Путешествие на Запад
Шрифт:
— Не буду! Не буду! Клянусь! — Мысленно сказал Энрик.
Боль тут же исчезла. Червь замер, будто устроившись поудобнее.
Энрик быстро пытался сообразить, что делать. Ответом на любую мысль становился удар кинжалом внутри головы, от которого парень стискивал зубы, чтобы не выдать себя.
Вся пятёрка осторожно подошла со стороны стены, вдоль неё к дверям.
— Какой план, Холька?
— Находим жреца. Если он здесь — расспрашиваем об это чертовщине.
А
— Подождём.
Люциус приказал культисту остаться у входа и дать знать, если подойдут чужие. А четвёрка зашла внутрь.
Жрец был там. Он сидел у алтаря и зеленоватой густой краской с помощью тонкого веника осторожно выводил какой то знак на большой деревянной доске.
Увидев вошедших, он резко вскочил и достал из под алтаря меч.
— Опять вы! Что на этот раз возьмёте?
Холька примирительно подняла ладонь.
— Мы не хотим ничего брать. Наоборот, мы хотели бы попросить прощения.
— У Перводуха просите прощения! Я то против вас ничего не смогу. А вот он, в милости своей, не оставит такое преступление без наказания!
Холька жестом призвала его к спокойствию.
Видя это, жрец и сам несколько расслабился.
— Так чего пришли, раз не грабите?
— Похоже, Перводух всё же проклял нас.
Брови жреца двинулись вверх. — Правда? И как же?
Люциус вышел вперёд и засучил рукав.
Рука наполовину приобрела зеленоватый цвет. В паре место из неё показывались тоненькие ростки.
— Что ты чувствуешь? — Спросила Холька.
— Пока чешется и ощущение, будто коже твердеет.
— У меня тоже самое. — Вставил Энрик.
Он в панике осматривал свою руку. Она тоже позеленела. Местами кожа стала будто дубовой. Из неё росли небольшие веточки.
Жрец озадаченно потёр бороду. — Не так часто у нас что-то из храмов воровали, признаться. А такого вовсе не встречал.
— Так ты поможешь нам? — Спросил Люциус.
Он задумчиво поглядел на руку и на него. — Я не могу вам помочь. Вы провинились и вам же искупать вину. Я тут ничего не решаю.
Глаза Люциус сверкнули. В ладони появился огонь. — Неверный ответ.
Тот отшатнулся. — Я не могу помочь тем, кто выбивает прощение, вместо того, чтобы его заслужить!
— Это мы ещё не выбиваем. — Люциус резко сжал руку и огонь пропал. — Наше ограбление было вынужденным. И у нас ещё полно дел. К сожалению, слишком много, чтобы мы могли здесь надолго задержаться. Потому мы рассчитываем, что ты добровольно поможешь нам заслужить прощение этого вашего Перводуха или кто там наложил на нас это проклятье.
— Превращение в растение — не такое уж проклятье.
— Не для нас, увы. — Ответила Холька. — Послушай, мы искренне сожалеем, что пришлось вот так ворваться ничего толком не объяснив, но нам и вправду надо торопиться. Поэтому мы ведём себя столь бесцеремонно. Но если так надо, мы готовы потратить некоторое время, чтобы принести Перводуху и тебе извинения.
Он внимательно всех осмотрел. — Боитесь?
Холька кивнула.
— Я не хочу становиться деревом. — Выкрикнул Энрик.
Жрец посмотрел на него с явным сочувствием. — Я не знаю, чем вам помочь, парень. Твои родители должны искренне покаяться.
— Мне нужно исцеление, а не покаяние. — Грубо прервал Люциус. — Если ты не можешь его дать, то и разговора с тобой нет. — Холька положила руку ему на плечо.
Люциус ответил ей обжигающим взглядом.
Жрец, видя это, кивнул. — Думаю, вам надо вернуть эту вещь, которую вы украли и тогда я помолюсь за вас Перводуху и, может быть, простит вас.
— Исключено. — Заявил Люциус.
Холька толкнула его. — Если только так мы избавимся, то давай.
— Не паникуй. — Спокойно ответил он и обратился к жрецу. — Можем ли мы вернуть эту вещь, чтобы ты потом подарил нам её? После исцеления.
— Если Перводух наказал вас за её похищение, значит она очень важна. А потому я не могу подарить её вам.
— Люциус.
Волшебник нехотя достал из под плаща четверть круга и протянул жрецу.
Тот принял её с глубоким облегчением. — Сейчас приготовлю всё необходимое.
Оставив в сторону исписываемую доску, он тут же принёс несколько веток дуба, позолоченное солнце на деревянной палке и немного пепла.
Следуя его жестам, троица села на колени перед алтарём. Кириан со скептическим лицом отошёл к стене.
Жрец начал молиться, Перводуху, прося его простить «неумных иноземцев, посягнувших, по дурости своей на святая святых, на символы твои».
Закончить он не успел. С криком: «Стража!» вбежал культист. Ему вслед снаружи раздались громкие воинские команды.
Все вскочили на ноги. Жрец перестал читать молитву.
— Ты сможешь закончить в другом месте? — Осведомился Люциус.
— Заканчивай сейчас! — Холька обнажила меч и в вприпрыжку достигла дверей.
— Сюда, кому сказал! — Раздалась команда. — Сдавайтесь, преступники! Или мы вас оттуда вытащим!
Холька вышла наружу и что-то произнесла.
Жрец поднялся. — Я не могу провести ритуал, когда рядом идёт бой. Мне нужна тишина.
— А где живёт этот Перводух? — Спросил Энрик.