Пушкин – Тайная любовь
Шрифт:
Камер-фрейлиной княжну Варвару Волконскую Пущин называет как бы с высоты прожитых после Лицея лет. На самом же деле во время учебы первых лицеистов Волконская была простой фрейлиной. В камер-фрейлины она была пожалована лишь в 60-летнем возрасте, когда давно уже служила супруге Николая I императрице Александре Федоровне, которой вместе со своей сослуживицей Екатериной Бакуниной досталась от ее предшественницы Елизаветы Алексеевны, как водилось тогда, «по наследству».
Принимали в такое наследство, понятно, не всех, а лишь тех, к кому привыкли, с кем жалко было расставаться. Варвара Волконская, по всей видимости, оказалась человеком, наделенным редким качеством быть царственной особе и слугой, и другом. Вряд ли она при этом была такой уж чванной и сварливой. Вероятнее всего, княжна, в отличие от каких-то других своих товарок, просто была девушкой строгих нравственных правил, что при дворе, кстати,
То, как оконфузившийся Пушкин перед высоконравственной фрейлиной Волконской хотел за свою промашку извиниться, хорошо видно из обращенного к ней его предерзкого французского четверостишья. В своем двухтомнике о Пушкине Анри Труайя цитирует его в переводе советского поэта Валерия Брюсова:
Сударыня, могу сказать,За сводню можно вас принять,И на мартышку вы похожи.На Грацию ж… помилуй, Боже! [60]Перевел-то Брюсов складно, но не совсем точно из-за типографской ошибки в тексте, которым пользовался. Там вместо garce (потаскушка) было напечатано gra^ce (грация), что позволило поэту очень смелую, в пушкинское время невообразимую ассоциацию с самой Грацией, как за глаза называли хрупкую, изящную красавицу-императрицу Елизавету Алексеевну. Как женщина, супруга императора Александра I молодому Пушкину очень даже нравилась. Хотя, разумеется, он не претендовал ни на какие с нею отношения, на что без должных оснований пытаются намекать некоторые наши пушкинистки [61] . От услуг же легкодоступных женщин никогда не отказывался. Но более точный перевод его французских строк выглядит все же так:
60
Труайя Анри. Пушкин. Биография. В 2 томах. – СПБ, «Вита нова», 2005, т. I, с. 130–131.
61
Смотри, к примеру, «Елисавету тайно пел» // Забабурова Нина. «Я вас любил…», с. 53–65.
Хотя, может быть, поэтическая интуиция вовсе и не обманывала Брюсова, а Пушкин специально сложил свой текст так, чтобы ассоциация с Грацией подсознательно напрашивалась любому его читателю сама, помимо его воли. В принципе, с кем, кроме самой императрицы, могла «свести» поэта в темном дворцовом коридоре ее фрейлина? Совершенно, кажется, кощунственное даже для пушкинской дерзости предположение! А как насчет того, чтобы «свести» его со своей подругой-фрейлиной или с ее гостьей-племянницей?..
ПД 841, л. 33 об.
Нельзя не заметить, что в своих воспоминаниях Пущин усерднее всего, даже отодвигая дату описываемого им коридорного происшествия на год, привирает о том, что фрейлин у императрицы Елизаветы Алексеевны в то время было только три. Ведь точно известно, что в 1816 году поступила к царице Елизавете в услужение еще и родная тетя Екатерины Бакуниной Софья Саблукова. И скорее всего именно не обязанную все время быть при государыне гостью своей тети Екатерину, готовящуюся присоединиться к свите по ходу движения к кордегардии, где играл оркестр, Пушкин и надеялся в том коридоре подстеречь.
Он точно знал, что Екатерина в это время находилась в Царском Селе и была в гостях во дворце. Именно поэтому приотстал от одноклассников и задержался у комнат, занимаемых, скорее всего, дежурившей в тот день при императрице ее теткой фрейлиной Саблуковой. Но на его беду первой из дверей вышла призванная присмотреть за плохо знакомой с планом огромного дворца гостьей-племянницей Софьи Александровны ее приятельница, свободная в тот день от дежурства фрейлина Варвара Волконская. Екатерина Бакунина явно сделалась невольной свидетельницей пушкинского коридорного конфуза.
Самому Пушкину не требуется публиковать мемуаров, и он честно рассказывает об этом эпизоде своей лицейской юности в сюите на листе 33 об. в ПД 841 – Первой Арзрумской тетради, в черновиках восьмой главы «Евгения Онегина», которую пишет в Болдине осенью 1830 года.
В верхней правой части этого
Почему себя Пушкин изобразил вроде как в очках? Потому что обознался сослепу – из-за собственной близорукости, усугубленной недостаточным коридорным освещением. Что у его профиля возле рта? Конечно же, слюна: демонстрирует отвращение к объекту своего курьеза – плюется, словно чмокнул ненароком лягушку.
В линиях собственных профиля и одежды честно излагает суть пережитого. В огромных перетекающих одна в другую цифрах и буквах у плеча своего форменного лицейского сюртука констатирует: «25 Мая». В линии букв от уха по передней части волос до лба профиля – «оскорбилъ». Буквой на макушке – «я». От затылка и по задней части воротника – «княжну». И, наконец, четырьмя крупными и остальными мелкими буквами по плечу, рукаву, передней части мундирного сюртука и краю его воротника – «Варвару ВОЛКонскую».
Верхний фрагмент ПД 841, л. 33 об.
И в центральной части этого же листа скорописью линий куполов и облачка над царскосельской дворцовой церковью признается: «Я ожидалъ Елисавету и ея фрейлину Екатерину Бакунину 25 Мая 1817».
Нижний фрагмент ПД 841, л. 33 об.
В свою очередь, штриховки на двух соседних с дворцовой церковью зданиях рассказывают об особенностях отношений Пушкина с двумя остальными его первыми любовями. Не стану, пожалуй, здесь утомлять вас подробностями расшифровки. Примите как данность то, что штриховкой на здании с арками записана кульминация отношений поэта с графиней Натальей Кочубей в, вероятнее всего, 1818 году: «Наталья вторая Кагульская устояла. Я ждалъ ея возл памятника героямъ Кагула 29 Марта».
ПРАВИЛО № 27: важная информация в сюитах Пушкина зачастую содержится в линиях зданий, строений, оград, облаков
Однокашник пушкинского брата Левика Николай Маркевич описывает встречу Пушкина в тот самый день со скромницей Наташей в аллее парка близ Кагульского памятника. По его словам, Пушкин «бросился перед нею на колени и начал ее целовать, она кричала, кричала, наконец, вырвалась и побежала к фрейлинским квартирам; на беду встретилась с царем, который, увидя ее расстроенную и туалет в беспорядке, спросил о причине. Она рассказала все. Государь решил Пушкина отправить солдатом в Финляндию. Дело дошло до обеих императриц. Они призвали графиню Наталью Викторовну и приказали ей во что бы то ни стало выпросить Пушкину у Государя помилование. Долго мучилась графиня с царем. Слезы ее наконец победили…» [62]
62
Вересаев В.В. Пушкин в жизни, т. I, с. 121–122.
Но что в это время делает сам опять попавший в конфузную ситуацию Пушкин? А на листе 91 своей Лицейской тетради принимается писать элегию «К Кагульскому памятнику» («Воспоминаньем упоенный…»), над которой ставит французскую дату ее написания – 30 марта 1818 года:
Победы памятник надменный,С благоговеньем и тоскойОбъемлю грозный мрамор твой,Воспоминаньем оживленный, —Не стыд турецкого Султана,Не задунайский ВеликанТревожит… (II, 76)