Пятьсот лет на Марсе
Шрифт:
Но если маячки и эктиатор находились в секторах таурионного излучения, то почему сигналы в райтскринере уводили Дэна прямиком к лавовым гейзерам? Что-то тут снова было не так. Дарстэн предал всех, но убивать никого не стал, по доброй воле оставив людям минимальные шансы на спасение. А может, в группе с Дарстэном действовал кто-то еще?
Чтобы хоть что-то понять, Дэн подвергнул декриптованию все записи и оказался прав. Голоса геофизиков звучали почти неразборчиво, но у каждого говорившего были свои графические частоты. В дромоне приозерной пещеры Дэн нашел десятерых, вместе с Дарстэном. На записях голосов тоже было одиннадцать. Двенадцатым должен был стать Астергауд,
В разломах, откуда вытекала лава, грунты были ненадежными, и Дэн свернул в какую-то галерею, чтобы уберечься теплых воздушных потоков. Галерея оказалась речищем, которым завершался еще один каньон. Сигнал маячков в нем пропадал, и Дэн подумал: признает сейчас, что заблудился - и потеряет все. Пытаясь определить, кто о чем говорил, он заново прослушал на записях обрывки разговоров. Но эммерсионное излучение создавало шумы, а люди просто переговаривались друг с другом и всё.
Он не заметил, как отступили потемки. Но лучше бы темнота не пропадала. Привлеченное разговорами людей, рядом мерцало еще одно таурионное свечение, и в этот раз его источник не прятался в тенях пещеры, а медленно направлялся к Дэну. Потом энергосгусток разделился на меньшие сгустки, и надо было сойти с траектории их движения.
Уклоняясь, Дэн стал искать какой-нибудь ход или проем, но ходов и проемов дальше не было. Пришлось отступать тем же путем, которым он спустился в галерею.
Так вот на что она была похожа, ксеноидная защита Странников - что, как всегда, работала без сбоев. Сгустки оказались не просто смешениями таурионов. Растворяясь в живых людях, эти энергии как-то меняли их помыслы и поступки, устраивали обвалы и отнимали память. Сообразив, что сгусток решил вести его прямиком к лавовым кольперам, на верную гибель, Дэн достал сиггарджетс. Лучше погибнуть от небольшого взрыва, чем позволить оттеснить себя к гейзерам и грунтам, которые дымились от лавовых всплесков. И Дэн открыл стрельбу.
Там, в приозерной пещере, ему это в прошлый раз помешали сделать своды, что могли обрушиться. Но в сейтовом речище сводов не было, одни только стены и над ними темнота.
Дэн потерял счет выстрелам. Энергосгусток остановился. Какое-то время он отражал заряды, один за другим. Потом его свечение начало понемногу слабеть.
– Что, думаете, я поверю, что все это создали не люди? Странникам я не нужен. Вы что-то здесь изменили.
На записи был кто-то, кто повел обреченных прямо на свечения, но сиггарджетс был заряжен как нельзя лучше. Стрелять можно было хоть целый день.
Единственное, о чем сожалел Дэн - это о тех несчастных, которых он нашел у входа в озерную пещеру. У них не было при себе лучевых пистолетов, чтобы отражать атаки энергосгустков. Прошло так много лет, а многие из астронавтов, уходя в пустыню или в скалы, до сих пор оставляли лучевое оружие в вездеходе или в шаттле.
Наконец, таурионный сгусток поддался и стал постепенно угасать. Следовало ожидать, что в скором времени на подмогу к нему поспешат другие свечения. Но пока что-то в нем изменялось, Дэн мог позволить себе еще немного побороться за жизнь.
Энергосгусток почти потерял светимость. Скоро от него совсем ничего не останется. Зато теперь стало понятно, что спрашивать с Дарстэна было нечего. Если сгусток стал частью его энергополя, то за все, что он сделал, он уже не отвечал. Дороги вселенной начинались с Марса. И все эти дороги были неизведаны.
Стрельба завершилась совсем не так, как того хотелось Дэну. Теряясь во вновь наступивших потемках, сгусток сделался настолько мал и настолько
Сгусток ударялся о базальты, оставлял в них тлеющие следы из протоплазмы, метался по галерее, как живой, улетал и снова возвращался. Противопоставить ему было больше нечего. В последней попытке защититься от энергофлуктуаций Дэн схватил райтскринер и активировал в нем энграммы энергополя со щитовыми функциями.
Таурионный шар остановился. Прямо над Дэном и его райтскринером - или, точнее, только над его райтскринером. И завис в воздухе, слегка раскачиваясь и незначительно меняя светимость. Наверное, все дело было в вещах Дарстэна. Захватив с собой его райтскринер и геомаятник, Дэн так или иначе обрек себя на гибель. Но если бы он этого не сделал - то как бы он тогда искал в этих подземельях сейтомаячки? Ему пришлось чем-то рисковать. Когда тахионные реакции Сектора атаковали стрелами Горгон шельфовую геотектонику, поступить по-другому значило вернуться ни с чем.
Нужно было проявить еще немного соображения, чтобы выяснить, насколько устойчивым окажется энергосгусток. Своими выстрелами из сиггарджетса Дэн сделал из таурионной эктоплазмы пульсар. При сигтелеметрии, почти в стиле Рефтнера, тау-пульсар мог взорваться и оставить на Элинорском шельфе еще один Гранд-Каньон. Это избавило бы Марс от тахионного Сектора, но могли погибнуть люди, а Дэн этого не хотел. Поэтому пока пульсар случайно запутался в энграммных полях, Дэн должен был как можно быстрее составить в райтскринере рефтнеровскую последовательность реакций. Воздействуя на таурионные заряды сиггуратной энтигмацией в условиях тахионного излучения, можно было получить еще одну развертку эктерионов. Все просто, а светящийся пылевой туман подземелий все деактивирует.
* * *
Геады смогут заново переписать геоскрипты таурионной экспоненты, чтобы реконструировать то, что было утрачено в праэпохи. Останется только довершить палеотексты, что были найдены в марсианском Гранд-Каньоне в глубинных скальных захоронениях вместе с древними останками пятнадцати человек.
Дэну лишь однажды представился случай взглянуть на те легендарные кости.
Останки были пропитаны смесями радиоактивных изотопов и веществ, состав которых определить не удалось. В погребении находились астронавты. Костные материалы останков ничем не отличались от ныне существующих, а изменения в них выказывали людей, привычных к длительным перелетам. Их звездолет попал под излучение в зоне Сектора - из чего следовало, что на Марсе люди остались по воле случая. Берглаев как-то признался Дэну, что после того, как на Спутнике закончили исследования костей, в одном из городов на Плутоне случился обвал, и несколько обсерваторных башен рухнули в пропасть. Дэн тогда подумал: в террагалактических системах современники никого не встретили. Древние цивилизации, побывавшие на Марсе, продолжили свое существование где-то бесконечно далеко от тех планет, что могли принадлежать людям из далекого прошлого.
На черепах и фрагментах костей были выточены очень странные астрофизические константы и символьные формулы. По способу нанесения надписей Дэн установил, что послание принадлежало бортовой геаде. Геада долгое время выживала на резервной энергии звездолета, и свое существование прекратила последней.
Надписи на черепах - это и были геоскрипты, дошедшие до наших дней не в свитках и камнях, а в людских останках. После Дэна их изучали Рефтнер и Астергауд. Но то было триста лет тому, и о геоскриптах давно никто не вспоминал.