Птицеферма
Шрифт:
— И поэтому решили проверить все изнутри? — наконец-то, действительно начинаю понимать.
— Угу, — подтверждает напарник. — Изначально это был блестящий план, а потом все покатилось в тартарары. Я говорил Старику, что это бредовая идея — отправить на планету-тюрьму женщину. Что тут… — он прерывается, подбирая нужное слово.
— Меня будут иметь все, кому не лень? — подсказываю.
Пауза.
— Все, кому не лень? — осторожно; пальцы крепче сжимают мою ладонь.
— Нет, мне повезло, только Пингвин.
Снова пауза.
К счастью, Ник продолжает, не расспрашивая:
— Об этом я и говорил Старику. А он заладил, что женщине будет легче что-то
— Соблазнить врага, ты имеешь в виду? — переспрашиваю, не веря своим ушам. Не помню свои прошлые «подвиги», но что-то подсказывает мне, что оказание секс-услуг не входило в мои должностные обязанности. — Я была готова на это пойти? Серьезно? Я так поступала ради работы?
— Эм, я не держал над тобой свечку. Но сильно сомневаюсь.
Интересная у нас профессия получается…
— А ты? — задаю вопрос в лоб.
Молчание.
Поднимаю голову, чтобы увидеть его лицо.
— Было пару раз, — признается; пытается свести все в шутку: — Но имей в виду, я соблазнял только красоток. И в итоге все было очень даже добровольно.
Не смешно. Все, что связано с сексом, теперь для меня совсем не смешно.
— Рассказывай дальше, — прошу, отводя глаза.
Без часов ориентироваться сложно, но, по моим подсчетам, до встречи с Дэвином остается ещё пара часов, не меньше. Время есть.
— …Ты должна была выйти на связь не позже чем через неделю, — рассказывает Ник. Старается говорить бодро и по делу. — Сидели, ждали, как идиоты. А ты так и не объявилась. Узнать, что с тобой, было невозможно. Чертова Пандора полностью отрезана от мира. Списка заключенных не существует. Есть лишь перечень отправленных сюда. Смертность никем не фиксируется и не контролируется, — невеселая усмешка. — Теперь я знаю почему… Не зря же заключение здесь считается аналогом смертной казни. Люди, попавшие сюда, навсегда вычеркнуты из жизни. Запросить данные было не у кого. Прилететь и проверить все самостоятельно — тоже нельзя. Наше расследование не афишировалось. Идея была именно во взятии преступников с поличным. От местных властей разрешение получено не было. Пытались выяснить по тем же каналам, по которым тебя удалось отправить сюда под чужим именем. Но и там ждал тупик: получившие от нас деньги сбежали с насиженных мест, опасаясь за свои жизни. Или их раскрыли и убрали — мы так и не узнали. Любой, кто готов был с нами сотрудничать (за деньги или в обмен на что-то), исчезал бесследно или резко обрывал связь. Круг замкнулся. Мы искали, как только могли. Нашим подразделением — широкую огласку это дело так и не получило. Старику здорово влетело за то, что он потерял агента, получил официальный выговор и прозрачный намек на то, что ему пора бы подумать о пенсии. У нас начались глобальные проверки. Кто на нас их натравил — тоже тайна, покрытая мраком. Но все это только подтверждало, что мы наткнулись на что-то важное и попытались перейти дорогу кому-то очень влиятельному. Время шло, мы рыли носом землю, но ничего так и не нашли, все пути на Пандору были закрыты. С ног сбились, а везде — тупик. Задействовали всех наших. Помнишь Мейси Плун?
— Мейс? — удивляюсь. Неужели и она «рыла носом землю», как выразился Ник, пытаясь меня найти? Судя по тому, что я о ней вспомнила, не верится.
— Так помнишь?
Передергиваю плечами. Эмоции, которые сохранила моя память об этой особе, далеки от положительных.
— Помню, что она меня здорово бесила.
— И меня, — Ник улыбается. На улице совсем стемнело, и несколько
Хмыкаю. Теперь узнаю Мейс.
— Вот уж не сомневаюсь.
— Ага, я тоже, — поддерживает Ник. — Но, знаешь, в итоге она оказалась сносной напарницей.
Меня словно окатывает холодной водой.
— Напарницей? — переспрашиваю пораженно.
Мне наплевать на безымянных соблазненных красоток. Но напарница…
— Ну, Старик решил, что мне нельзя без напарницы, — усмехается, качает головой. — Я же жуть какой несамостоятельный.
— Действительно, — бормочу. Мейси Плун заняла мое место — с ума сойти. — И что же, вы ничего не нашли? — возвращаюсь к теме. Хочется добавить: «С такой-то крутой напарницей», — но вовремя прикусываю язык.
— Ни черта мы не нашли! — с чувством отвечает напарник. Мой напарник, а не Мейси Плун. — Вообще ничего. Везде, куда бы ни сунулись, упирались лбом в стену. Ну, и подумали: если мы не можем никого подкупить, то стоит попытаться ввести в их систему изначально своих людей. Только проблема в том, что если верные нам люди придут со стороны, чтобы устроиться в одну из структур обеспечения тюрьмы, то доверять им и подпускать близко к планете начнут нескоро. Испытательный срок, выслуга лет…
— Двух лет, — поддакиваю мрачно.
— Двух лет, — со вздохом соглашается Ник; бросает на меня виноватый взгляд. — Эм, я думал, что свихнусь за это время.
— Могу себе представить, — бормочу. Сколько раз за эти месяцы я думала, что сойду с ума?
Напарник некоторое время молчит, будто ожидая, что я скажу что-нибудь еще. Но у меня нет слов: ни утешений, ни обвинений. Внутри становится пусто и горько.
— Только в этом году звезды, наконец, сошлись, — снова заговаривает Ник, поняв, что я не собираюсь делиться тем, о чем сейчас думаю. — Один из наших людей получил место в Распределительном Центре тюрьмы, другой — непосредственно в конвое. Появилась возможность отправить кого-то на Пандору, обойдя обработку слайтексом. Старик пытался мне запрещать, настаивал на том, что я слишком заинтересован и потому буду необъективен. Хотел послать Дага.
— Дага? — все же приходится заговорить; хмурюсь. — Не помню Дага.
— Видимо, он тебя не бесил, — шутит Ник.
Пожимаю плечами. В моих воспоминаниях нет никакого Дага, будто его никогда не существовало.
— Но ты, я так понимаю, был настойчив? — подталкиваю напарника продолжать. Память молчит, и продолжать мучить ее дальше — только заработать головную боль.
— О да, — в голосе Ника слышится самодовольство. — Пара скандалов и штук пять угроз увольнением — и Старик сдался, признал-таки, что лучше меня никто не владеет информацией. Я ведь варился в этом дерьме с самого начала. Ну, и дал добро.
Скорее, дал путевку в ад.
Вздыхаю.
— И так ты оказался здесь…
— И так я оказался здесь, — соглашается; переводит взгляд на наши переплетенные пальцы. Тоже смотрю на них. Это так… непривычно. Тем не менее желания отдернуть руку не возникает. — У меня глаза на лоб полезли, когда я увидел тебя там, у холма, — продолжает напарник. — Подумал еще, что, может, все просто пошло не по плану и тебе не удалось с нами связаться. А ты встретила меня совершенно не узнающим взглядом. Ну, а дальше ты знаешь.