Путешествие в сакральный Египет
Шрифт:
Вот Гор — с головой ястреба, но телом человека — восседает, выпрямив спину, на высоком кубическом троне, держа обеими руками трехчастный скипетр Египта — плеть для молотьбы, пастуший крюк и посох Анубиса. Все это символы подлинной власти. Плеть символизирует власть над телом, крюк — контроль над чувствами, а посох с навершием в виде головы шакала — власть над мыслями. Массивный кубический трон обозначает, таким образом, абсолютное господство над собственной физической природой. Прямые углы трона означают, что посвященный всегда должен действовать и говорить «прямо». Это правило перекликается с франкмасонским наставлением о «добропорядочном поведении» (у масонства куда более древние корни, чем это думает большинство самих же масонов). «О, сделай себя прямым, дабы стать пригодным для дела; камень, который кладут в стену, не должен иметь искривлений», — гласит очень древняя персидская пословица, которую масоны, возможно, сочтут для себя интересной. Под троном изображена ровная линия крестов с петлями наверху — символы знаменитого египетского (и не только египетского, но известного также и некоторым другим расам) «ключа к Таинствам». Для египтологов это — символ жизни, но в более полном значении — это еще и символ посвящения в бессмертную высшую жизнь духа.
Великой целью, к которой надлежало стремиться египетскому посвященному, был самоконтроль.
Отсюда и то спокойное, непроницаемое выражение лиц, которое мы часто видим на египетских портретах. Перед Гором стоит человек, — это царь, вытянув вперед руки, льет воду на цветущие в горшках лотосы, тем самым совершая акт жертвоприношения. Лотос считался в Египте и во многих других древних странах священным растением. Его распустившийся цветок служил прекрасным символом пробудившегося человеческого духа. Таким образом, царь увековечил в этой таблице неустанную заботу о росте и развитии собственной духовной природы. Царь облачен в треугольный передник, прикрывающий половые органы. Это одеяние несет ту же самую символическую нагрузку, что и передник у нынешних франкмасонов. Следовательно, у облаченного в передник фараона, совершающего ритуал в храме перед своим божественным Учителем, имеются современные последователи — франкмасоны двадцатого столетия, совершающие ритуалы в ложе перед своим Почтенным Наставником. Абидос был первым центром культа Осириса и заодно первой Великой ложей, где проводились тайные ритуалы этой религии; то есть — те самые мистерии, что стали прототипом раннего франкмасонства.
Я бродил между массивными колоннами и слушал бесконечное чириканье обосновавшихся на крыше древнего храма воробьев. Выйдя из храма, я повернул на запад и через ворота вошел в наклонный подземный ход со стенами, покрытыми письменами и знаками из самого главного священного писания египтян — «Книги мертвых». Ход вел к раскопанным археологами комнатам, считавшимся кенотафом фараона Сети.
Все сооружение, производившее впечатление величайшей древности, уходило вглубь земли более чем на сорок футов и некогда было засыпано обломками горной породы. В центральном помещении потолку была придана полукруглая форма, и вся комната, таким образом, напоминала огромный саркофаг. Потолок комнаты украшало резное изображение Шу — бога воздуха — уносящего мертвого фараона прочь от земли и защищающего его своими руками. Я сразу понял, что в этом изображении скрыт какой-то символический смысл.
Само строение было крайне необычным. Оно было сложено из огромных камней. Склеп окружает заполненный водой ров, полностью отделяющий его от центрального нефа. Вполне вероятно, что этот ров соединен с Нилом каким-то потайным подземным каналом. Геродот описывал подобную же конструкцию, расположенную под Великой пирамидой, но никто пока еще не смог проверить, насколько правдив был услышанный им рассказ египетских жрецов. Этот таинственный склеп в Абидосе — практически не имеющий аналогов среди раскопанных в Египте подземных сооружений — и в самом деле мог быть реконструирован фараоном Сети под собственный кенотаф. Но я почти уверен, что до этого он служил каким-то иным, более возвышенным целям. Каким же именно? На этот вопрос я попытаюсь ответить позже.
Я вернулся в храм и вновь уселся на древний камень в тени усеянного колоннами двора. Здесь, в Абидосе, согласно древней традиции, был тайно похоронен сам богочеловек Осирис. Его похоронили в царском некрополе в Тинисе — мертвом городе, некогда расположенном на этом месте. Фараон Неферхотеп оставил письменное свидетельство о том, что во время своего вступления на престол он нашел на месте Абидоса лишь беспорядочное скопление развалин. Тогда он отыскал в жреческой библиотеке Гелиополя архивные записи, касающиеся храма Осириса, существовавшего там в древние (даже для фараона) времена, и на этойоснове восстановил забытый ритуал. Его преемники продвинулись еще дальше, восстановив из руин с помощью этих документов древние строения и присовокупив к ним новые. Когда-то эти храмы стояли в окружении домов города Тиниса. Но их поглотило безжалостное время.
В те первые столетия существования ранней египетской цивилизации мистерии Осириса являлись важной составляющей религиозного культа, и Абидос стал первым городом в стране, где эти мистерии начали проводиться. Благодаря им Абидос превратился в одно из самых священных мест в Египте. И я уверен, что именно духовная утонченность этой древней атмосферы произвела на меня здесь самое большое впечатление, а не те формалистические ритуалы, которые когда-то каждодневно выполнялись в этом прекрасном здании, воссозданном (но не построенном) фараоном Сети. Ибо древнейшая история Абидоса связана с историей самого Осириса и восходит к незапамятной эпохе, хронология которой не поддается даже приблизительному исчислению, к доисторическим временам, задолго до возвышения самих фараонов. То были времена, когда боги еще не исчезли из поля зрения людей, когда народом правили «полубоги», как называют их древнеегипетские историки. «Любопытно, — подумал я, — а что если в силу мистических законов, управляющих вибрациями психического уровня, та возвышенная атмосфера доисторического Абидоса сохранилась здесь по сей день и доступна восприятию достаточно чувствительного человека?»
Здесь, в Абидосе, располагалось первое и самое главное, общеегипетское, святилище Осириса. Но кто в таком случае сам Осирис? Исторические предания предлагают нам фантастическую, неправдоподобную повесть о существе, которое было убито, а его тело — разрублено на куски, разбросанные впоследствии по самым разным местам. Но затем эти куски были снова сложены вместе.
Я сосредоточил свой разум на вопросе об Осирисе и стал ждать ответа…
И ответ пришел ко мне из каких-то молчаливых глубин Прошлого. Один из великих атлантов предвидел необходимость исхода на новые земли и увел ближних своих на восток — в ту страну, что сейчас называется Египтом. Он смог достичь той сверхчеловеческой ступени бытия, на которой стоят полубоги, и потому для своих людей он стал не только правителем, но и божеством. Собрав самые утонченные души, он увел их с обреченного континента, хотя тот еще пребывал в зените своей цивилизации. Ведь боги начинают готовить новые земли задолго до того, как уйдут в небытие старые.
Многие лучшие умы Атлантиды успели эмигрировать с континента. Жители западных берегов Атлантиды перебрались в центральную и южную Америку; а те, кто жил в восточных землях, ушли в Африку, где заложили основу будущего величия Египта.
Они плыли на своих изогнутых судах, держа курс на малоизвестный им восток и создавая свои поселения в разных уголках европейского и африканского побережья. Но судно, которым командовал Осирис, добралось до самого Египта. Задержавшись на некоторое время на его побережье, Осирис продолжил путешествие вверх по Нилу, прошел мимо трех пирамид и Сфинкса (произведений первой волны атлантических переселенцев) и только в районе нынешних развалин Абидоса приказал своим людям остановиться. В те доисторические времена Северный Египет уже был заселен аборигенными племенами, миролюбиво встретившими пришельцев и даже позволившими им подчинить себя своему влиянию и своей власти, признав превосходство их культуры. Так возникла нижнеегипетская цивилизация; и Осирис, прежде чем навсегда покинуть свой народ, учредил религиозные мистерии, завещав их потомкам как вечное напоминание о своем имени, жизни и учении. Так эти люди — обитатели доисторического Египта — приобщились к культуре и цивилизации задолго до того, как на болотах в устье Темзы возник Лондон. Много воды утекло в Ниле после смерти Осириса, прежде чем установленной им религии потребовались обновление и кодификация. И тогда появился новый Великий Учитель — «полубог» по имени Тот, создавший второй центр мистерий Осириса в Саисе. Все это происходило во времена доисторического Египта в среде его аборигенного населения.
Как же возникла легенда об убийстве Осириса?
На этот вопрос я не получил немедленного ответа и решил отложить его до следующей медитации.
Я начал выбираться из храма по неровным каменным плитам, поверхность которых давно утратила под воздействием времени свою первоначальную форму. Когда-то их покрывала живописная мозаика, но теперь на искалеченном временем полу не осталось ни единого камешка, который напоминал бы о ней. В последний раз взглянул я на прекрасные колонны, чьи тяжелые капители тысячелетиями поддерживали покрытые резьбой тяжелые, каменные балки крыши и, с видимой легкостью, продолжают делать это до сих пор. На этом мое пребывание в древнем святилище закончилось.
Я пересек двор и оказался за пределами храмового комплекса под щедрыми лучами полуденного Солнца. Пробираясь среди пыли и камней, между обломками каменных плит и грудами песка, бесформенными фрагментами разрушенных зданий и разбросанными известковыми блоками, меж зарослей зеленой ежевики и шипастой верблюжьей колючки, я добрался, наконец, до удобной возвышенности, с которой можно было увидеть всю панораму заброшенного здания.
Храм предстал мне во всей своей строгой простоте: с двенадцатью колоннами, составлявшими фронтон здания, и бесхитростными узкими воротами, открывавшими вход во внутренние помещения. Как величественно он должен был выглядеть в лучшие годы своего существования! Архитектура считалась в Египте священным искусством. И религия служила той самой нитью, на которую египетские мастера и художники нанизывали жемчужины своих прекрасных творений.