Психиатрическая власть
Шрифт:
Брейдизм же, напротив, был спокойно принят и уже в 1860-е годы распространился в больничной практике. Почему? Отчасти, конечно, потому что брейдизм, да, впрочем, и гипноз вообще уже не следовали старой теории материального магнетизма.54 В определении Брейда гипноз всеми своими эффектами обязан воле врача. Только твердость врача, только его авторитет, только власть, которой он обладает над больным, без участия каких-либо токов сами по себе могут вызвать гипнотическое действие.
Кроме того, брейдизм лишил больного способности продуцировать медицинскую истину, которой еще добивались от него в 1825—1830 годах. В рамках брейдизма гипноз образует стихию, в которой может развернуться медицинское знание. Техника Брейда позволила в некотором
332
333
вать волю больного и предоставить полную свободу чистой воле врача — вот что прельстило психиатров и заставило их принять то, от чего в 1830 году они отказались. Реставрация гипноза во Франции состоялась после проведенной Брока хирургической операции над загипнотизированным больным.55 Гипноз вернулся уже как окно, через которое могла проникнуть к больному и овладеть им медицинская власть-знание.
Гипнотическая нейтрализация больного, то, что теперь у него уже не просили познать свою болезнь, но, напротив, старались сделать его чистой поверхностью, готовой принять волю врача, имела огромное значение, ибо, опираясь на нее, можно было дать определение гипнотическому воздействию. Что и было сделано Брейдом, а главное, уже после Брейда, во Франции, автором книг, выпущенных под именем Филипса, которого в действительности звали Дюран де Гро. Он эмигрировал из Франции в 1852 году, но через несколько лет вернулся и впоследствии публиковался под псевдонимом Филипс. И в 1860—1864 годах этот Филипс определил процесс и отдельные аспекты гипноза.56 Он показал, насколько важен гипноз хотя бы потому, что он обладает дисциплинарным воздействием; он успокоителен точно так же, как опрос и наркотики; не будем к этому возвращаться. Но главное, что гипнотическое состояние, которое Филипс называет «гипотаксическим» и в котором пребывает загипнотизированный субъект57 предоставляет врачу возможность распоряжаться больным по своей воле. Прежде всего распоряжаться его поведением: врач может запретить или напротив предписать больному вести себя так или иначе просто приказав ему Дюран де Гро называет это «ортопедией»: «Брейдизм предоставляет основу -говорит он — для умственной и душевной ортопе-лии которая однажды несомненно станет обычной в воспита тельных домах и исправительных у,чреждениях» 58 Таким обра зом,гипноз позволяет моделировать, формировать поведение
Кроме того, он позволяет устранить симптомы. С помощью гипноза следует предотвращать появление симптомов: так, Дюран де Гро утверждает, что, если больному дать соответствующий приказ, можно прекратить у него приступы хореи.59
И наконец, анализируя и корректируя функции больного, гипнотизер может распоряжаться его телом: вызывать сокращения или, наоборот, паралич мышц, усиливать или ослаблять чув-
334
ствительность тех или иных участков тела, возбуждать или затормаживать те или иные умственные и душевные способности. Он может вмешиваться даже в автоматические функции — такие, как кровообращение и дыхание.60
Таким образом, в рамках подобного принятого в середине XIX века гипноза определяется или, точнее, появляется пресловутое тело больного, ранее отсутствовавшее в психиатрической практике. Гипноз оказывается тем, что позволяет действительно взяться за тело — не только на дисциплинарном уровне поступков, но и на уровне мышц, нервов и элементарных функций. И следовательно, это новый для психиатра, куда более совершенный, куда более эффективный, нежели опрос, способ подступа к телу больного; или, говоря точнее, в его распоряжении впервые оказывается тело больного во всех, так сказать, функциональных подробностях. Психиатрическая власть наконец берется за это тело, которое уклонялось от нее с тех пор, как выяснилось, что патологическая анатомия неспособна проникнуть в функционирование и механизмы безумия*
Мне кажется, что описанные выше различные орудия, различные техники реализации болезни стали элементами, содействие которых обусловило центральное
Наркотики, напротив, предоставили доступ к безумию изнутри, это властное дополнение, получаемое психиатром в
* В подготовительной рукописи М. Фуко добавляет: «Таким образом, гипноз предоставляет еще один способ выпытывания болезни, родственный наркотикам своим дисциплинарным действием и эффектом воспроизводства патологической реальности, но отличающийся от них и в некотором смысле даже превосходящий их, поскольку он всецело адекватен воле врача, а также поскольку он позволяет или во всяком случае может позволить устранить один за другим симптомы и открывает непосредственный доступ к телу».
335
силу того, что он думает, воображает, что понимает феномены безумия. Что же касается гипноза, то с его помощью психиатр подступился к самому функционированию тела больного.
Таковы элементы, на основе которых выстроилось... Или, точнее говоря, эти элементы имели место, и вдруг, в 1860— 1880-х годах, их значение и статус резко выросли, когда в рамках самой классической медицины возникло новое определение, а точнее новая реальность тела, когда было открыто тело, не просто состоящее из органов и тканей, но тело с функциями, навыками, поведением — иными словами, после того как в 1850—1860-х годах в кругу Дюшена де Булоня зародилось понятие неврологического тела.61
В этот момент возникла возможность, основываясь на этом теле, вновь открытом медициной, техниками гипноза и наркотиков наконец включить механизмы безумия в систему дифференциального знания, в медицину, основанную прежде всего на патологической анатомии или физиологии. И это включение, вернее эта попытка включить безумие в общемедицинскую симптоматологию, от которой его до сих пор отгораживало от-сVTCTBHC теЛЭ. и дифференциальной диагностики, стало важным событием. Неудача этой попытки, предпринятой Шарко, тот факт что неврологическое тело уклонилось от психиатра так же как и тело пз.тологической анатомии оставили психиатру только три его властных ооудия разработанные еще в первой половине XIX века Иначе говоря, после того как неврологиче-
психиатрии пришлось довольство-
ваткгя тремя этими элементами—опросом (языком) гипнозом
и н«™ами применяя которые в больницах или за их преде-шмТпсихиатрическая власть функционирует и по сей день.
Примечания
1 Лишь в 1879 г., в работах Альфреда Фурнье (1832—1914), общий паралич был описан как частое осложнение третичного сифилиса (ср.: FournierA.Syphilis du cerveau. Paris: Masson. 1879). Прежде чем быть принятой, эта связь напряженно дебатировалась в Медико-психологическом обществе с апреля по июнь 1879 г. и затем с февраля по ноябрь 1898 г. 27 марта 1893 г. Лс Филиатр в докладе «Сифилитические
336
предпосылки некоторых случаев общего паралича» представил сифилис как «серьезнейшую предрасположенность к параличу» и встре-тил град возражений (ср.. Annales mйdico-psychologiques. 7 sйrie Т. XVII. Juillet 1893. P. 436). Как вспоминает генеральный секретарь Медико-психологического общества, «в 1893 г. убежденные сторонники специфической причины общего паралича были среди нас крайне немногочисленными» {Ritti A.Histoire des travaux de la Sociйtй mйdico-psychologique (1852—1902)// Annales mйdico-psychologiques 8 sйrie T. XVI. Juillet 1902. P. 58). Его специфическая этиология не оставила сомнений только в 1913 г., с обнаружением Ногучи и Муром бледной трепонемы в головном мозге паралитиков.