Путешествие в сакральный Египет
Шрифт:
Как и всем остальным, он приказал мне ожидать решения богини с почтительным терпением, строго-настрого предостерегая меня от чрезмерной поспешности и нетерпения, равно как и от впадения в другую, противоположную крайность: мне не следовало ни напоминать о себе, пока обо мне самом не вспомнят, ни мешкать, если меня все же призовут на служение:
“Ведь богиня держит в своих руках как ключ к адским вратам, так и ключ к тайнам вечной жизни. Сам факт посвящения рассматривается как добровольная смерть, готовность пожертвовать жизнью, поэтому богиня обычно избирает тех, чей естественный срок жизни уже подходит к концу и кто уже стоит на пороге ночи. И конечно же, богиня выбирает лишь тех, кому, по ее мнению, она может без опасений доверить свою великую тайну. Таких людей богиня благословляет даром нового рождения, позволяя им начать новую, качественно отличную от прежней жизнь. И ты должен терпеливо ждать волеизъявления небес”.
И спасительная милость великой богини не обошла меня стороной: она не стала терзать меня долгим ожиданием и однажды под покровом ночи изъявила свою волю, не оставлявшую никаких сомнений в том, что желанный для меня день настал, и теперь она намерена даровать мне все то, о чем я так страстно просил ее в своих искренних молитвах.
Этим и прочими указаниями верховная богиня наполнила радостью мой дух, и еще до наступления дня я, стряхнув с себя остатки ночного сна, устремился прямо к дому жреца. Я встретил его у самых дверей спальни и поприветствовал. На этот раз я был исполнен решимости просить его дозволения на участие в мистериях намного решительнее обычного, поскольку считал это теперь своим долгом. Но жрец, как только увидел меня, первым обратился ко мне со словами:
“Счастлив твой жребий, Люций, и отмечен благословением, святейшее божество соизволило ниспослать тебе благую весть. Настал тот день, к которому ты так стремился в своих неустанных молитвах. Великая богиня из многих имен избрала твое, и, повинуясь ее божественной воле, я посвящу тебя в тайну священных мистерий”.
Потом, вложив мою руку в свою десницу, добрый старец повел меня прямо к дверям великого святилища, а после церемонии открывания ворот, положенных богослужений и утреннего жертвоприношения принес из храмовых тайников книги, исписанные непонятными знаками.
Когда мы вернулись в помещение храма, уже миновал полдень. Жрец усадил меня у ног богини и поведал несколько секретов, слишком священных, чтобы я мог раскрыть их перед непосвященными, а затем, уже в присутствии других жрецов, приказал мне в течение десяти следующих дней воздерживаться от излишеств в пище, не есть живой плоти и не пить вина.
Все эти предписания я исполнил с величайшей точностью, и наконец настал день моего посвящения богине. Солнце склонилось к западу, знаменуя наступление вечера, и вот! со всех сторон ко мне потянулись посвященные, и каждый, согласно древнему обычаю, подносил мне какой-нибудь дар. Наконец, когда все посвященные ушли, на меня надели полотняную рубаху, которую до меня не надевал ни один человек, жрец взял меня за руку и повел за собой в самое сердце святилища.
Полагаю, мой добрый читатель, тебе не терпится узнать, что было сказано и сделано в храме вслед за этим. Я с удовольствием рассказал бы тебе обо всем, если бы мне не было запрещено рассказывать; и ты узнал бы все, если бы тебе было позволено слышать. И речь, и слух окажутся пораженными грехом, если я соглашусь удовлетворить столь опрометчивое любопытство. Но, возможно, тобой движет искреннее стремление приобщиться к божественному, поэтому я не стану томить тебя дальнейшим ожиданием. Слушай же и верь, ибо все, что я скажу тебе, правда. Я вплотную приблизился к смерти, я стоял у порога Прозерпины, я рождался в разных стихиях, а затем снова вернулся на землю. Я видел Солнце, сияющее во всей своей красе посреди ночи, я приближался к высшим и низшим богам и поклонялся им, видя их воочию перед собой. Вот я и рассказал тебе обо всем: и хотя ты слышал, что я сказал, ты все равно ничего не узнал об этом, ибо не должен знать».
Год спустя Люций был посвящен в мистерии Осириса, составляющие более высокую ступень в сравнении с предыдущей.
Среди прочих немногочисленных иностранцев, кому было позволено пройти через это египетское посвящение, можно назвать Платона, Пифагора, Фалеса, Ликурга, Солона, Ямвлиха, Плутарха и Геродота. Последний в своих сочинениях говорит о них с величайшей осторожностью. Он во всех подробностях описывает символические спектакли и массовые празднества, зачастую отождествлявшиеся широкой публикой с самими мистериями, но на самом деле носившие исключительно церемониальный характер, и при этом вовсе не раскрывает сути тайных ритуалов, говоря о них лишь следующее: «Об этих мистериях, которые все без исключения мне знакомы, я должен хранить молчание по религиозным соображениям».
Обратимся теперь к сочинениям биографа Плутарха.
«Слушая сказки египтян о богах — об их странствиях, рассечении на части и прочих злоключениях — не следует думать, что все это происходило на самом деле, по крайней мере в том виде, в котором все это описывается. Для изложения вещей божественных разные народы придумали свои особые символы, коими и пользуются. Некоторые из этих символов совсем непонятны постороннему, некоторые имеют более прозрачное значение. Таковы и эти истории о богах, и потому воспринимать их следует как мифы, требующие интерпретации в глубокомысленном философском духе.
В момент смерти душа испытывает то же самое, что и при посвящении в великие мистерии.
Многие люди удовлетворяются простым и тривиальным объяснением, согласно которому все эти легенды о божествах связаны с сезонными изменениями атмосферы или же с пахотой, а затем — севом и ростом пшеницы. Говорят, что похороны Осириса символизируют сев, когда зерна зарывают в землю, а появление всходов, таким образом, ассоциируется с его воскресением. Но людям следует быть осторожнее, чтобы не допустить неразумного низведения божественных созданий до уровня обычных ветров или течений, сева или пахоты, земледельческих циклов или смены времен года.
У мистерий есть и еще одна цель — сохранение в людской памяти истинного смысла важнейших исторических событий».
Плутарх не идет дальше намеков, излагая все, что, по его мнению, он вправе сообщить; но вся правда состоит в том, что посвящаемому открывалась тайная история Атлантиды и «падения» Человека.
Он раскрывает психологическую суть мистерий в своем трактате «De Iside et Osiride», где, в частности, говорит:
«Пока мы живем здесь, внизу, отягощенные телесными привязанностями, мы не можем непосредственно общаться с Богом, только в философских размышлениях слегка соприкасаясь с ним, будто во сне. Но когда наши души освобождаются [с помощью мистерий] и восходят к невидимым — чистым и неизменным — сферам, Бог становится их непосредственным господином и наставником, и они с самозабвенным восхищением любуются его красой, непередаваемой несовершенным человеческим языком».
О цели мистерий Изиды он сообщает следующее:
«Благодаря им они становятся лучше подготовленными к восприятию знаний Первого и Высшего Разума, к обретению которого их призывает Богиня. По этой причине храмы ее называются исей-онами и служат свидетельством того, что человек может обрести знание вечного и самодостаточного Существа, если ему укажут верный путь к достижению этой цели».
Оставим на этом грека Плутарха. Послушаем теперь, что говорит о египетских мистериях сириец Ямвлих, тоже прошедший посвящение: