Птицеферма
Шрифт:
Вроде бы теперь я помню почти все, но в моей голове все равно царит полнейший хаос. Даты, события — все смешалось.
— Э-э, — напарник удивлен моим вопросом. — Тридцать два. Исполнилось в прошлом месяце.
Тридцать два.
Прикрываю глаза.
Мы познакомились в семнадцать.
Пятнадцать лет!
Что я наделала?..
ГЛАВА 43
Нас пропускают в здание, даже не спросив пропусков. Ника тут все знают, а для меня лица
Коридоры полны народу. Кто-то куда-то спешит. Почти все, уткнувшись в бумаги в своих руках или в планшеты. Работа кипит.
Проносящийся мимо худощавый мужчина вдруг поднимает голову и замирает.
— Эмбер! — орет во всю мощь легких и бросается ко мне, раскидав документы с грифом «совершенно секретно» по полу. — Живая!
А через мгновение меня уже сгребают в охапку с недюжинной силой для такого худого человека.
Это Даг, теперь я помню. Его собирались отправить за мной вместо Ника. Смог бы он победить Момота в поединке? Сильно сомневаюсь. А еще больше сомневаюсь, что стал бы хотя бы пытаться.
У нас с Дагом были неплохие приятельские отношения. Но вряд ли я вхожу в число тех, ради кого он сунул бы голову в пекло.
— Эмбер!
— Поставь меня, — прошу, за смехом скрывая панический страх, накрывающий меня от чужого касания.
Тот послушно возвращает меня на пол, смотрит с восторгом в глазах и с широкой улыбкой.
— Вытащил-таки, — адресует стоящему рядом Нику одобрительный кивок. — «Ник-Ник» снова в полном составе, — потом хмурится. — Эм, неважно выглядишь.
— Даг, — напарник из-за моего плеча предупреждающе качает головой, но я все равно замечаю его жест боковым зрением.
— Все нормально, — заверяю обоих.
— Конечно нормально, — радостно подхватывает коллега. — Сауна, коньяк — и будешь как новая!
Сомневаюсь, что мое состояние лечится паром и алкоголем, но спорить нет смысла.
— Спасибо, Даг, — благодарю сдержанно. — Увидимся.
— О чем речь, Эм! — посылает мне воинский салют. — Закатим пир на весь мир!
— Обязательно, — бормочу.
Мне нужен не пир, а тихое место, где я смогу прийти в себя.
Однако ещё не время искать свой дальний угол. С Пандорой еще ничего не закончено.
— Увидимся, — бросает Ник Дагу и подхватывает меня под локоть. Только его прикосновения не вызывают у меня оторопи. — Пошли скорее, — торопит. — Нужно успеть к Старику, пока к тебе не началось паломничество.
Сбиваюсь с шага; вскидываю к нему глаза.
— Паломничество? — переспрашиваю с ужасом.
— Угу, — подтверждает напарник. — Все по тебе скучали. Ты против?
Да, черт возьми, я против.
— Нет, — качаю головой. — Конечно нет.
Следующая встреча — с Ким, секретарем Старика.
При виде меня она вскакивает со
— Эмбер! — хлюпает носом. — Как я рада тебя видеть. Как я рада, что с тобой все в порядке. Мы думали, что тебя потеряяяяяяли!
Бросаю на напарника умоляющий взгляд: еще немного — и задохнусь.
Тот смеется.
— Ким, полегче.
— Да-да, конечно, — та интенсивно кивает, на мгновение ослабляя захват, а затем приникает ко мне с новой силой. — Живаааааяяя! Худая какая. Беднаяяяяя!
Память о склонности Ким нагнетать панику не смог стереть даже слайтекс. Женщина-трагедия, но при этом очень прямая и искренняя.
— Спасибо, Ким, — бормочу, пытаясь аккуратно снять с себя ее руки, но в то же время не обидеть. — Полковник нас, наверное, уже ждет?
Секретарь снова кивает; косметика на ее лице размазалась. С ее пристрастием порыдать, ей давно следовало бы перейти к использованию чего-то водостойкого.
— Ждет, ждет. Все успокоительное съел с утра. Я ему говорю, говорю, что для сердца вредно. А он…
Словом, ничего не изменилось: шеф себя загоняет, а Ким кудахчет и паникует. Кажется, я действительно дома.
— Пошли, — Ник, наконец, приходит на помощь и отлепляет от меня Ким. — Не разводи сырость. Все живы. Все хорошо.
Женщина хлюпает носом, но отходит с пути.
— Идите, идите. Ждет вас. Дверь открыта.
Ник дарит мне виноватый взгляд, пропуская вперед.
— Не мог же я ее связать, — шепчет на ухо.
— Все нормально, — отвечаю, кажется, уже в тысячный раз.
А сама думаю о том, что было чертовски глупо отказываться от предложения напарника заехать по пути в магазин, чтобы купить мне что-то, во что можно было бы переодеться. Пожалуй, бледно-серый спортивный костюм из автомата по пошиву одежды «Генерала Моркейка» вкупе с моей худобой и синяками под глазами заставляет коллег испытывать ко мне больше жалости, чем следовало бы. Надеюсь только, что Ким — единственная, кто будет лить слезы. Мне хватит и своих истерик.
За два года в кабинете полковника Маккалена ничего не изменилось. Тот же светло-зеленый цвет стен, темный стол, эмблема Интерпола прямо по курсу от входа — над головой хозяина кабинета.
А вот сам полковник постарел. Старик стал ещё большим стариком. Голова совершенно седая. Раньше в его коротко стриженной шевелюре кое-где еще просматривались темные волоски. Теперь волосы Старика белее снега, а морщины глубже.
— Сэр? — первая вхожу в помещение.
При виде меня полковник привстает из-за стола. Смотрит пристально, будто для того, чтобы убедиться, что перед ним не приведение. Стою, жду.
Наконец, Старик отмирает, обходит стол.
— Эмбер, — произносит на выдохе. Ни слез Ким, ни радости Дага. В его глазах что-то другое — облегчение? — Вернул все-таки…