Пурпурное сердце
Шрифт:
– Можешь описать?
– Черт возьми, нет. Вот это да.
– Может быть, тебе лучше присесть.
Он опускается на колени прямо на траву перед могилой, и головки цветов склоняются к земле.
– «Уолтер М. Кроули. 1921–1942». Мэтью? Так звали моего отца?
– Очень хорошо.
– Где мой отец? Он умер?
– Да, много лет назад.
– О.
Она становится на колени за его спиной, приклоняя голову ему на спину. Он кладет ее руки себе на плечи – теперь она сзади обнимает его.
– Я приходила сюда каждый год, пока мы не переехали. В твой день рождения. – Она целует его за ухом. – Положи цветы.
– Нет, ты положи. Иначе это будет выглядеть нелепо.
Она наклоняется вместе с ним и кладет цветы на надгробье.
– Я всегда с тобой разговаривала. Каждый раз, когда приходила.
– И что ты говорила?
– Просто рассказывала о том, что происходило с тех пор, как тебя не стало. Говорила, что люблю тебя. Ну, и все такое.
– И что жепроисходило за эти годы? – Во-первых, умер его отец, а он даже не подумал расспросить об этом. Что еще он не пожелал узнать?
Он слышит, как становится сбивчивым ее дыхание.
– Было и плохое, и хорошее.
– Например.
– Иди сюда, – говорит она.
Они оба встают и идут, взявшись за руки, в дальний угол кладбища. Она уверенно ведет его по рядам.
Он следит за ее взглядом.
– «Кэтрин Элизабет Куин», – читает он вслух. – Кто это? – И прежде чем она успевает ответить, он догадывается. – О нет. Только не Кейти, Она была так молода.
Он сразу не сообразил, что она могла быть вовсе не такой уж и молодой, когда умерла. Он еще не проделал в уме необходимые вычисления. Он просто помнит ее молодой. Впрочем, Кейти никогда нельзя было назвать ребенком. Она каким-то образом проскочила пору детства, чтобы сразу погрузиться в сложный и тревожный взрослый мир.
– Ей бы сейчас было пятьдесят три.
– Тогда почему она умерла так рано?
– Примерно лет пять назад, как раз перед тем, как мы с Эндрю уехали отсюда, она… сама распорядилась своей жизнью.
– Почему?
– Кто знает?
– Расскажи мне все, что тебе известно. Она была замужем за этим парнем по фамилии Куин. Каким он был?
– Тебе бы он не понравился. Он не слишком хорошо к ней относился.
Он молча стоит какое-то время, прислушиваясь к тишине. Он чувствует, что она чего-то не договаривает. Ему нужно знать все.
– И…
– И хотя мы и не уверены в этом, но думаем, что он бил ее. Она всегда это отрицала. Но знаешь, не может быть, чтобы человек так часто ударялся о дверь или падал с лестницы.
Он думает о том, заметила ли она, как напряглось его тело, как сжал он ее руку. Должна заметить.
– И где сейчас этот Куин?
– Зачем тебе это, Майкл?
– Просто ответь, и все.
– Знаешь, именно поэтому я попросила тебя не ожесточаться, как Уолтер. Все кончено, Майкл, просто смирись с этим. Все уже смирились.
Он убирает от нее свою руку и говорит так громко, что это сильно удивляет их обоих.
– Смириться? Смириться с тем, что какой-то говнюк избивал мою сестру?
Пожилая пара, стоящая у могилы неподалеку, оборачивается и смотрит на них.
– Все прошло, Майкл. Ты уже ничем не сможешь ей помочь.
– Я не хочу этого слышать, Мэри Энн. Не хочу слышать это от тебя. У меня, в отличие от тебя, не было времени, чтобы успеть приспособиться к жизни. У меня украли сорок лет. И ты хочешь, чтобы я вот так просто смирился с этим?
Пока он кричит на нее, бесстрастный голос в кто голове произносит: «Вот это и называется – сорваться».
– Нет, конечно, нет, – говорит она. – Прости.
Он видит, что она плачет. «О Боже, – думает он. – Вот я и довел ее до слез».
Он обнимает ее и крепко прижимает к себе.
– Извини. Я не хотел кричать на тебя. Ты единственная, на кого я не имею права повысить голос. Прости меня.
И прежде чем она успевает ответить, он целует ее. В губы. Долгим и глубоким поцелуем. Совсем не так, как целуют свою бабушку.
Она позволяет это себе на несколько секунд, потом отталкивает его.
– Они смотрят на нас. – Она кивает в сторону пожилой пары.
– Мне плевать.
– А мненет, – с упреком произносит она.
Он делает шаг назад, разворачивается и идет напрямик через кладбище к могиле Уолтера. Он даже не оглядывается посмотреть, идет ли она следом.
Он поднимает букет цветов и, обернувшись, видит, что она стоит там, где он ее оставил, и наблюдает за ним.
Он возвращается с цветами к могиле Кейти и кладет их на плиту.
– Прощай, сестричка, – говорит он. – Прости, что меня не было рядом и я не мог тебе помочь. Хотя не слишком-то часто помогал тебе и когда был рядом.
Он понимает, что сейчас ему потребуется все его самообладание. Нужно выяснить насчет Робби. Пусть даже сейчас, пока он не оправился от шока. Он должен все знать.
– А что с Робби? Как мой младший брат?
– У него все хорошо. Он брокер, живет в Далласе. Каждый год на Рождество присылает нам открытку.
– Слава богу.
– Твоему «младшему брату» пятьдесят пять.
– О черт, – произносит он, обхватывая голову руками. – Вот это да.