Пятничная я. Умереть, чтобы жить

Это Хорошо

Кадехо хлестнул себя по бокам хвостом и отвернулся, вновь уставившись на дора Несланда. Янис-Эль осмотрелась. Рядом с денником валялась старая подкова. Подняв, она запустила ее в сторону зверя. Не попала, но еще раз на время оттянула его внимание на себя.

— Не стойте столбом, пресветлый дор! Быстро в денник и запритесь!

— Нет. Мой сын…

И в этот момент зверь прыгнул. Несланд рухнул навзничь и, выпустив уже бесполезный меч, обеими руками ухватил кадехо за горло, пытаясь удержать на расстоянии от себя его кошмарную пасть. Не медля больше ни секунды, Янис-Эль подскочила к твари и с размаху погрузила свой сегодня уже исправно послуживший меч ей в левый бок между ребрами. Кадехо взвыл коротко, дернулся и сдох. Но

Янис-Эль на всякий случай, выдернув меч из его тела, проткнула зверя еще пару раз, а после пнула его сапогом, сталкивая с распростертого на полу Эйсона Несланда. Тот смотрел ошеломленно. И глаза его опять стали не сосредоточенными и злыми глазами воина в момент боя, а наивными голубыми л'yпалками. Янис-Эль сплюнула в сердцах, сунула по-прежнему совершенно чистый меч в ножны и пошла прочь. Что сын, то и отец — те же «сто рублев убытку». А туда же — глава Дома!

Теперь следовало позаботиться об убитых и раненых. Приказать отмыть брусчатку двора и учинить расследование по факту допущенного разгильдяйства. Она же теперь тут, блин, хозяйка? Жена пресветлого дора Несланда, чтоб ему, не так ли? Да, жена, которая не имеет права даже присесть в присутствии мужчин, но Янис-Эль была уверена — такая мелочь казнить и миловать ей сейчас никак не помешает.

Она разрезала собравшуюся в воротах толпу из солдат и прислуги, как горячий нож масло, а после обернулась и скомандовала — негромко, но так, что ее услышал каждый.

— Тела со двора убрать. Раненым оказать помощь. Мертвых обиходить и приготовить к похоронам. Капитана Фьорнфельта, если он жив и в состоянии ходить — ко мне. И еще. Ты, — Янис-Эль ткнула пальцем в солдата, стоявшего относительно недалеко и имевшего не такой обалделый вид, как у остальных. — Ты возьмешь себе помощников и сожжешь трупы кадехо. Одна тварь здесь, вторая в овчарне. У той, что в овчарне, прежде вырвать самый большой клык. Его помоешь и отдашь мне. Все понятно? Выполнять.

Повисла тишина, в которой стало отчетливо слышно, как где-то в стороне плачет женщина. Никто не шевельнулся. Янис-Эль прикрыла глаза, пытаясь удержать рвавшееся наружу бешенство, и рявкнула уже в полный голос:

— Выполнять, я сказала!

Голова тут же загудела, как набатный колокол, и Янис-Эль застонала сквозь заострившиеся зубы, прижимая пальцами виски. Что бы она стала делать, если бы ее не послушались, было непонятно, но тут во дворе все-таки началась какая-то движуха. Первыми опомнились слуги, привыкшие подчиняться любому приказу. Они засуетились, двинулись, начали переговариваться. Их действия вывели из ступора и солдат. К тому моменту, когда из дверей сарая показались дор Несланд в сопровождении Халльрода в перепачканной чем-то коричневым сутане и все еще очень сильно перепуганного Титуса, мертвых с недавнего поля боя уже унесли, над двоими ранеными хлопотала решительная женщина, назвавшаяся местной знахаркой, а четверо солдат во главе с тем самым, которого выбрала Янис-Эль, уже вытаскивали из овчарни труп кадехо.

Дор Несланд выглядел скверно. Его безумный, полный отчаяния взгляд шарил по сторонам, и Янис-Эль вдруг со стыдом поняла — она не сказала отцу, что его сын в безопасности. Таить эту информацию было слишком жестоко. И Янис-Эль шагнула ближе к ненавистной троице.

— Что с твоим лицом и с волосами, дорогая племянница? — заговорил первым фьорнис Титус, тараща глаза. — Ты выглядишь ужасно.

— Это сейчас, конечно, важно, — очень серьезно кивнула Янис-Эль и посмотрела на… Язык не поворачивался назвать этого человека «мужем», но факты, чтоб им, на этот раз оказались штукой еще более упрямой, чем обычно. — Дор Несланд, я все еще рассчитываю на разговор с вами в более… спокойной обстановке. А пока просто хочу сказать, что с Альфом все в порядке. Я нашла его и передала на попечение Ханне в самом начале всего этого безобразия.

Невероятные глаза Эйсона Несланда распахнулись, потом заморгали быстро-быстро, а

после он шагнул к Янис-Эль и просто молча обнял ее. Она же в ответ замерла столбом, чувствуя себя до крайности неловко.

К счастью, именно в этот момент ворота замка со скрипом распахнулись, и в них влетело несколько всадников во главе с капитаном Фьорнфельтом. Он придержал сарима и с изумлением осмотрел окровавленный двор, откуда как раз осторожно выносили перебинтованных раненых, а после тело кадехо, которое солдаты проволокли мимо него в сторону скотного двора. Воспользовавшись этим событием, Янис-Эль выскользнула из смутивших ее до крайности объятий и повернулась к вновь прибывшим.

— Что за?.. — начал было Фьорнфельт, но заткнулся и уставился на группку, которую образовали хозяева замка и примкнувшие к ним эльфы.

Спешившись, он пошел было к ним с явным намерением задать очевидные вопросы, но был перехвачен на полпути мальчишкой-слугой, который дернул его за рукав, а после зашептал что-то на ухо, при этом периодически указывая рукой в сторону Янис-Эль. Капитан выслушал его, кивнул, усмехнувшись, и, сделав еще несколько шагов, раскланялся не без язвительности в жестах.

— Пресветлый дор Несланд. Пресветлый дор Халльрод. Фьорнис Титус-Тит.

Янис-Эль прищурилась нехорошо. То, что чертов упрямец Фьорнфельт подчеркнуто с ней не поздоровался, зацепило.

— Что здесь произошло? — распрямившись, капитан быстро обежал всех внимательным взглядом.

Эйсон развел руками. Халльрод разинул рот. Титус вскинул брови…

— Нападение кадехо, — отрезала Янис-Эль, — которое стало возможно в том числе и по твоей вине. Из тебя плохой слуга, человек.

Янис-Эль понимала, что обвинение было сильным и не совсем справедливым. Да и выпад про слугу — не больно-то честным. Но хорошая встряска всей этой богадельне была совершенно необходима. Фьорнфельт стиснул рукоять меча и собственные зубы так, что Янис-Эль послышался хруст.

— Мне сказали, — проскрипел он задушенно и откашлялся, — ты что-то лепетала о том, что срочно желаешь меня видеть, но я даже не предполагал…

Янис-Эль нетерпеливо отмахнулась.

— Хватит! Погибли люди! Твои люди, а тебя в это время где-то черти носили! Где ты был?

— Я не обязан…

— Теперь обязан! Знаешь, я тут совершенно случайно выяснила, что уже часа два как ношу фамилию Несланд. Так что теперь я, хоть и по-прежнему «эльфа» и «коротышка», но тебе все же госпожа. А потому встань ровно и слушай, что тебе говорят. Сил у меня нет еще и с тобой, капитан, препираться. Какая-то скотина так приложила меня по башке, что того гляди мозги через уши вытекут. Узнаю кто, кишки зубами выгрызу. А теперь просто ответь мне — где ты был, когда на замок напали кадехо?

Фьорнфельт дернул щекой и потупился.

— Я получил приказ от пресветлого дора Халльрода съездить…

— Стоп. Разве не ты говорил мне, что гарнизоном замка командует пресветлый дор Несланд?

— Все так. Командует, — в голосе капитана послышалась скрытая издевка.

— Тогда какого хрена ты выполняешь приказы посторонних лиц?

— Позвольте, — начал было Халльрод, но Янис-Эль ничего и никому этим вечером позволять не собиралась.

— С этого момента, — она повысила голос, и звук его отразился от стен, вспугнув устроившихся ночевать на башнях замка птиц. — С этого момента ты будешь выполнять команды, которые тебе поступят только от пресветлого дора Несланда. Или от меня, поскольку ему, как мне теперь очевидно, заниматься такими вещами совершенно недосуг. Более того, теперь непосредственным командиром гарнизона замка назначаешься ты, капитан. Теперь только ты несешь ответственность за то, как себя ведут, как выглядят и как воюют твои солдаты. И с тебя за это будет спрос. Это ясно? — Фьорнфельт выглядел странно, но ситуация его совершенно явно устраивала, а потому он лишь смешливо вздернул брови и кивнул. — Возражений нет? — Янис-Эль повернулась к дору Несланду.