Пушковое царствие
Шрифт:
— Судьёй пушкового царствия, в присутствии двух ведомств и их подчинённых, начинает судебное разбирательство в отношении правонарушения «прозрачного» из «белого» ведомства по имени Дмитрий. Прошу всех сесть, заседание началось — сказала она и стукнула своим молоточком о дощечку. Потом расправила свою мантию, и присела в кресло судьи. Все подчинились, кроме меня. Я стоял столбом, и не мог пошевелиться. Медведь дёрнул меня за руку, и я, опомнившись, быстро сел на стул.
— Прошу «нейтральных» предоставить судье доказательства вины «прозрачного». Начните показ из «экрана событий» — снова сказала судья и повернула
Наконец, по серебряной дорожке проплыл прозрачный как стекло «экран событий». Чтобы его было заметно, «нейтральные» выкрасили серебром его края. Он плыл по воздуху, и не предвещал мне ничего хорошего. Просто, тупо, было страшно.
Расположившись ровно посередине зала, на его сначала прозрачном экране, начали появляться события того злополучного дня. Мой голос, потом моё голое колено, дождь из ножей, голубой огонь в плечо. Всё это рассматривалось судьёй очень внимательно. Зал молчал и смотрел кино. Я просто закрыл глаза. Мне было стыдно.
— Не надо, Дима. Ты ни в чём не виноват — дружески похлопав лапой мне по руке сказал хозяин «белых», — это они для меня готовят ловушку. Мне отвечать за твой поступок, потому что не научил. Мне должно быть стыдно.
— Вы ни в чём не виноваты. Я действовал по ситуации как человек, а не как «прозрачный» на задании. Я знал, куда шёл — сказал я и покраснел.
— Всё хорошо, всё поправимо — сказал Тимофей Иванович.
— Мальчик умер, разве можно это поправить? — спросил я и посмотрел ему в глаза.
— Можно, Дима, можно. Но они делать этого не станут, потому что у каждого свой путь. Ты своим отваром многих в этот день спас, а он расстался с жизнью по решению «чёрных». У них есть это право.
Договорить мы не успели. Экран потух, и исчез. Снова наступила тишина. Тяжёлая и тягучая, как смола, она действовала мне на нервы. Чтобы хоть как-то успокоиться, я достал колбу с отваром, и выпил его. Стало немного легче.
— Вы посмотрите на него, он уже нервы успокаивает отварчиком. Или подбухиваешь уже, «белый»? — озорно спросила Карина и весь зал грохнул от смеха.
— Илларион, быстро успокой подчинённую, иначе я выведу её из зала. И не очень-то там веселитесь. За увечье «прозрачного» заплатить придётся — строго сказал судья. Потом повернула голову к орлу, и тот поняв всё с полуслова, вытащил стальное перо из своего хвоста, метнул в сторону чёрных, попав в аккурат между стульями хозяина и Кариной. Последняя сжалась в комок, понимая, что перо могло войти в её филейное место весьма болезненно, и орёл специально «промазал», чтобы предупредить её о том, что она не права.
— Продолжаем прерванное заседание, — сказала судья и одела огромные очки на свой горбатый нос, — на повестке дня вопиющее безобразие, многоуважаемое пушковое царствие. Пожалуй, впервые за много лет, я получаю иск на «белое» ведомство. Я знала конечно о проблеме с кадрами у них, но, чтобы так безграмотно и бездарно провалить элементарное задание, которое было предназначено для «прозрачного», это я вам скажу, ни в какие ворота не лезет. Ладно бы превышение полномочий у «чёрных». Я по семь раз в неделю их дела разбираю. Не удивлена была бы. Но здесь просто какая — то серьёзная недоработка с кадрами. Прошу пройти ко мне на дачу показаний Дмитрия — электрика, который всё это учинил, и сам же оказался в числе потерпевших. Даже не знаю, как вас вызывать. Как свидетеля, преступника, или жертвы. Пройдёмте к нам, Дмитрий.
Я молча встал со своего стула, и под тишину зала, направился к столу судьи. Она жестом крыла показала, куда нужно мне встать, и повернуться лицом к слушателям моего судебного процесса. Входная дверь открылась, и в неё вошёл тигр. Оранжевый окрас зверя был неестественно ярок, и сильно «бросался» в глаза, вызывая во всех присутствующих страх. Я не был исключением. Подойдя ко мне и сев на задние лапы, большая кошка продемонстрировала всем, что я под защитой. И даже Карина, которая всячески пыталась провоцировать меня на эмоции, притихла и спряталась в чёрную мантию.
— «Прозрачный» Дмитрий, вы готовы отвечать на вопросы «нейтрального» ведомства, чтобы разобраться с ситуацией? — спросил коршун и повернул свою голову в мою сторону.
— Да, готов — сиплым голосом сказал я.
— Отлично, приступим, — сказала сова и приказала стакану воды встать возле меня, чтобы я мог промочить горло во время допроса.
— Суду непонятно, зачем вы бросали ножи в Карину, рискуя не только собой, но и другим ведомством. Ведь это происходило на виду у всех присутствующих, потому что в тот день у них шёл государственный экзамен. Прокомментируйте.
— Я был в ярости, не владел эмоциями. Она убивала мальчика, и я не смог сдержаться.
— Дмитрий, вы были серьёзно ранены в поединке с «чёрной», и могли погибнуть. Почему не подали иск сами?
— Я ничего про вас не знал. И считаю, что моей вины больше в той ситуации, чем у неё. Она была более опытна, и объясняла мне, чтобы я не лез со своей правдой в её работу.
— Вы признаёте свою вину и согласны с иском?
— Нет, не признаю. С иском не согласен. Как «прозрачный» из белого ведомства, считаю, что моя работа состоит в том, чтобы избежать кардинальных мер в отношении людей. Смерть — это слишком жестоко. Если мы будем так решать пробелы в воспитании и мировосприятия человека, скоро исчезнет даже понятие слова «Добро». Воспользовавшись ситуацией, прошу вас дать возможность вернуть ситуацию вспять, чтобы позволить мальчику не погибнуть. Да, наказать. Да, лишить возможности в дальнейшем совершать подобные проступки. Но не убить. Спасибо за внимание!
Зал грохнул аплодисментами. Со стороны «белых» конечно. Но вот «чёрные»…Тигр вынужден был ходить вокруг меня кругами, отпугивая слишком прытких зрителей, которые изо всех сил пытались подойти ко мне как можно ближе. Их глаза горели красным, адским огнём, и когти то и дело пытались впиться в меня, чтобы я больше не смог говорить. Желательно никогда.
— Прошу вас присесть на свой стул, спасибо за показания. На допрос вызывается хозяин «белого» ведомства — Тимофей Иванович — сказала сова и снова одела очки, которые во время моего рассказа всё время теребила в клюве.