Путешествие в сакральный Египет
Шрифт:
Результаты этого эксперимента может в полной мере оценить лишь тот, кто сам прошел через нечто подобное. Даже в наше время отдельные люди могут непреднамеренно и неожиданно для себя частично приобрести подобный опыт. Мне известен один такой случай, происшедший в годы войны с человеком, бывшим тогда офицером ВВС. Ему был сделан наркоз перед хирургической операцией. Лекарство возымело неожиданный эффект. Оно так и не заставило его уснуть, хотя и избавило от боли. Вместо того, чтобы уснуть, он увидел себя висящим в воздухе прямо над операционным столом, откуда мог спокойно наблюдать весь ход операции, как будто ее проводили над телом какого-то постороннего человека! Это переживание радикально изменило его характер. Если ранее он был материалистом, то теперь стал верить в существование души и жизнь свою перестроил в соответствии с открывшимися ему новыми целями и надеждами.
Кем же были те иерофанты, что могли произвести в человеке столь знаменательные перемены?
Этих почтенных стражей высшего знания по необходимости всегда было не слишком много. Одно время в их число входило все высшее жречество Египта, равно как и отдельные, наиболее выдающиеся представители нижестоящего жреческого сословия. Свои знания они хранили в строжайшей тайне, так что даже само название «Египет» стало отождествляться в классические времена с величайшей загадочностью.
В египетской галерее парижского Лувра хранится гробница Птах-Мера — верховного жреца Мемфиса — на которой выведена эпитафия со следующими словами: «Он познал таинства всех святилищ, от него ничто не было сокрыто. На все увиденное он набросил покрывало». У иерофантов были свои причины хранить знание в тайне. Мы можем лишь предположить, что скептиков и зубоскалов, очевидно, следовало держать подальше от экспериментов, столь опасных для жизни посвящаемых. И не менее очевидно, что бисер свой жрецам не следовало метать перед свиньями. К тому же, более чем вероятно, что большинство людей было просто неготово к подобного рода опытам, и приобщение к ним закончилось бы для них, скорее всего, безумием или смертью. Так что посвящение всегда оставалось уделом немногих. И большинство тех, кто когда-либо стучался в двери храма мистерий, так и не были туда допущены; а из допущенных многие подорвали свои нервы или просто потеряли желание проходить посвящение из-за все более усложнявшихся испытаний, которые они должны были перед этим преодолеть. Так, благодаря процессу отсеивания — своего рода естественного отбора — мистерии превратились в один из самых замкнутых институтов древности, и тайны, витавшие за крепко запертыми дверями храмов, доверялись лишь тем, кто давал торжественное обещание никогда не выносить их оттуда. Каждый, кому удавалось проникнуть за эти двери, до конца своих дней принадлежал к тайному обществу людей, продолжавших жить среди непосвященных масс, но преследовавших более возвышенные цели. «Говорят, что те, кто участвовал в мистериях, становятся более одухотворенными, более справедливыми и совершенными во всех отношениях», — писал посетивший Египет сицилиец Диодор.
Но эти посвящения не были прерогативой едино лишь египтян. Многие древние цивилизации унаследовали эти мистерии от своих незапамятных предков, ибо они составляли часть того первоначального откровения, что было дано богами человеческому роду. В дохристианскую эпоху практически каждый народ имел свой собственный институт и традицию мистерий. В частности, у римлян, кельтов, греков, критян, сирийцев, индусов, персов, майя и некоторых других индейских народов были подобные же храмы и ритуалы и своя система различных степеней просветления для посвященных. Аристотель был убежден, что благополучие Греции зависит от элевсинских мистерий. Сократ отмечал, что «те, кто прошел через мистерии, связывают со своей грядущей смертью самые радужные надежды». В числе тех, кто прямо заявлял о своем посвящении в мистерии или намекал на это, можно назвать оратора Аристида, Мениппа Вавилонянина, драматурга Софокла, поэта Эсхила, законодателя Солона, Цицерона, Гераклита Эфесского, Пиндара и Пифагора.
Даже сейчас в японской школе джиу-джицу ученик проходит через серию духовных мистерий, высшие ступени которой известны лишь немногим, поскольку сопряжены с секретами, в которые не разрешено посвящать посторонних. Во время церемонии посвящения учитель джиу-джицу душит своего ученика; правда, процесс удушения длится всего лишь около минуты, после чего фактически мертвого посвящаемого укладывают на специальное ложе. В этом состоянии дух его отделяется от тела и перемещается в миры, лежащие за пределами нашего. Когда же положенный срок смерти истекает, учитель оживляет ученика при помощи особой тайной практики, называемой непереводимым словом «кваппо». Прошедший через этот опасный опыт считается впоследствии посвященным. Во франкмасонстве по сей день сохраняются остатки и пережитки тех институтов, корни которых следует искать в Египте. Члены масонского братства называют Пифагора образцом античного посвященного; но помнят ли они, что посвящение он прошел в Египте? Создатели масонской системы рангов позаимствовали несколько символических обозначений из египетских мистерий.
Неотвратимое перерождение человечества повлекло за собою исчезновение иерофантов (либо их уход от мира) и вытеснение людьми непросветленными, а за этим естественным образом последовало и превращение мистерий в нелепые и опасные пародии на себя самих. Постепенно контроль над ними в Египте и других странах установили дурные люди, занимавшиеся черной магией. То, что некогда было священным, возвышенным и предназначалось исключительно для поддержания в человеческом обществе духовных знаний и идеалов чистоты, превратилось в упрощенное, но губительное орудие в руках темных сил. Все это происходило в историческую эпоху и привело к закономерному исчезновению многих величайших достижений древности.
Но хотя иерофанты унесли свои секреты с собой, до нас все же дошли некоторые свидетельства той мудрости, которую они передали людям во времена своего расцвета. О ней писали многие знаменитые представители рода человеческого — те, кто искал и нашел, прошел через испытания и был принят в число избранных, кому было дозволено познать возвышенные истины посвящения.
Многие тексты на папирусах и древние настенные надписи свидетельствуют о том, каким священным был для египтян ритуал поклонения Осирису и каким огромным уважением среди них пользовались те, кто имел доступ в тайные святилища и заповедные места, где проводились самые сокровенные церемонии, связанные с этим ритуалом. Ибо существовала еще и самая возвышенная, конечная стадия посвящения, на которой душа человека не просто временно освобождалась от своего тела в период его искусственной смерти, доказывая тем самым реальность своего существования и факт продолжения жизни после смерти, но возносилась в высшие сферы бытия, приближаясь к самому Творцу. В ходе этого замечательного опыта несовершенный разум человека вступал в контакт с безграничным разумом его же собственной божественной природы. Человек получал возможность на протяжении некоторого времени зачарованно и молча общаться с Отцом Всего Сущею. И этот недолгий, но невыразимо вдохновенный контакт способен был полностью изменить его отношение к жизни. Человек приобщался к самой священной в мире пище. Он видел ни с чем не сравнимый луч, исходящий от Божества, которое на самом деле является его же собственной истинной внутренней сущностью (тогда как тело души, остающееся жить после смерти физического тела — всего лишь очень тонкая ее оболочка). Эго было и в переносном, и в прямом смысле — второе рождение, причем в наивысшей своей ипостаси. Проходивший это посвящение становился совершенным Адептом. О таких иероглифические тексты говорят, что они пользуются расположением богов при жизни и наслаждаются райским блаженством после смерти.
Подобное вознесение души достигалось опять же погружением в состояние транса, внешне схожее с тем гипнотическим состоянием, что сопутствует первым, самым простым стадиям посвящения, но по сути своей радикально отличающееся от него. Никакая гипнотическая сила и никакая магическая церемония не в состоянии вызвать его. Только высшие иерофанты, соединив свои божественные начала и волю с волей посвящаемого, могли вознести сознание последнего к его чистой божественной природе. Это было самое благородное и самое впечатляющее из всех откровений, доступных древним египтянам и, возможно (хотя и другими способами), современному человеку.
* * *
Эксперимент с посвящением представляет собой миниатюрную модель того, что рано или поздно должно произойти со всей человеческой расой в процессе эволюции. Вся разница в том, что в первом случае имеет место ускоренный рост, для достижения которого используется искусственный процесс погружения в транс, тогда как во втором случае психический и духовный прогресс происходит сам, естественным путем.
Таким образом, за короткий промежуток времени в душе проигрывается вся драма человеческого развития, неизбежного эволюционного пути каждого человека.
Лежащий в основе этого эксперимента принцип заключается в том, что нормальная физическая жизнедеятельность человека может быть временно парализована глубоким летаргическим сном, в то время как его психическая (или духовная) природа, обычно незаметная, активизируется известным лишь одному иерофанту способом. Человек, погруженный в искусственное состояние комы, показался бы стороннему наблюдателю обычным мертвецом; неудивительно, что на символическом языке мистерий про такого человека говорили, что он «сошел во гроб» или «похоронен во фобе». Избавившись от тела и усмирив на время все личностные побуждения и страсти, посвящаемый и в самом деле становится мертвым для всего земного, в то время как его сознание, его душа на время освобождается от плоти. Только в этом состоянии человек способен ощутить духовный мир так, как ощущают его сами духи, лицезреть богов и ангелов, выйти в безграничное пространство, понять свою истинную сущность и, наконец, познать истинного Бога.
Прошедший через это имеет полное право утверждать, что он был мертв, но потом воскрес, что он и метафорически, и буквально был погребен во гробе, но с ним произошло чудо воскресения из мертвых, после которого он обрел великий стимул к более духовной жизни и смог по-новому взглянуть на проблему смерти. И с тех пор на посвященного неизменно распространяется влияние того иерофанта, чьими усилиями было проведено это посвящение. Наставника и ученика соединяет теперь невидимая, но очень глубокая и тесная связь. Учение о бессмертии души рассматривается им уже не просто как доктрина, но как очевидный факт, получивший неоспоримое подтверждение.