Радрадрабен
Шрифт:
– Ладно, – сказал он Беке. – Я, пожалуй, беру твою игрушку. Но с одним условием: ты ничего не получишь, пока я не покину Худ и пока эта чёртова скотина не уплывёт отсюда вместе со мной… То есть вместе с нами, – поправился он.
Решено было, не теряя времени, найти объект и произвести эксперимент по задержанию и объёмной трансформации последнего – так замысловато выразился Бека, и Робин вновь подивился тому, как ловко подвешен язык у безродного бродяги. Теперь, когда вспыхнула надежда вырваться из ловушки обета, Бека казался Робину вполне достойным и порядочным негоциантом. Он даже снизошёл до того, что легонько потрепал того по плечу
Звено пятое
Робин стоял на причале, подставив лицо освежающему вечернему ветерку. Начинался отлив, небо было полно зажигающихся звёзд, и тоненький серпик Луны лодочкой плыл над горизонтом, как бы указывая графу путь к родному дому. Яхта «Худ» тихонько покачивалась на спокойной чёрной воде, а на ней, с ненужной суетой, толкая и браня друг друга, готовилась к отплытию бестолковая команда, понукаемая противоречивыми командами лопоухого капитана Шпокара Худа. Больше всех шумел и суетился сам нескладный ушастый капитан. Он придирчиво следил, чтобы на борт было погружено положенное количество продовольствия и воды (словно собирался плыть, по меньшей мере, за море к карликам), чтобы канаты были тщательно свёрнуты и разложены красивыми кольцами (буквально через минуту следовала команда подтянуть или ослабить этот самый канат) – и постоянно строил команду и пересчитывал численный состав (последнее действие в своём идиотизме было вне понимания Робина).
Робин бросил взгляд на стоявшего рядом Беку и ухмыльнулся. В памяти всплыл вчерашний день…
После многообещающего опыта с мухой графом овладело радостное возбуждение. Он желал одного – тут же уменьшить василиска до размеров клопа и с наслаждением раздавить пальцем. Так, чтоб только мокрое пятно! К сожалению, это не решало проблемы: большая ли, маленькая ли, а проклятая тварь оставалась бессмертной, и никакое размазывание пальцем не могло помешать ей снова ожить.
Робин резво вскочил со скамьи:
– Пошли!
Бека, однако, не вскочил и даже не спросил – куда, мол, пошли. Наоборот, он только ещё больше сжался, вздохнул и отвёл глаза. Робина словно окатили холодной водой. Ёкнуло сердце: у плута явно была припасена для него какая-то неприятность.
Так и оказалось.
Выяснилось, что произнесённое им только что заклятие было единственным, которое Бека с грехом пополам как-то помнил, а всем остальным колдун научить его не удосужился. Вместо этого он вручил Беке засаленный свиток пергамента, на котором, по словам мага-алкоголика, была записана полная и исчерпывающая инструкция по эксплуатации. А читать Бека не умел.
– И только-то? – облегчённо засмеялся Робин, помянув про себя добрым словом зануду Бердрехта. – Давай сюда свой свиток. Разберёмся как-нибудь.
Свиток находился на втором этаже, в комнате, которую Бека снимал здесь же, в этом самом трактире. И в которую они, не теряя времени, поднялись по скрипучей узкой лестнице.
К неудовольствию графа, выяснилось, что текст написан древними рунами, которые Робин понимал через одну. Поэтому они с Бекой потратили немало времени, чтобы разобраться, как произносится то или иное слово. Счастье ещё, что у пройдохи была замечательная память, и довольно часто он, мысленно оживляя в уме бормотание пьяного колдуна, подсказывал Робину, как именно звучит нужная фонема или в каком месте должно быть ударение.
Методом проб и ошибок они выяснили, что клетка прежде всего должна быть доведена до размеров, соответствующих помещаемому в нее экземпляру, и только затем, после помещения оного внутрь, можно было применять непосредственно заклинание изменения размера. И, самое главное – была обнаружена крайне важная формула, запирающая и отпирающая дверцу. Гарантировалось, что после произнесения ключевого набора звуков (словами это сочетание не рискнул назвать даже Бека), из клетки не смог бы вырваться даже дракон в самом расцвете его физической мощи.
Не обошлось без непредвиденных случайностей. При очередной попытке увеличения Робин чуть-чуть ошибся в интонации, и клетка, раздувшись почти до размеров комнаты, едва не размазала их по стенам. При уменьшении же, наоборот, они чуть не потеряли свой магический инструмент – да что там, и потеряли ведь: клетка стала настолько мала, что исчезла, и они потратили полчаса, исследуя стол, на котором она перед этим стояла, выковыривая из щелей мельчайший мусор и тщательно его рассматривая. И только после приступа отчаяния до них дошло, что достаточно просто произвести операцию увеличения. Клетка, натурально, тут же появилась как миленькая, но не на столе, а под ним: или снесло сквозняком, или они случайно смахнули сами.
Как бы там ни было, спустя два часа и Робин, и Бека уже уверенно манипулировали заклинаниями – причём Бека, благодаря удивительной памяти, обходился без колдунской шпаргалки. А любознательный Робин даже провёл контрольный эксперимент на человеке – несмотря на явно выраженное нежелание этого самого человека.
Кроме того, в качестве какого-то побочного эффекта в трактире развелись необыкновенно крупные и кусучие блохи – но это, по большому счёту, никого уже не интересовало.
Экипированные соответствующим образом, рыцарь Айтер и почтенный предприниматель Бека Арафейский отправились на поимку василиска. По подсчётам Робина, тот как раз в это время должен был воскресать.
В прошлый раз граф завалил животное на поросшем корявыми кустами тальника лугу перед самыми городскими воротами, поэтому идти было недалеко. Из чистого суеверия он на всякий случай захватил с собой Истребитель, хотя и был уверен, что на этот раз меч ему не понадобится. Бека бережно нёс драгоценную клетку, которая в данный момент была впору для петуха или, скажем, фазана. Замыкала шествие трактирная служанка, тащившая большую плетёную корзину с бутылками и снедью – отметить пленение пернатого гада хорошим пикником.
Василиск, и в самом деле, только что ожил и сидел, тупо глядя перед собой и мотая новенькой головой. Старая валялась под кустом, облепленная жуками-трупоедами, и уже начинала немного пованивать. Однако эта вонь не шла ни в какое сравнение с другой: василиск только что опорожнил кишечник. По-видимому, это было у него непременным атрибутом оживления.
Бека, не теряя времени, установил клетку напротив животного и довёл её до нужного размера.
– Прошу! – сказал он, открывая дверцу и отвешивая лёгкий поклон. Робин с некоторым сомнением посмотрел на ажурное переплетение тонких жёрдочек и перекладин, но успокоил себя, решив, что уж хилый-то василиск не идёт ни в какое сравнение с упоминавшимся в свитке драконом. Хотя дракона он, конечно, никогда и в глаза не видал, но был уверен, что дракон непременно должен по силовым параметрам превосходить любого василиска.