Пятьсот лет на Марсе

Крайнева Арника

И быстрым движением одернул рукав противолучевой накидки Дарстэна, и так же ловко сдвинул рукав его скамандера.

Рука Дарстэна была разукрашена геоскриптами, и они тоже светились.

Символы, знаки и формулы, Дэну неведомые. Внеземные заклятия, побеждавшие время. И по пещере сразу пронесся как бы ветер. Наверное, потому что поток тахионного излучения стал немного интенсивнее.

Получалось, Дэн все-таки разгадал в Дарстэне пришельца, Странника и чужака.

И совсем скоро Дэн снова отпустил его, вновь приняв от него кулон из камня, что был древнее Марса. Пришельцы... Они совсем как люди. Земляне за пятьсот лет узнали все, что было необходимо, чтобы ни в чем не уступать марсеитам. Значит, надо постараться

убедить Дарстэна оставить тут, в подземельях, все как было с древнейших времен. Уговорить его остановить реакции в Секторе или не мешать это сделать землянам.

Но тут Дэну вспомнился Астергауд, дромон с плененными людьми и спуск в заброшенные шахты Аида и Плутона.

Наверное, Астергауд тоже сражался с Дарстэном из-за Сектора. И не смог победить. Но и Дарстэн был бы обречен на гибель, если бы Дэн не принес ему философский камень.

– Ты уже знаешь, что имел дело с тау-пульсаром?
– спросил его Дарстэн.

– Догадался. Давно.

– Свечения преследовали всю нашу группу до самого дромона. Нас не атаковали, а только сопровождали туда, где был выход к озерной пещере...

Дарстэн еще что-то говорил, может, даже оправдывался, но Дэн его почти не слушал.

Пока это были лишь чужие правила, подходящие для оправдания всех катастроф. Мол, людям рано или поздно все равно придется оставить Марс навсегда; сухие песчаные бури, вместо обещанных рек и озер, вернулись не просто так; а взрывам ледников Дэн первый должен будет найти естественное объяснение. Если сможет. И если выживет. Потом Дэн поговорит с Горбовским и расскажет ему, что он узнал о Странниках. Потом Становский найдет еще геоскрипты на Плутоне, и в них энергии будут мощнее, а знания людям понятнее.

– Нам надо уходить, - подобно голосам, напомнил Дарстэн Дэну; наверное, не слишком сокрушаясь о том, что Дэн нашел на его руке марсеитские геоскрипты.
– В геотектонике вот-вот начнутся необратимые процессы. В долине гейзеров тысячелетиями все разрушалось под излучением.

Не имело никакого значения, кто вывел из строя привезенный с Плутона эктиатор, Дарстэн или кто-то еще, - подумал Дэн. Важно было убедить Дарстэна перейти на сторону тех людей, которые остались на Марсе и могли погибнуть ни за что, если эктиатор снова не заработает. Иначе Дарстэн найдет способ, как помешать экспедиторам пробраться в подземелья.

– Ты хочешь предложить мне гибель остальных в обмен на одного спасенного. На меня самого, - сказал Дэн.
– Откуда ты знаешь, что мне захочется сдаться?

– У тебя есть вода?
– спросил Дарстэн.

– Ты не сможешь меня убедить просить воду у пришельцев, - засмеялся Дэн.

И Дарстэн поспешно развинтил фляжку и протянул ее Дэну.

– Тебе придется принять воду в дар и выпить, чтобы не потерять моего недолгого благорасположения, - сказал Дарстэн.

Фляжка, впрочем, была необычной - она ничего не весила и сама подплыла к Дэну по воздуху. Такими же невесомыми были и одежды чужака. Все у них как-то... слишком досконально продумано, иначе не назовешь. Но Дэн все равно никогда не простит им чужих смертей. И, сделав несколько глотков, он подтолкнул фляжку по воздуху обратно к Дарстэну. Тот схватил ее и тоже отпил немного. Наверное, от волнения. Обычного волнения всех чужаков, за которыми они могли скрывать враждебность, которой от прежних времен в этих подземельях осталось немало. Вспомнить хотя бы тех погибших из двадцать первого века, что упокоились на входе... Четверо мужчин и женщина. Все астронавты, и все земляне. И тела их не разлагались, потому что так было нужно марсеитам.

– Что с людьми? Ты их вывел к меонгаэдре?
– бросил Дэн испытывающий взгляд на геоскрипты Дарстэна.

– Они уже три дня, как на Земле.

– Значит, мне пришлось пробыть тут немного дольше. А что случилось с эктиатором? Почему он не заработал?

Дэн

пытался говорить с Дарстэном, как с человеком, не скрывая перед ним того, что он о нем знал.

– Мне пришлось выбирать. Вернуться к эктиатору или вначале найти тебя.

Конечно. Ксенозащита, свечения или обвал. Хуже всего было бы, если бы эктиатор накрыло камнями, и чтобы людям пришлось долго разбирать завалы.

Но как же все это было далеко от понятных людям правил...

Возможно, летающая по воздуху фляжка специально предназначалась для того, чтобы Дэн поверил не пойми во что. И вытащив сиггарджетс и наведя его на Дарстэна, как на обычного землянина, Дэн вдруг потребовал от него:

– Забудь о том, что нашел меня, и не мешай мне.

Тот отшатнулся. Значит, действительно не был человеком.

А возле гейзеров уже дымилась земля.

* * *

Предположения Дэна вовсе не были надуманными. В живых он остался потому, что при нем был сиггарджетс. Однако это не значило, что Элизар говорил неправду. Для людей он сделал все, что требовалось: отвез в меонгаэдре всех на Землю, потом захватил во фляжке какой-нибудь пробиотик для облученных и вернулся за Дэном. Берглаев ему бы точно поверил. Но только не Дэн.

Дэн знал, чем Дарстэн себя выдал. Если Дарстэн тут появился - значит, верный путь к эктиатору был где-то неподалеку. И опять же, кто-то из пришельцев запретил Дарстэну рисковать, чтобы люди не сделали Дэна потом героем. Но реальная опасность всегда гораздо лучше любых разговоров, в которых Дарстэн давно не слушал доводов Дэна - а Дэн, конечно, почти не слушал его. Поэтому, возможно, в долине лавовых гейзеров, где могли находиться эктопроталы пришельцев, все станет намного понятнее.

Будь Дарстэн землянином, утратившим веру в будущее - Дэн и тогда, не задумываясь, остался бы здесь навсегда, только чтобы вернуть ему эту веру. Днем больше, днем меньше побыть среди живых - для Дэна это не имело никакого значения, все равно он был облучен Сектором и свечениями. И может, после всего, что Дарстэн сам пережил в этих подземельях, гибель Дэна на него как-то подействует, и у Горбовского будет еще несколько лет, чтобы обезопасить Сектор.

Уверенности в том, что все именно так и будет, у Дэна не было никакой. Но и тягаться с Дарстэном в борьбе и перестрелке он бы уже не смог. Дэн слишком долго пробыл без воды и насквозь пропитался светящейся микрокристаллической пылью. Кроме того, у Дарстэна был доступ к защите Сектора, а у Дэна его не было. Значит, остановить реакции можно было только вместе с Дарстэном - или же Дарстэн должен был сделать это сам.

Уходя из пещеры, Дэн обернулся и выстрелил в стены, оставив после себя небольшое препятствие из завалившихся камней. Но теперь уже не в темноте: он захватил с собой аллювир Дарстэна, чтобы как следует просвечивать ненадежный грунт. А потом последовал отдаленный грохот - это свечения привычно взорвали для Дарстэна завал. Когда это случилось, Дэн уже добрался до лавового ручья, за которым начиналась клокочущая протока. Немного дальше над этой протокой взлетали и опадали на стены каньона бесформенные огненные брызги, и вулканические ферросиликаты в них имели необычный красноватый оттенок. Дэн воткнул аллювир в скалу и встал на краю ручья, наводя сиггарджетс в том направлении, откуда должен был прийти Дарстэн.

"Ты еще можешь обезвредить его разрядом и выяснить, где эктиатор. Ты можешь применить тайные знания, ты знаешь, что он не сильнее тебя. Под разрядом он бы не стал ничего утаивать..." - снова ожили голоса. Можно было согласиться и признать Дарстэна опысным. Или объяснить все аксинуацией, состоянием, в котором любой человек, и теперь это был Дарстэн, мог воспринимать чужую волю как свою собственную. Благодаря Горбовскому, у Дэна были варианты, как с ним поступить. Но он их почему-то сразу все отверг.