Рабы Парижа
Шрифт:
— Этот старый сумасброд?
— Именно он. Они с Октавом так кричали друг на друга, что старика в карету пришлось потом нести на руках. После его ухода Октав устроил графине такую сцену, что во всем доме стекла тряслись. Как раз в то время Сабина вернулась в комнату. Модеста подозревает, что она узнала что-то очень неприятное…
Это сообщение вполне совпадало с подозрением Брюле.
Он, в свою очередь, объяснил Клотильде, кто такой Андре и в чем состоит его, барона Брюле-Фаверлея, роль в этой истории.
Виконтесса была в восторге от столь романтической и благородной истории.
Как только рассказ был окончен, она протянула барону руку.
— Простите меня, Гонтран, за те несправедливые упреки… Зато теперь я всецело на вашей стороне и готова помогать вам во всем!
— Но, зачем вам это? — грустно спросил Андре.
— Как это-зачем? — возмутился Гонтран. — Раз уж я отказался от брака с Сабиной, так это только ради вашего счастья, а совсем не для того, чтобы она попала в беду! Прежде всего мы должны узнать, что именно так потрясло Сабину в разговоре родителей. И Клотильда, безусловно, нам в этом поможет.
— Это будет нелегко! — произнесла виконтесса.
— Лишь бы вы, милая, были с нами заодно!
Виконтесса была очень довольна. Роль покровительницы влюбленных льстила ей.
— С Сабиной нельзя хитрить, — продолжал барон, — пусть Андре напишет ей письмо с предложением выйти за него замуж. Ей сразу же станет лучше.
— Ну, мой милый кузен, — насмешливо проговорила виконтесса, — ваш план никуда не годится!
— Вы действительно так считаете?
— Пусть Андре нас рассудит.
— Мне кажется, виконтесса права. Как мы смеем предпринимать что-либо без согласия самой Сабины? Единственное, о чем я бы хотел попросить виконтессу, чтобы она передала Модесте, что завтра я буду ее ждать около двенадцати часов на углу улицы Матиньон. Мне будет вполне удобно держать связь с Сабиной через нее.
— Согласна, — отозвалась виконтесса, — завтра утром я передам вашу просьбу.
Она взглянула на часы и всплеснула руками.
— Мне уже надо быть у австрийского посланника, а я еще не одета!
Кокетливо накинув шаль, она заторопилась.
— До завтра, до завтра! По дороге в лес я к вам заеду!
Успокоенные ею барон и Андре еще долго сидели у камина. Барон предложил ему свой экипаж, чтобы добраться домой, но Андре отказался, попросив его дать набросить что-нибудь сверху, так как впопыхах забыл свое пальто.
— Завтра я увижу Модесту, и она расскажет, что там случилось, — думал он.
Виконтесса сдержала свое обещание. К двенадцати часам Модеста ждала его. К сожалению, ничего нового он не узнал, так как Сабина все еще не пришла в себя. А Модеста знала только то, что передала виконтесса.
Еще два дня Сабина не приходила в себя. Эти два дня Андре фактически провел у барона Брюле-Фаверлея.
Наконец, на третий день Модеста сообщила, что Сабина очнулась, но у нее сильнейшая нервная горячка.
Модеста и Андре так были заняты разговором, что совершенно не обратили внимания на Флористана, который как раз отправлял письмо господину Маскаро.
Андре до того потерял голову, что барон Фаверлей вынужден был провожать его до дома.
Наконец, как-то вечером, прийдя по обыкновению на свидание с Модестой, они увидели ее бегущей к ним навстречу. Она кричала:
— Уснула, уснула! Доктора сказали, что она спасена!
У Андре все поплыло перед глазами. И он обязательно бы грохнулся прямо на мостовую, если бы не сильная рука барона. Тот буквально дотащил его до ближайшей скамейки.
Всю эту сцену с живейшим интересом наблюдали Маскаро и Флористан.
— Так этот длинный дылда и есть любовник твоей молодой госпожи? — спросил Маскаро.
— Я же вам говорил…
— Послушай, Флористан, ты знаешь, я хорошо плачу за услуги. Мне нужно знать его имя…
Флористан ухмыльнулся.
— Еще три дня назад я выследил его. Он художник. Зовут его Андре. Живет на улице Оверн, на четвертом этаже.
Маскаро сравнил то, что ему сказал Флористан и то, что он узнал от кухарки, служившей у Розы… Получалось, что Андре знал прошлое и Розы и Поля. Значит, он мог стать опасным свидетелем. Тантен тоже докладывал ему об Андре…
Маскаро стал наблюдать за художником.
Молодой человек пришел в себя и с жаром что-то доказывал Модесте.
— А кто это с ним? — обратился Маскаро к Флористану.
— Как, кто? Вы разве не знакомы? Это барон Брюле-Фаверлей!
— Тот самый, что должен был жениться на твоей госпоже? Силы небесные! Так они что, друзья?
Для того, чтобы вывести из себя Маскаро, нужно было что-то сверхъестественное. Но сейчас он был испуган и изумлен.
Чем больше он наблюдал за этой группой на углу улицы Матиньон, тем пасмурнее становилось его лицо. Было ясно, что Андре и барон — друзья.
— Быстро, однако, Брюле утешился после отказа, — заметил Маскаро.
— Да кто ему отказывал? — удивился Флористан. — Это он сам отказался еще четыре дня тому назад! Я просто забыл вам сообщить об этом!
На этот раз Маскаро даже не нашелся что ответить.
Он молча сжимал кулаки, и в голове его билась одна мысль:
— Он стал мне поперек дороги. Ну, погоди же… Тем хуже для него…
Доктор Ортебиз давным-давно перестал спорить с Маскаро. Он привык подчиняться Маскаро и считал, что так и должно быть.