Пруссачество и социализм

Шпенглер Освальд Арнольд Готтфрид

он к цели - к законченному воплощению анг-

лийской идеи. Социализм потерпел в немецкой

революции свое самое тяжелое поражение,

противники довели его до того, что он обратил

свое оружие против самого себя.

Тем не менее, обе великие мировые идеи про-

должают, как и прежде, стоять друг против

друга: диктатура денег - и организации, мир

как добыча - и как государство, богатство -

и авторитет, успех -

и призвание. Обе социали-

стические партии Германии должны объеди-

ниться против этого врага общей им идеи, про-

тив внутренней Англии, капиталистически-

парламентарного либерализма. Социалистичес-

104

кая монархия* - ибо авторитарный социализм

монархичен, самая ответственная должность

в грандиозном организме, место первого слуги

этого государства, по выражению Фридриха

Великого, не может быть отдано в распоряже-

ние частного карьеризма - такова идея, кото-

рая медленно созрела в мире фаустовского чело-

вечества и издавна воспитывала для себя осо-

бый человеческий тип. Это единство, в котором

каждый, в зависимости от своей социалистиче-

ской ценности, своего таланта в области добро-

вольной дисциплины на основе внутреннего

превосходства, своих организационных способ-

ностей, добросовестности и энергии, своего чув-

ства духовной общности с другим становится на

подобающее ему место; здесь введена всеобщая

трудовая повинность и в связи с ней профессио-

нально-сословный строй, который одновремен-

но служит делу управления и вместо парламен-

та возглавляется высшим административным

советом, в котором принимают участие все:

офицеры, чиновники, крестьяне, рудокопы, -

и который можно было бы назвать также сове-

том рабочих депутатов.

На другой стороне стоит мировая капиталис-

тическая республика, поскольку Англия - это

республика. Республика же в настоящее вре-

мя означает: правление посредством частного

лица, которому везет в делах, который может

*Лассаль в 1862 году в своей статье <Что теперь делать?>

требовал соединения прусского монархизма и рабочего

класса для борьбы против либерализма и английской те-

ории слабого государства, превращающей его в <ночно-

го сторожа>.

105

оплатить свое избрание и свое влияние, и при-

знание земной поверхности охотничьим участ-

ком тех, кто стремится стать богатым и требует

свободы единоборства. В этом, наконец, объеди-

няются обе капиталистические партии, тори

и виги, против <внутренней Пруссии>, вопло-

щенной в истинном социализме, за которой там

стоит рабочий класс, и следует вспомнить, что

в Англии труд считается несчастьем. Это озна-

чает крушение парламентаризма, который не

может работать при трех партиях. В старой Ан-

глии богатый боролся с богатым, одно мировоз-

зрение с другим внутри высшего класса. Те-

перь богатый борется с бедным, Англия -

с чем-то иным. Но благодаря этому парламента-

ризм, как политическая форма, стал непригод-

ным, в этом не может быть сомнения. В Англии

он уже шел к упадку, когда немецкая глупость

его перенесла на нашу почву.

Он пережил свое лучшее время до эпохи Бис-

марка. Он был старой, зрелой, благородной, бес-

конечно утонченной формой; чтобы владеть ею

в совершенстве, необходим был весь такт анг-

лийского джентльмена хорошего происхожде-

ния. Обусловливалось это вполне понятным

единодушием в столь многих вопросах, что раз-

ногласия не подвергали опасности вежливость.

Парламентская борьба напоминала хорошую

форму дуэли между аристократами. Это было

то же, что со старинной музыкой от Баха до Бет-

ховена, которая покоилась на совершенной му-

зыкальной культуре. Когда эта культура стала

менее строгой, музыка сделалась варварской.

Никто ныне не может создать фуги старинного

106

стиля с ее былой легкостью и самодовлеющим

господством всех правил, соединяя их в одном

движении. То же происходит с подобной фуге

парламентской тактикой. Более грубые люди,

более грубые вопросы - и все кончено. Дуэль

превращается в драку. С людьми старого закала

уходят в прошлое и прежние институты, испы-

танные формы, такт. Новый парламентаризм

будет представлять собой борьбу за существова-

ние в необузданных формах, и с гораздо худши-

ми результатами. Соотношение между главаря-

ми партий и партиями, между партией и наро-

дом становится все грубее, явственнее, менее

прикрашенным. Это начало цезаризма. В анг-

лийских выборах 1918 года он уже обозначился.

Мы его тоже не избегнем. Он - наша судьба,

точно так же, как судьба Рима и Китая, как