Путешествия и новейшие наблюдения в Китае, Маниле, и Индо-Китайском архипелаге

Добель Петр Васильевич

Страсть к игре весьма обыкновенна у бедных и богатых и доходит до высочайшей степени. Пак-Тай(Тей)-Иен, о коем я уже прежде упоминал как о кантонском губернаторе и вицерое, строго запрещал азартную игру, и хотя он закрыл игорные дома, а хозяев оных наказал, но вскоре, на развалинах прежних домов, возникли новые и были посещаемы по-прежнему, как будто бы ничего не случалось. Нет сомнения, что магическая сила денег произвела сей оборот. Злато есть талисман китайца, его божество, коему он приносит все в жертву; мы не должны сему удивляться, ибо он знает, что в отечестве его злато останавливает меч правосудия и открывает дорогу к славе и почестям.

Кроме карт и костей есть у них и другие игры, собственно их стране принадлежащие. Замечательнейшие суть: сражение перепелов, сражение сверчков, мяч, бросаемый ногами, и кегли, в коих они особенно искусны. Чтоб заставить двух самцов-сверчков [36] драться, садят их в глиняную чашку, в шесть или восемь дюймов в диаметре; хозяин каждого сверчка раздражает своего, дотрагиваясь до него перышком, отчего они оба начинают бегать вокруг чашки и, встречаясь, сталкиваются беспрестанно. После нескольких встреч они, приходя в бешенство,

начинают сражение с большим ожесточением и дерутся дотоль, что действительно отрывают друг у друга члены! Вот увеселение простого народа! Сражение же перепелов есть занятие высшего класса. Величайшего старания и труда стоит приготовить перепела к сражению. Каждая птица имеет особого смотрителя; он содержит ее в особом мешочке на шнурке, привязанном к нему, и носит ее всюду с собою. Бедный затворник редко видит свет, разве во время корма или когда хозяин сочтет нужным дать перепелу подышать чистым воздухом для сохранения его здоровья. Тогда держат его в руках весьма осторожно, дабы не испортить перьев, по два и по три часа сряду. Терпение и внимание китайцев к сим перепелам, и вообще к певчим птицам, может только сравниться с нежностью матери в отношении к любимому ее ребенку. Когда двух перепелов заставляют драться, садят их в большое решето посредине стола, вокруг коего собираются зрители, чтоб видеть сражение и держать заклады. Сначала кладут в центре решета несколько зерен кукурузы; потом вынимают птиц из мешков, ставя одну против другой в решете близ семян. Если они храбры, то едва одна начнет клевать, как другая тотчас нападает, и начинается жестокий бой, продолжающийся около двух минут. Побежденная перепелка взлетает, и победителя оставляют доедать семена. Самая жестокая битва перепелов не продолжается более пяти минут. Богачи-охотники имеют всегда несколько запасных птиц для сражения, дабы тем занять немалое время дня. В сие время выигрываются и проигрываются важные суммы денег; но много времени проходит в учреждении закладов. Случается, что один перепел выигрывает несколько сот сражений сряду и вдруг бывает побежден новою малоученою птицею; это производит большие заклады и новые сражения, доколе новая птица, в свою очередь, не бывает побеждена. Если мы примем в рассуждение, как мало удовольствия доставляет сия забава в сравнении с трудами, временем и издержками в приготовлении перепелов, то нельзя не подивиться китайскому вкусу. Одна величайшая страсть к игре может быть сему причиною и служит доказательством их слабого, женоподобного характера. В Китае забава сия с величайшим старанием продолжается, и многие выигрывают и теряют большие имения, и даже самые величайшие скупцы, коих мне удавалось знать, были охотники до сражений перепелов. Знатоки говорили мне, что величайшее искусство и опытность потребны для обучения птиц и хождения за ними.

36

Сверчок, по-французски grillon, по-английски cricket:, бывает двух родов: один, живущий в домах, особенно около печей, в теплых и сырых местах, известен по своему неприятному писку или свисту; другой, полевой сверчок (field cricket), из роду кузнечиков, или кобылок, от коих отличается только бурым цветом, и сих-то последних употребляют китайцы для своей забавы. Когда автору случилось однажды, при проезде чрез Сибирь, остановиться для отдыха близ дороги, под тенью деревьев, он заметил, что двое слуг его, китайцы, кои его сопровождали, с величайшим вниманием смотрели уже несколько минут на что-то такое в траве, и когда он спросил их, чем они занимались, они указали ему полевого сверчка, или кузнечика-самца, который жестоко дрался с другим, стараясь защищать небольшую кучку земли, на коей находились две или три его самки, и едва он успевал отбить одного, как являлся другой и начинал с ним бой. Китайцы не могли довольно насмотреться на сие любимое зрелище их и радовались, что и в Сибири можно видеть сию забаву: это доказывает, во-первых, что кузнечики уже по природе друг с другом ужиться не могут, а во-вторых, сколь велика привязанность китайцев к сей народной игре — Прим. перев.

За сими сражениями любимое времяпрепровождение китайского барича есть удовольствие цветочных лодок. Китайцы уверяли меня, что женщины на сих судах приятнее в обращении, лучше прочих воспитаны и вообще гораздо образованнее и скромнее в обычаях. Хороший стол, до коего китайцы большие охотники, всегда накрыт для приходящих любителей. Лодки сии называются цветочными, потому что снаружи окна, двери и проч. украшены резьбою и цветами, позолотою и зеленою краскою. Каждая лодка разделена на три части. В одной, возвышеннее прочих, на носу, устроены диваны, занавески и проч.; сойдя две или три ступеньки, входишь в среднюю комнату, обширнее прочих, с окнами на обе стороны, кои открываются для воздуха, и с маркизами для защиты от солнца; в третьей части, на корме, также несколькими ступенями выше центра, живут хозяева лодки и находится кухня, над коей есть две или три спальни с бамбуковыми кровлями и открытая галерея, где женщины проводят целый день, ибо гости приходят не прежде, как в пять или шесть часов вечера. Несколько гостей приходят вместе; всякий избирает подругу, и, садясь за большой стол, установленный разными блюдами, едят, пьют, поют и играют в карты до самого утра. Все подобные женщины, равно и хозяева лодок, должны запастись позволением, за известную сумму, от мандарина, нарочно для сего назначенного. Должность его весьма доходна. Лодки сии причалены в известном месте в правильных рядах, подобно улицам, по порядку величины и цены каждой из них, так что всякий китаец, по мере звания и богатства своего, знает, куда идти забавляться. Европейцам же строго запрещено посещать сии места, и если кого найдут там, то не только строго накажут, но еще заставят заплатить большой штраф, в несколько тысяч пиастров. Я слышал от одного китайца, что в сих лодках в Кантоне ежедневно издерживается от 40 до 60 тысяч пиастров.

Один из купцов Хонг сказывал мне, что, по древнему обычаю, при заключении контрактов и условий на поставку чая (что случается всегда за год до продажи) купцы обязаны пригласить контрагентов на пир в одну из сих лодок. Условие и торг были всегда тем выгоднее, чем богаче и великолепнее ужин, который хотя много ему стоил, но он зато всегда выигрывал в условиях.

Если даже условия производились через поверенного, то все-таки он обязан был платить за угощение в лодках, но через поверенного ему обходилось сие дешевле, ибо от него самого требовали угощения богаче, так как он купец Хонг и, следовательно, почетный мандарин.

Следующий анекдот послужит доказательством величайшего лихоимства, интриг и несправедливости в Китае.

Два купца Хонг, будучи весьма бедны, задолжали значительно английской фактории; президент комитета оной предложил дать им взаем значительную сумму денег, дабы они могли сделать контракты на поставку чая, так, чтобы, поддержав их кредит и имея над ними надзор, можно бы было мало-помалу заставить их заплатить долги свои. Но как они были весьма расточительные и развратные люди, то неблагоразумно было бы вверить им важную сумму. Для сего приглашены были все купцы Хонг в комитет английский, где требовали их совета о необходимости избрать постороннего китайца для производства сего дела, под непосредственным надзором британской фактории. Предложено было все выгоды, имеющие от сего произойти, употребить для погашения долгов двух купцов Хонг. Многие из сих купцов, особливо богатейшие, весьма завидовали поведению английского президента в отношении двух товарищей их. Скрыв искусно свои злые намерения, они наружно согласились, чтоб президент употребил доверенного китайца, весьма хорошо ему известного, на производство сего дела; дав свое согласие, они постарались скрыть, что поверенному нужно кроме их согласия еще дозволение от хоппу или таможенного мандарина, без чего его арестуют. Сладив таким образом, поверенный по обычаю начал пировать с теми, кои должны заключать с ним условия, но едва успел он уговориться, как вдруг был схвачен; все деньги, кои получил от англичан, были растасканы, а он отведен в тюрьму вместе с двумя купцами Хонг, за коих он производил дела. Поелику же богатые купцы Хонг были в согласии с мандаринами на погубление двух своих товарищей, то все усилия фактории к их спасению остались тщетными, и из Пекина получен указ об изгнании поверенного и обоих купцов навсегда в Или (на русской границе, то же, что Кульжа). Один из купцов скоро умер, другого отправили в ссылку, а поверенного таскали несколько месяцев по тюрьмам и с трудом наконец освободили его за семь тысяч пиастров, внесенных за него друзьями.

ГЛАВА VII

Обычаи китайцев. — Питие чая. — Курение. — Одежда. — Домашние забавы. — Комедианты. — Балеты. — Скакуны. — Обычаи и церемонии на обедах. — Игра: кто больше выпьет? — Птичьи гнезда. — Китайское поваренное искусство

Знатный китаец встает в 11-м час; завтрак его составляют полдюжины малых блюд, или лучше сказать, чашек, разных соусов из мяса, рыбы и овощей, с чашкой или двумя любимого их напитка сю-хенг-цоу, который всегда подают горячим; напиток сей есть слабокисловатая жидкость, перегнанная из кукурузы; она довольно вкусна, редко производит опьянение, но возбуждает бодрость. Завтрак обыкновенно заключается вареным сарацинским пшеном, которое едят с соленою рыбою. После сего подают чай в большой закрытой чашке; горячую воду наливают на листья и пьют без молока и сахару. Чай всегда употребляется таким образом у зажиточных. Они пьют, пока он еще не весьма настоялся, и потом снова наливают, доколе вся сила из чая выйдет.

Чай есть обыкновенное питье всех состояний народа и употребляется всегда теплым, даже и в самое жаркое время года. Ремесленники и работники, кои не могут так, как богатые, пить чай, настоянный на листьях, варят они в больших оловянных чайниках, вставленных в деревянные ящики, с хлопчатою бумагою между боковыми стенками, дабы долее сохранить жар в воде. Для слития чая есть особый кран. Китайцы любят пить чай самый горячий; обстоятельство сие есть одна из главных причин слабости желудка и нервов, коею китайцы весьма страждут.

В два часа пополудни снова едят; пища состоит из спелых плодов того времени года, после чего опять пьют чай. Обыкновенно обедают в хороших домах в 6-м часу вечера; званый обед должен сопровождаться песнями, музыкой или представлениями, и весь пир редко оканчивается прежде третьего часа пополуночи. У скромных же хозяев расходятся в полночь.

Китайцы страстно любят курить табак, до того, что часто курят за обедом между блюдами. У каждого гостя есть свой особый слуга для трубки, а иногда и два: должность сию исправляют мальчики лет 16 и 17, красиво одетые; они подают в рот господам своим закуренные трубки и сами уже знают, когда господа их хотят курить, так что подают и не ожидая приказаний.

Зажиточные китайцы одеваются в шелковые материи и в дорогие крепы, исключая зимнего времени, когда одежда их состоит из английского сукна, подбитого бобровыми и другими дорогими мехами.

Когда китаец приглашает на званый обед, то за несколько перед тем дней посылает большую красную бумагу, на коей написано приглашение в самых учтивых выражениях. Труппа лучших актеров нанимается для представления перед гостями разных пьес с платою от 80 до 120 пиастров за вечер (от 400 до 600 рублей ассигнациями). Посредственных актеров можно нанять и за 25 пиастров. Но на званые обеды всегда призываются лучшие, разве уж хозяин до крайности скуп и любит свои деньги более, чем своих гостей. В летнее время театр из бамбуковых тростей мигом воздвигается в саду его, перед одною из беседок, нарочно для сего назначенных; зимою же представления даются в главном доме, где живет сам хозяин. Пред сценою приготовляется несколько четырехугольных столов, по числу званых гостей. За каждым столом помешаются от 4 до 6 человек. В знатнейших же домах, следуя моде, должно быть только по двое или трое за столом. Сторона стола, обращенная к сцене, никем не занимается, дабы можно было видеть представление и в то же время удовольствовать вкус, зрение и слух; последнему, кажется, хуже всех достается, ибо то, что они называют музыкою, есть собрание несогласных звуков, столь грубых и резких, что они производят самое неприятное впечатление.

Некоторые из комедий их весьма забавны; но что касается до их балетов и пантомим, то я признаюсь, что даже многолетнее между ними пребывание и самое знание языка недостаточны, дабы постигнуть предмет сих пантомим — они слишком много предоставляют загадок воображению. Сцена никогда не переменяется, так что зритель должен воображать, что актер перешел в другое место или пошел гулять, поехал или, наконец, лег спать: все сие надобно представлять себе. Актер же известным знаком показывает, что он отворяет или запирает дверь, входит в лодку, едет; он делает тысячи разных знаков, по всем коим зрители должны предполагать, что такие-то движения действительно происходят.