Птицеферма
Шрифт:
Очень хочется согласиться, лечь и забыться сном до самого утра.
Но нельзя — меня ждет Дэвин.
Улизнуть, как вчера?
В этот момент вдруг понимаю, что если начну бегать и скрываться от Ника, то сойду с ума. Я и сейчас не вполне уверена в своем здравом рассудке. Но врать и изворачиваться перед Ником… Это же Ник — как бы ни было.
— Что еще? — он хмурится, что-то прочтя в выражении моего лица.
— Я не могу лечь спать, — признаюсь. — У меня назначена встреча.
— Напомни-ка
Идем практически на ощупь, без фонариков — веду напарника по памяти. Я — чуть впереди, он — сзади, отстает на пару шагов.
— Потому что ты не отпустил бы меня одну, а я все равно бы пошла? — выдвигаю версию.
— Точно, — язвит. — А я и забыл. Спасибо за пояснение.
— Слушай, не знала, что ты можешь быть занудой, — останавливаюсь, и Ник в темноте едва не сносит меня с ног. Однако, пока я неловко взмахиваю руками, чтобы сохранить равновесие, он сам подхватывает меня под грудью и помогает устоять на ногах; прижимает к себе спиной.
— Ты еще носом глину пропаши, — ерничает. — А я периодами тот ещё зануда. Ты просто забыла.
— Пусти, — прошу. — Нас ждут.
— Как скажешь, ты — босс, — поняв, что я не шучу, Ник мгновенно расслабляет хватку и отпускает меня.
Некоторое время идем молча.
— Слушай, а как ты планируешь выйти на связь со своими? — спрашиваю тихо, замедляя шаг.
— Ты имеешь в виду, если нас не перестреляют в ближайший час из-за твоей доверчивости?
— Ник!
— С тобой был другой план. Ты должна была подать знак подкупленным нами Тюремщикам во время их очередного прилета. А те бы вывезли тебя с планеты. За все было заплачено. Не замечала, что в тот период они прилетали чаще?
— В тот период я мало что замечала и думала о том, как бы сдохнуть, — напоминаю сухо.
— Аргумент, — со вздохом соглашается Ник за моей спиной. — Мы подумали тогда, что они нас надули. Одного из конвоиров даже перехватили и допросили с «сывороткой правды», но выяснилось, что тебя на самом деле больше никто из них не видел.
— Я никогда не подходила близко к месту раздачи. А сейчас? План тот же?
— Повторять провалившийся однажды план — идиотизм, не находишь?
— Ник!
— Другой план, — наконец, заговаривает серьезно. — Ровно через месяц с момента моего прибытия сюда, на планету, в условленном месте опустится катер. Наша задача — быть там.
— Еще две недели, — вырывается у меня. И сама не пойму, восторженно или испуганно.
— Это в смысле мало или много? — переспрашивает Ник, тоже не сумев разобрать моей реакции.
Мало, в сравнении с двумя годами…
— Не знаю, — передергиваю плечами.
Сбежать отсюда, улизнуть, вернуться в цивилизованный мир… Это звучит фантастически. Желанно и нереально одновременно. Сложно поверить.
Всего
— Погоди, — спохватываюсь, — а если тебя не будет на месте встречи в указанную дату? Что тогда? Тоже бросят здесь?
— Тебя никто не бросал, — мрачно напоминает Ник.
— Ты не ответил, — настаиваю.
Спутник невесело усмехается.
— Что ты хочешь услышать? — догоняет меня и теперь шагает рядом. — Это называется «минимизировать потери». Нам все еще не дали «добро» на масштабные действия. Нужны улики, требуется результат. Тогда и будет полновесная реакция. В отличие от тебя, моя память при мне, это преимущество. И срок у меня был месяц — Старик рассудил, что этого более чем достаточно.
— Старик или его начальство? — тут же чувствую подвох.
— Ясное дело, «верхи». Им не хочется портить отношения с местными властями, пока нет улик. Маккален, как и мы, — мелкая сошка. То, что он добился разрешения посадить здесь катер, чтобы забрать меня — или, в идеальном раскладе, нас, — уже на грани чуда. Нарушать границу повторно ему никто не позволит. Один шанс в данном случае — большее, чем то, на что мы рассчитывали изначально.
Мне становится не по себе. Прохладный ночной ветерок будто бы вдруг пробирается под кожу, хотя минуту назад мне было совершенно тепло.
— И ты полез сюда на таких условиях… ради меня?
Ник усмехается.
— Куда меньший идиотизм, чем то, ради чего сюда полезла ты.
Верно. Ради чего? Чтобы выслужиться? Кому-то что-то доказать? Себе? Полковнику Маккалену? Матери? Моей или миссис Валентайн, которая сочла меня недостойной ее сына, когда мне не было ещё и двадцати лет? Доказала?
Почти пришли.
Тихо. Только шелест ветра и глухой звук наших шагов по пересохшей глине.
— Ник, — снова заговариваю.
— А? — откликается.
— Мы должны все выяснить, — даже если мне все еще сложно поверить в это прежнее «мы». — Эти два года не должны пройти зря. Нам нужно вернуться не с пустыми руками.
— О том и речь, — соглашается Ник; готова поклясться, корчит гримасу. — Именно поэтому я иду среди ночи с тобой не понятно куда на встречу не ясно с кем, хотя это и может быть ловушкой.
— Спасибо, — бормочу. Мне становится легче.
— За что? — весело интересуется Ник. — За то, что такой же камикадзе, как и ты?
— И за это в том числе, — отвечаю на полном серьезе.
ГЛАВА 27
– Дэвин! — зову, оказавшись на месте. — Дэвин!
В ответ — лишь шорох ветра и шелест куцей листвы на редких деревьях.
Ник, остановившийся за моим плечом, красноречиво хмыкает.
— Что ж, на нас не выскочила толпа вооруженных людей — уже плюс.
— Прекрати, — прошу.
Мне нравится его чувство юмора, но сейчас я и без него нервничаю.