Проклятие рода
Шрифт:
Старуха хмыкнула и обошла повозку, теперь разглядывая малыша.
– Ну-ка, иди сюда! – И протянув руки, почти сдернула мальчика на землю. Улла было рванулась к ним, но старуха цепко держала Бенгта в руках. Она сдернула с него аккуратную маленькую шапочку, и черные длинные кудри рассыпались по плечам малыша. Бенгт ничего не понимал и растерянно смотрел то на мать, то на странную старуху.
– Хм… - Выдохнула Барбро. – Свен, всю жизнь, сколько его помню, волосами был цвета соломы… - Рассуждала вслух старуха, - да и ты девка светлая… Отчего мальчонка то получился в воронье крыло? Рога что ль наставила моему старому дураку? Ха-ха-ха! - старуху опять затрясло в безудержном смехе.
Улла молчала, не зная, что ответить.
Посмеявшись вдоволь, старуха опять задумалась. Толстые складки пролегли по всему ее безобразному лицу. Наконец, она молвила:
– Ладно! Братца закопаем в лучшем виде. А с тобою после поговорим. Эй, потаскуха! – Мать повернулась к Илве. Та обиженно надула губы. – Не криви морду. Не видишь, родственнички пожаловали. Мертвеца нам в подарок привезли. А деньги? – Старуха вновь посмотрела на Уллу. Ее глаза алчно блеснули. – Как хоронить-то будем? Ведь не бедняком твой суженый помер, чай? – Барбро выжидающе смотрела на Уллу.
Девушка трясущимися руками достала несколько серебряных монет и протянула старухе, стараясь не прикасаться к ней. Барбро моментально выхватила их и тут же спрятала на груди. По лицу ее поползла недобрая усмешка:
– Илва! – Позвала дочь, не поворачивая головы и не сводя прищуренного взгляда с Уллы. – Отведи наверх родственников. Пусть отдохнут с дороги. Вечером продолжим. А этим двум бездельникам – Калле и Олле, скажи пусть лошадьми, да костьми моего братца займутся.
– Пошли! – Илва махнула рукой Улле, призывая следовать за собой. Девушке ничего не оставалось делать, как пойти туда, куда ее приглашали.
Подойдя к ближайшей избе, Илва стала взбираться под крышу по какой-то ужасной лестнице, представлявшей из себя две широченные доски с набитыми на нее бревнышками-поперечинами, выполнявшими роль ступеней. Улла, с трудом удерживая равновесие и прижав к себе малыша, поднималась вслед за мерно раскачивающейся задницей Илвы. Наверху оказалась крайне низкая галерея из которой можно было попасть в пару помещений, зиявших черными отверстиями без дверей.
– Выбирай любую! – кивнула на них Илва. – Здесь и расположитесь.
– У меня там вещи внизу остались… - Тихо сказала Улла, боясь переступить порог их нового временного обиталища.
– Олле принесет! – Пообещала племянница Свена, и задом вперед начала уже спускаться вниз.
Улла осторожно заглянула в черноту проема. Когда ее глаза привыкли к темноте, она обнаружила небольшое помещение с наглухо закрытым окном. Слева и справа были какие-то полати, видимо предназначенные для того чтобы на них спать. На них и на полу была разбросана полусгнившая солома.
– Хорошо, что крыс не видно! – Подумала девушка, вступая внутрь. Первым делом она подошла к окошку и постаралась его открыть.
– Помочь? – раздался сзади мужской голос. Улла испуганно обернулась. Это был Олле, на вид добродушный здоровяк, тоже около сорока лет – муж Илвы. На плече он держал нехитрый скарб, что девушка захватила с собой в дорогу.
– Если можно… - тихо попросила она его.
Олле широко шагнул внутрь комнатушки, сразу заполнив ее всю своим огромным телом. Ухватился за створки, поднатужился и с треском вырвал. Помещение хоть немного осветилось, и Улла смогла оглядеться повнимательнее.
– Спасибо! – тихо поблагодарила она.
– Ха! Спасибо, не кружка пива, горло не промочит! – Усмехнулся в ответ здоровяк, но смотрел, как и все родственники Свена настороженно и выжидающе.
Улла нащупала мелкую монету и протянула ему.
– Вот это другое дело! – Олле тут же заторопился вниз. Оставшись одна, Улла со стоном опустилась на настил полатей и прижала к себе кудрявую головку ребенка. Внезапно она ощутила себя в западне…
Внизу разгорался пир. Вся семейка была в сборе. Спиртного накупили впрок. Закусывали огромным свиным окороком, который еле дотащил могучий Олле. Мясо резали огромными кусками ножами, затем руками рвали на части и отправляли в свои утробы. Быстрее всех набрался Калле и пристраивался улечься прямо на столе. Жена тут же спихнула его голову, и муженек с грохотом растянулся на грязном полу. Впрочем, ему уже было все равно. Илва о чем-то гоготала с Олле, лишь Барбро казалась совсем не пьяной. Она сосредоточенно пыталась разжевать остатками зубов кусок окорока и о чем-то думала… Потом толкнула локтем сидящую рядом дочь, от чего та моментально прекратила смеяться и вопросительно взглянула на мать.
– Заткнись! – та рявкнула на зятя. – Думать мешаешь!
Олле, продолжая посмеиваться, ухватился за кружку и сделал еще один добрый глоток. Но, поставив ее на место, также замолчал и посмотрел на Барбро.
– А ведь она его отравила… - Как бы про себя молвила старуха.
– Кого?
– Кого…, ик, … отравила? – Не поняли Илва с Олле. Последний начал было икать. Барбро посмотрела на него уничтожающим взглядом и швырнула так и недожеванный кусок свинины. Мясо шмякнулось на стол, не долетев.
– Брата моего! Свена!
– Дядю, что ль? – Недоуменно спросила дочь.
– Его самого! – Мать тряхнула складками подбородка. – И сейчас ей все достанется. А от нас она отделается несколькими монетами… - Ее поросячьи глазки мстительно прищурились.
– Как… это? – Илва так ничего и не понимала.
– А вот, дочка! – Барбро широко развела руками в стороны. – Вот так! Все ей! А братца моего… в землю… - Всхлипнула даже, или соплю выскочившую рукавом вытерла. Кто разберет…
– А мы…?
– Олле вмешался.
– А мы… - Передразнила его теща, - с пустым столом, да ветром в карманах. Не бывать этому! – Громыхнула кулачищем, что зашаталась глиняная посуда.
– А чего делать-то будем? – Дочка наклонилась к столу. К матери поближе.
– Ведьма она! – Вдруг озарило Барбро.
– Какая такая ведьма? – не поняли дочь с зятем.
– Обыкновенная! Которая порчу насылает. Мальчишку видели? – Те кивнули. – Во-о, ведьмин окрас волос. Как крыло воронье черен. Не иначе от трубной сажи! Через трубу ж они летают. – И все посмотрели на полуразвалившийся почерневший от копоти очаг их убогого жилища. – Самое время сейчас… - Прошептала мать и подала знак, что все еще ближе к ней придвинулись. Олле с женой наклонили головы.