Пятый Посланник
Шрифт:
— Это возможно, — кивнул старик. — Но всему есть своя цена, Рик. Какую заплатишь ты?
— Денег у меня нет. — Я пожал плечами. — Все мое богатство — эта одежда и башмаки, которые никому не придутся впору.
— Но ты молод и силен, — ответил Дава. — И сможешь унести втрое больше обычного мужчины. Этой ночью из Моту-Саэры в убежище выйдет караван. Ты отправишься с ним — если пообещаешь работать наравне со всеми.
Потаскать тяжести? И всего-то?
— Обещаю.
— Хорошо. Тогда ступай, Рик — и возвращайся, когда зайдет солнце. — Дава коснулся моей руки. — И будь осторожен.
Что?! Да как он?..
— Когда то давно я был могучим воином. Но Владыка Алуру искалечил не только мое тело. — Вада сдвинул набок полу одежды, демонстрируя оставшиеся от ног обрубки. — Мой дух так же сломлен. Я никогда больше не смогу призвать Джаду, чтобы исцелять людей… но я все еще слышу, как она течет в других. В тебе, Рик.
В темных глазах Давы на мгновение мелькнул синеватый отблеск. Лишь эхо той силы, которой он владел, когда был Владыкой клана Ледяного Копья… до того, как чем-то вызывал гнев Великого Мастера.
— Я думал, те, кого изгоняют из клана, лишаются пряжек. — Я указал на блеснувшую на поясе Давы бронзу. — И становятся Безымянными.
— Разве Безымянный не может взять ту пряжку, которую пожелает? — Дава скрипуче рассмеялся. — Высокородным и Служителям нет дела до нищего старика… Я не знаю, чем ты разозлил Великого Мастера, но ты мне нравишься, Рик. Пусть твой путь будет легким.
* * *
— Иди за мной, — негромко произнес провожатый. — Здесь лестница — не сверни шею.
Я бы не отказался от фонарика, факела или хоть какого-нибудь источника света, но тот, кого Дава отправил со мной, похоже, прошел бы здесь даже с завязанными глазами. Вздохнув, я последовал за ним, прощупывая каждую ступеньку носком ботинка перед тем, как наступить. Даже с моей черепашьей скоростью спуск занял не больше минуты, и уже скоро под ногами захлюпала вода.
— Где мы? — Я замедлил шаг и втянул носом воздух. — Проклятье… Там что-то сдохло?
— Мы в канализации. — Я разглядел белозубую улыбку даже в темноте. — Добро пожаловать в Нижнюю Моту-Саэру, друг мой.
Парня звали Мерукан. Не знаю, откуда Дава его вытащил — среди нищих на площади пред храмом Агни я не видел никого похожего… Мерукан не только сохранил полный комплект конечностей, но и выглядел куда здоровее и чище любого попрошаек, хоть и не носил на поясе пряжки. Я так и не понял, сколько ему лет. Невысокий, худощавый и напрочь лишенный любой растительности на лице Мерукан мог оказаться как ровесником Рашми, так и сорокалетним… но я бы скорее поставил на первое. Для того, кто прожил достаточно долгую жизнь среди ютящихся в канализации Безымянных, он казался слишком уж жизнерадостным. Но это ничуть не раздражало. Скорее наоборот. В первый раз за все свое пребывание в этом мире я встретил кого-то, кто не только не пытался меня прикончить, но и не задавал лишних вопросов.
Зато сам болтал без умолку — даже когда мы забрались в вонючую жижу канализации чуть ли не по пояс. Если бы не необходимость все время смотреть под ноги, я бы мог узнать немало полезного о Великих и не очень великих
— Так, говоришь, сам Император — тоже родом из Кшатриев? — Я кое-как прервал бесконечный поток словоизлияний. — Из какого он клана?
— Император выше любого из Великих Мастеров, — охотно отозвался Мерукан. — Его покойный отец был наделен Джаду огня, а мать — старшая дочь Владыки Алуру.
Интересно. Если родители из разных кланов — какую силу унаследует ребенок? Обе? Или есть какая-нибудь «доминантная» Джаду, которая подавляет остальные?
— И какой стихией он владеет? — уточнил я.
— Почем мне знать? — Мерукан заливисто рассмеялся. — Но вот что я тебе скажу, Рик: толстяк Раджиндра стал бы позором для любого из кланов. Я не ошибусь, если скажу, что даже безногий Дава бегает быстрее его, а в бою Император не одолеет и хромую обезьяну.
Выходит, не все Кшатрии посвящают всю жизнь тренировкам и превращаются в наделенный магической силой машины для убийства… Наверняка есть среди них и те, кто на всю жизнь застревает на начальных ступенях Пути — или выбирает удел целителя… или ученого. Но правят этим миром, конечно же, воины. Только чего ради им подчиняться какому-то толстому неумехе?
— Ты не боишься говорить такое об Императоре? — поинтересовался я. — Его слуги вырвут твой язык, если услышат.
— Разве спустится сюда тот, кто носит серебро или золото? — Мерукан демонстративно стукнул что-то проплывающее мимо него — кажется, лошадиную или ослиную голову. — Раджиндре, этому единоутробному брату десяти тысяч змей и скорпионов, нет дело не до чего, кроме обжорства и юных прелестниц. Империей уже давно правят его советники — четверо Великих Мастеров.
Логично. Сильная фигура не троне рано или поздно перейдет дорогу хотя бы одному клану — а толстый женолюбивый лентяй устраивает всех… Но в таком случае мои дела еще хуже, чем я думал. Ведь я имел счастье надрать задницу наследнику одного из самых могущественных людей в Империи.
Но в одном Мерукан уж точно прав: ни горделивые обладатели серебряных пряжек, ни уж тем более Кшатрии в канализацию не полезут. Похоже, она уже давно стали обителью Безымянных и не зря носила имя Нижней Моту-Саэры. Мы спустились в сток неподалеку от храма Агни и какое-то время брели под открытым небом, но потом обе луны и звезды над головой погасли. Вокруг стало так темно, что я сразу потерял Мерукана из виду.
— Эй! — позвал я. — Ты здесь?
— Не шуми! Мы в безопасном месте, но не стоит кричать на весь город.
В десяти футах передо мной блеснули искры, и через мгновение огонь факела осветил улыбающееся лицо Мерукана и позеленевшие от времени и сырости каменные своды. При желании я бы, наверное, мог бы подпрыгнуть и дотянуться до низкого потолка кончиками пальцев.
И где мы теперь? В каком-то гребаном туннеле?
— Хотел бы я видеть в темноте, подобно кошке, — вздохнул Мерукан. — Но здесь без света не пройти. Даже старейшие из нас толком не знают, сколько здесь поворотов и ходов. Не отставай!