в девичьи глаза – она не отвела на это раз взгляд. Быстро отпустил ее, расстегнул застежку своего подбитого лисицей плаща и укутал девичью фигурку поверх ее скромной темной накидки, одел на голову теплый капюшон. Она встрепенулась, но король произнес тоном, не терпящим возражений. – Так будет лучше. Следуй с моим капитаном. – Видя, что она колеблется, пояснил.
– Я возьму другой плащ. Ступайте.
Бальфор, пропустив вперед девушку, затворил плотно за собой дверь, стараясь запустить внутрь, как можно меньше клубов морозного воздуха.
– Кантор! – Король вернулся за стол и налил себе вина. – Позови Перссона.
– Ваше величество, вы же прогнали его. – Взмолился трактирщик.
– Пустое! – Эрик махнул рукой. – Он никуда не ушел. Посмотри за дверью.
И правда, долго искать советника не пришлось.
– А теперь, Кантор, посмотри, как у тебя идут дела на кухне. – Король отдал новый приказ, и трактирщик исчез.
– Йоран, ты что-то говорил о грузе доверия? – Советник, уже сидя рядом, покачал головой. – И о множестве причин, по которым люди могут сбрасывать этот груз? – Перссон слушал, как обычно набычив лоб. – Вот поэтому твой долг, чтобы предугадывать и устранять эти причины и тех, кто поддается их искушению. Назови мне этих людей.
Ответ не заставил себя ждать. Перссон быстро перечислил имена:
– Сванте и Нильс Стуре, Густав и Абрахам Стенбоки, Ивар Иварссон Лиллиёрн, Хогеншильд Нильссон Бельке, Клаус Эрикссон Флеминг, Стен Аксельссон Банер, Клаус Акселльсон Тотт, Пер Брахе, Стен Эрикссон и…, - чуть запнувшись, добавил, - Карл, герцог Седерманландский, ваш младший брат.
– Что у тебя есть на них?
Перссон был готов и к этому вопросу:
– Сведения из германских земель от надежных купцов, показания слуг перечисленных господ об их разговорах и встречах.
– Что тебе еще необходимо?
– Арестовать и допросить под пыткой вашего пажа Густава Риббинга. Есть подозрения, что он также связан со Стуре и другими. – Перссон изъяснялся четко, кратко, жестко.
Эрик кивнул:
– Согласен. Окутай их паутиной слежки. Добудь самые верные доказательства, После я вызову их всех к себе, их схватят, и тогда я соберу риксдаг для утверждения смертного приговора.
– Благодарю вас, ваше величество. – Перссон с явным удовольствием склонил голову.
– Это еще не все. – Продолжил король. Его голос звучал твердо, как будто и не было осушено несколько кувшинов вина. – Начни переговоры с московитами о судьбе Катарины, жены Юхана. Но, не спеши, а выясни все досконально – планы их государя относительно этой женщины и наши выгоды.
– Безусловно, ваше величество. – Перссон снова поклонился.
– И последнее… - Эрик смотрел в упор на советника. – Эта девушка… Карин…
– Да, ваше величество…
– Она будет жить в замке.
– Я это понял, мой король.
– Выясни все возможное о ней и ее родне.
– Будет сделано. – Быстро ответил советник.
– И… беречь, как зеницу ока! Передай Бальфору, чтобы выделил ей охрану.
– Не сомневайтесь, ваше величество.
– Возможно, тебе придется и ее так называть! – Эрик произнес эту фразу с вызовом, стараясь определить реакцию собеседника. Но Перссон хранил молчание, спокойно выдержав пристальный взгляд короля. – Все, мы возвращаемся в замок! – Король резко поднялся и направился к выходу.
Глава 8. «Омой меня от беззакония моего…» (Пс. 50.4)
Время пустое, напрочь лишенное всякого смысла и цели, тягуче проплывало мимо. В чем ныне смысл жизни? В запоздалом крике тревоги, в свисте первой стрелы, лязге стали о сталь, хрусте разрубаемой плоти, в предсмертных стонах и шипящем бульканье крови, покидающей еще не остывшее тело врага. Кровь, одна кровь, она повсюду, в любое время года, щекочущая ноздри одним и тем же приторным сладко-соленым запахом парного свежего мяса. И вновь засада, снова пробудившаяся страсть дикого зверя, втягивающего носом воздух в ожидании врага. Инстинкт не подводит – вот они! Все ближе и ближе… Пальцы крепко сжимают рукоять меча, перенявшего не дрожь звериного предвкушения добычи, но тепло и твердость руки, слившейся с оружием, ставшей единым целым со смертоносной сталью. Взгляд переходит с одной намеченной жертвы на другую, безошибочно выбирая с кого начать сподручнее – кто станет первым, кто вторым, третьим… Дальше, сколько получится. Чем больше, тем лучше. На мгновение глаза скошены в сторону, легкий кивок головы товарищу слева, тот все схватывает налету, нюхом опытного бойца, движение бровей в ответ, мол, тоже наметил, выбрал кого убивать первым, кто будет следующим. Взгляд вправо, тетива уже натянута, едва удерживая стрелу, кивок, и бесшумные тени устремляются к добыче. Запоздалый крик, свист, хруст, кровь…
И снова в лес, в глушь, на тайную заимку, ведомую лишь товарищам-новгородцам, как и прежде основы его ватаги, на пустынный берег безымянного озерца. А была ли цель изначально? Не могла же она испариться в один миг? Кудеяр привычно опускается на огромный валун, неведомыми путями и в единственном числе, занесенный на берег озерца – «Не иначе Перун сердился, да метнул в кого-то!» - шутили новгородцы. Другие отзывались: «Нет, этим он промахнулся, а вот вторым пробил твердь земную, оттого и озерцо наше вышло!» Так или иначе, но валун врос один одинешенек в крошечный песчаный бережок, по остальным краям водоема стояли безмолвные камыши, чью тишину нарушало лишь кваканье лягушек, да шелест крыльев случайной птицы – гнездиться в этом месте пернатые не хотели. Чуть в стороне от озерца располагался сочный луг, где ватажники заготавливали сено для своих коней, да чернела высокая заимка – обычная изба-пятестенка, с пристроенной к ней конюшне. А вокруг непроходимой стеной высился древний лес, где лишь посвященные знали какие из нижних еловых лап можно поднять, дабы выйти на потайную тропу. Иных путей не было. Сучья срослись так, что ни зверю, ни человеку не пробраться.