Рабы Парижа
Шрифт:
— Так вы идете? — спросил Гастон. — Соглашайтесь! Я все равно не отстану. Ведь это вы помогли мне освободить Зору!
— Очень хочу отпраздновать это счастливое событие вместе с вами, но, к сожалению, не могу сейчас уйти из дому.
Гастон тут же нашел выход из положения.
— Если вы не хотите идти к завтраку, то завтрак придет к вам! Я схожу в ресторан и закажу все, что нужно! — прокричал он и выбежал из комнаты.
— Как он мне надоел, если бы вы только знали! — воскликнула Роза.
Услышав это неожиданное признание, Андре изумленно взглянул на нее.
— Вас удивляют мои слова? — продолжала молодая женщина. — Значит, вы совсем не знаете Гастона. Невыносимый человек! И все его друзья такие же. Стоит мне вспомнить о скучных вечерах, проведенных в этой глупой компании, как я начинаю зевать.
И она действительно зевнула.
— Если бы он еще любил меня… — со вздохом сказала Роза.
— Гастон вас обожает, — отозвался Андре. — Он чуть с ума не сошел, пока вы были лишены свободы.
Роза сделала жест, которому позавидовал бы Тото-Шупен.
— И вы верите этому? — бросила она. — Мальчишка слишком глуп, чтобы сойти с ума от любви к женщине. Знаете, что он во мне любит? Платья и бриллианты, которые он мне дарит. Когда люди ахают, увидев меня, идиот Гастон встает на цыпочки и квакает, точно у него рот набит кашей: "Где вы еще найдете такой шик, как у нас?" Если бы это платье было из ситца, то он бы и не взглянул на меня, хотя, ей-Богу, есть на что посмотреть!… Вам нравится мое имя?
— Да, — рассеянно ответил Андре.
Он искал подходящий предлог для того, чтобы перевести разговор на интересующую его тему.
— А у моего урода оно застревает в его паршивой глотке. Он зовет меня Зорой, точно собаку. И думает что мне это нравится. Я должна терпеть все его глупости только потому, что у его папы много денег? Плевать я на них хотела! Мой милый Поль не имел почти ничего, а как я его любила!
— Почему вы его бросили?
— Скажите сперва, зачем существует бархат по сорок пять франков за метр? Я желала знать, что чувствует женщина, когда накидывает на плечи индийскую шаль, и в один прекрасный день ушла. Поль Виолен, наверное, и сам оставил бы меня. Наш сосед Тантен из отеля "Перу", старая оборванная обезьяна в зеленых очках, все время старался нас разлучить.
"Чем же Роза так мешает шайке Генриха?" — думал Андре. — Сначала Тантен разлучает ее с Полем, затем Катен отправляет ее в Сен-Лазар…"
— Вы уверены в том, что сосед ставил перед собой именно такую цель? — спросил художник. — Какая от этого польза старику?
— Не знаю, — серьезно ответила молодая женщина. — Но никто не подарит просто так пятисотфранковую купюру!
— Оборванец дал вам пять сотен?
— Не мне, а Полю. Да еще пообещал ему хорошие заработки у своего друга Маскаро.
Художник вспомнил, как однажды Виолен похвастался ему, что может теперь легко заработать около тысячи в месяц. Андре тогда спросил, где и за что платят такие деньги, но Поль не смог ответить ничего вразумительного.
— Я боюсь, что Виолен забыл меня, — говорила между тем Роза. — Не так давно я видела его в "чистилище" у Ван-Клопена. Он не заговорил со мной и сразу же вышел. Правда, с ним был этот Маскаро…
— По-вашему, Маскаро не хочет, чтобы Поль встречался с вами?
— Похоже.
— А почему.
— Понятия не имею. Но я все равно отыщу моего милого и буду на коленях просить у него прощения…
"Теперь я знаю, где Виолену платят тысячу франков в месяц, — подумал художник. — И догадываюсь, почему Розу упекли в Сен-Лазар. Пока Гастон ей не надоел, ее не трогали… Значит, Генрих и компания боятся ее возвращения к Полю. Маскаро увел Виолена, чтобы Роза не подошла к нему. Надо выяснить, почему они так опасаются встречи бывших влюбленных…"
— Мой придурок идет, — фыркнула мадам Шантемиль. — Слышите, как он орет? Весь Париж должен знать, что Гастон собрался завтракать!
Действительно, Ганделю-сын кричал, поднимаясь по лестнице:
— Завтрак уже несут! Готовьте место для пира! Праздник начинается.
Он вошел к Андре в сопровождении двоих слуг из ресторана, которые несли огромные корзины с едой.
Андре с помощью Розы освободил стол и накрыл его скатертью. Слуги расставили блюда. Гастон не делал ничего.
— Скорее, друзья мои, скорее! — торопил он. — Я хочу сообщить вам презабавную новость. Представляете, один из моих закадычных друзей, маркиз де Круазеноа, вдруг занялся предпринимательством, словно какой-нибудь буржуа!
Услышав имя своего врага, Андре едва не выронил из рук бутылку с вином, которую намеревался откупорить.
— Откуда вы это знаете? — спросил он.
— На всех столбах расклеены объявления о том, что он открывает Акционерное общество Тифильских рудников. Ей-Богу, я помру со смеха! Капитал — четыре миллиона. Ай да маркиз!
Слуги закончили свою работу и ушли.
— Де Круазеноа продает акции всего по пятьсот франков, — продолжал Гастон. — Это же даром, честное слово! Впервые слышу такую цену!… А почему вы не наливаете себе вино? К столу! К столу! Пусть Генрих копается в Тифильских рудниках, я предпочитаю копаться в этом великолепном салате. Ваше здоровье!
Когда молодой Ганделю осушил в честь прекрасной Зоры вторую бутылку, хмель вытеснил из его головы последние остатки здравого смысла. Он стал осыпать мадам Шантемиль упреками и бранью.
Роза обозлилась и быстро доказала Гастону, что ее арсенал ругательств гораздо богаче.
Взбешенный Ганделю заявил, что не желает больше ее видеть, и ушел, хлопнув дверью.
Молодая женщина сказала Андре, что немедленно отыщет Поля и попросит его вызвать Гастона на дуэль. Она была настолько возмущена, что даже не взглянула в зеркало перед уходом.