Прокурор Брише

Шаветт Эжен

– О! Мы еще успеем. Одно обстоятельство, о котором я не упомянул, задерживает нашу встречу на целые сутки.

И, придумывая, какую бы сказать любезность молодой девушке, гость направился к ней.

Хотя правительство и смотрело сквозь пальцы на беспрестанные дуэли, происходившие в то время между дворянами, но судья чувствовал, что из уважения к самому себе он должен сделать вид, будто ничего не слышал, и удалиться как можно скорей, что он и хотел исполнить, сказав Колару:

– Дайте

мне мое пальто.

Несмотря на свою красоту, Лозериль не мог нравиться – в нем было что-то отталкивающее для всякого мало-мальски порядочного человека. Вероятно, и на Полину он произвел такое же впечатление, потому что, увидев, что он идет к ней, она торопливо шепнула де Бадьеру, приподнявшемуся уже со стула:

– Останьтесь, ради бога, умоляю вас.

Между тем Аврора подошла к отцу и сказала ему дрожащим голосом:

– Задержите вашего знакомого, я прошу вас сделать мне это одолжение.

Капитан обладал способностью использовать любой удобный момент для выпрашивания денег.

При просьбе дочери он сделал серьезную мину и отвечал грустным тоном:

– Аврора, ты просишь! Ты, которая так недавно отказала в самой ничтожной сумме своему несчастному отцу.

Дочь хорошо понимала все уловки своего несчастного отца и знала, чего он хочет.

– Постарайтесь удержать вашего друга на весь день, и я заплачу за эту услугу тридцать луидоров, – сказала она.

– Ты заплатишь… Да, но когда же, мое дорогое дитя? – возразил капитан, предпочитая иметь деньги в кармане, а не ждать их.

– Через час вы их получите.

– Ну, балованное дитя, видно, всегда придется исполнять твои прихоти, – проговорил нежный папаша.

Все эти разговоры и действия наших героев заняли не более пяти минут.

Когда судья спросил свое пальто, Колар, стоявший у камина, поспешно отвечал:

– Сейчас, господин де Бадьер.

При этом имени Лозериль, приготовившийся начать разговор с Полиной, обратился к судье, любезно улыбаясь.

– А, милостивый государь! – проговорил он. – Я почти имею право быть на вас в претензии.

– За что? – с удивлением спросил судья.

– Не вы ли сегодня ночью снимали допрос с Картуша?

– Да, я.

– Вот благодаря слишком продолжительному допросу и произошла эта глупая ссора, заставившая меня обратиться к капитану.

При этих словах Аннибал от души расхохотался:

– Ах, Лозериль! Как будто для вас что-нибудь значит иметь одной дуэлью больше или меньше; я видел вас в деле и знаю, что вам это все равно что выпить стакан вина. Я просто завидую вашей ловкости.

Аврора, молча сидевшая у камина, вздрогнула при последних словах отца. Что касается Полины, то она опустила голову к работе, делая вид, что не замечает выразительных взглядов молодого человека. Лозериль весело продолжал:

– Благодаря вашему усердию мы вероятно, избавимся от всех сообщников злодея, ведь, говорят, он на всех донес.

– Это правда, – сказал судья, – он не только назвал своих друзей, но даже рассказал о тех убийствах, которые до сих пор оставались нам неизвестными.

– О всех ли? – проговорил молодой человек, недоверчиво качая головой.

– Да, о всех, – подтвердил судья.

– Ну, тем лучше, потому что мне бы очень хотелось узнать развязку одного таинственного приключения, невольным свидетелем которого я был, и потом, припоминая все подробности, понял, что это было убийство.

– Где же оно случилось? – спросил судья.

– Не далее как в тридцати шагах от этого дома на улице Двух Мостов.

Судья подумал несколько минут, как бы стараясь что-то припомнить, наконец произнес с заметным удивлением:

– Картуш и не упоминал об этом преступлении.

– А я уверен в том, что видел своими глазами, – возразил Лозериль.

– Отчего же вы не сообщили об этом полиции? – спросил де Бадьер.

– Прежде чем отвечать на ваш вопрос, я лучше расскажу вам о своем приключении.

И, обратившись к Колару, Лозериль сказал:

– Подвиньте мне кресло, пожалуйста.

Старик повиновался, а потом забился в угол залы, чтобы послушать интересный рассказ. После исчезновения Брише управляющий хватался за все, что только могло навести на след его господина.

– Мы вас внимательно слушаем, начинайте, Лозериль, – сказал капитан.

Полина невольно подняла голову, приготовившись серьезно его слушать. Аврора полулежала в кресле и, бессознательно глядя на огонь, опять погрузилась в грустные мысли, мучившие ее с самого утра.

– Вот как это было, – начал Лозериль свой рассказ. – Два года назад я служил в полку; наш эскадрон стоял в Блуа, начальником моим был хорошо вам известный капитан Фукье.

– Это правда, и я сам дал вам отпуск в Париж, – сказал Аннибал.

– Да, и по окончании моего отпуска я решил выехать на рассвете другого дня, так как друзья мои организовали прощальный ужин в ресторане. Разумеется, мы хорошо покутили, и в полночь, простившись с товарищами, я почувствовал, что голова моя отяжелела, но все еще был в состоянии найти дорогу домой, мысленно повторяя, что надо идти направо и, пройдя Два Моста, я попаду на свою улицу. Вы по этому можете судить, что голова моя была еще достаточно свежа, но, к несчастью, вечер был очень холодный, а вам, конечно, известно, какое действие производит холод на разгоряченную голову.