Пятьсот лет на Марсе

Крайнева Арника

Предположительно, основой для микрокристаллического топлива стала когда-то геоэммерсионная руда.

Теперь такой руды на шельфе было не найти. Под воздействием дискразий и постепенным смещением ледников георуда стала микрокристаллическим реголитом. И Дэн взглянул на реголитовый грунт, где он прошел. Грунт был весь мягкий, рассыпчатый и перемешанный с обломочной породой: шарповыми камешками. На обратном пути он бы не заплутал, если бы только не наткнулся на внезапные обрушения породы. Тогда, пытаясь обойти завал, он бы остался тут надолго, и без единого глотка воды.

Необходимо было найти лед, свободный от реголита. Может, такой был на самом верху? На верхних уступах некоторых

каньонов светимость льда пропадала, и микрокристаллов там почти не было. Туда, конечно, не взобраться без снаряжения. Или, может, получится карабкаться по накренившимся призматическим столбам? Но ему вдруг представилось, как он срывается вниз из-за того, что его плоть больше не держится на костях и сама обращается в базальтовую пыль. Такое могло случиться, Дэн давно уже не был обычным человеком. Он все еще сопротивлялся необратимым изменениям, еще мог что-то предполагать и даже разговаривать вслух не пойми с кем. Но силы приходилось беречь, а противолучевая накидка и куртка уже давно казались ему непривычно тяжелыми. Воздух со стен был пригоден, но обычный глоток воды с тех же стен мог забрать у него дня три на беспамятство и сделать то же, что с Дарстэном, - а мог стать последним.

"Ты должен был вернуться в Сиэтл вместе с Дарстэном..." - не отпускали его голоса.

Дарстэн. И Дэн извлек его райтскринер, чтобы покопаться немного в его записях. Записи были с Плутона, и лишь последняя была сделана в подземельях шельфа. И из нее следовало, что Дарстэн и прочие экспедиторы столкнулись тут с той же проблемой, что и Дэн. Пытаясь найти очаги излучения, они углубились в Сектор и остались без воды. А на обратном пути дорогу им преградил завал. Совсем недавний, пыль еще клубилась в воздухе, а дальше все было или стерто, или повреждено излучением. И непонятно было, как они пришли потом в дромон. А оказавшись в дромоне и поддавшись неизбежным для таких случаев страхам, люди просто не догадались сокрушить последнее препятствие - сломать лед, заграждавший выход. Возможно, на этот раз и не было никаких добытчиков. Была только аксинуация, что проявляла себя в голосах Сектора. Корабль с Плутона, принадлежавший сейсмологам, тем временем совершил снижение где-нибудь в Риберийских скалах. Но даже недалеко от поверхности, в дромоне, связь с этим кораблем почему-то отсутствовала. Поэтому Дэн отправил свою гаэдру к одному из Туннельных Спутников Плутона. Чтобы через Спутник начать изучать Сектор.

Возможно, Сектор не уничтожал людей, и если сейсмологи смогли отсюда выбраться - то, значит, сможет и Дэн.

А может, маячки, оставленные Дарстэном, вернее выведут, куда нужно? Может, там, где были маячки, еще остались запасы воды? Аллювир совершенно погас, и Дэн его отбросил в сторону. И свечение базальтовых стен, что медленно распространялось во льдах, тут же пропало.

* * *

Энергии райтскринера должно было хватить на обратный путь, но свечения во льдах от него не было, и в почти кромешной темноте распадки и пустоты сделали подземелья похожими на пересеченную оврагами пустынь. Отыскивать дорогу стало гораздо труднее, но Дэн не сдавался.

Он больше не думал об излучении и не следил за показателями геомаятника. Он даже не мог сказать, идет ли он обратно или уходит все дальше в подземелья. Пробирается ли к туннелям, выводящим к поверхности, или углубляется в речища шельфовых пород. Верил он только райтскринеру. Он не чувствовал времени, и не вел счет дням. Он только представлял себе, что рано или поздно обязательно выйдет на глубинный ледник, не пораженный эммерсионными микрокристаллами, и сможет добыть воду.

Но все произошло совсем по-другому. Спустившись к остывшему

лавовому руслу, он заметил вдалеке какие-то светящиеся протоки, и дальше на него повеяло теплым воздухом. Это значило, что участки наибольших разрушений в Секторе он прошел. Прошел и подповерхностные шельфовые породы. Дальше сейсмополя могли источать лавовые гейзеры. И, понятное дело, тут не было никакого ледника.

Марс никогда не был остывшей планетой. Об этом знали древние, об этом знали и люди, что впервые исследовали марсианские пещеры. Знали, для чего бушуют бури и вихри, в которых для свободного пребывания на Марсе землянам отведено пятьсот лет. Люди, прилетавшие на Марс, несколько столетий отдали террагидрации. Для того и нужна была спецгруппа с Цереры, для того и прибыли сюда сейсмологи и геофизики с Плутона. Но никакие силы на ученых советах не смогли навсегда избавить Марс от пылевых бурь. После ста лет затишья сухие бури снова вернулись. Потому Дэна и встретили на Фарсиде настолько настороженно. А он как будто знал, что нужно говорить, для того чтобы его не приняли за чужака. У землян давно были приведены в действие свои стратегии по спасению Марса, так было и в этот год, и на пути в Арведдар Дэна никто не стал останавливать.

После трехсот лет изучения гептогеонных бурь Юпитера, геофизики привезли в Арведдар что-то с Плутона и оставили в подземельях. Возможно, это был триполярный эктиатор, необходимый для погашения тахионных реакций в Секторе. Эктиатор испытывали на надпланетных Спутниками на окраинах Солнечной системы, и если бы все прошло так, как было задумано, в Секторе Спутника на Марсе больше не осталось бы никакой угрозы. Но где-то возникли сложности.

Когда Дарстэн вместе с другими экспедиторами привезли эктиатор в сейтовые подеземлья, его геолокацию отметили маячками. Там, в Секторе, Дарстэн зачем-то использовал маячки на свое усмотрение, ничего не сказав о них Горбовскому. И когда эктиатор не заработал, на шельф прибыл Астергауд. А что случилось дальше, осталось неясным.

Потом прошло еще немного времени. С людьми пропала связь. А эктиатор или не был приведен в действие, или его кто-то деактивировал, отсоединив от системы. Добытчики минералов? Какая-нибудь потусторонняя сила или защита Сектора? Нет. Это сделал сам Дарстэн, когда попробовал воду с зараженного ледника. И после, блуждая по Сектору, это он устраивал завалы.

Два дня тому Дарстэн отправил из дромона сигнал бедствия.

Но Дэн нашел и вызволил людей раньше, чем они успели погибнуть, потом отправил сообщение Горбовскому, а после отдал людям свою меонгаэдру.

Дарстэн действительно не помнил, что с ним случилось, и не помнил, куда ушел Астергауд. Но, может, это уже не имело решающего значения. Сектор показал себя в действии, заставив исследователей сражаться за воду, пока земляне продолжали борьбу за спасение Марса. Когда стало понятно, что после глотка воды с базальтовых стен Дарстэна уже не вернуть, на шельф прибыла спецгруппа с Цереры. Может, они уже нашли по псевдокопиям на Фарсиде повреждения в триполярных схемах, и эктиатор распался на тысячи схем с данными на тау-восстановление, предназначенными для марсианского Сектора.

Но как бы там ни было, а Дэн уже прошел участки Сектора с наибольшим излучением и все еще находился на задании. Ему-то и предстояло справиться с той силой, которая уничтожала каждого, кто приходил в те подземелья, где никогда не прекращались тахионные реакции. Для того, чтобы навсегда остановить эти реакции, - кроме эктиатора, требовалась сиггуратная синуарность. Церерианцам об этом ничего не сказали. А Дэн все знал, еще с той поры, когда триста лет тому таким же способом восстановил двигатели "Кардарии".