Рассказы о Анне Ахматовой
Шрифт:
Возможно, сейчас я располагаю письма не совсем в том порядке, в каком они приходили ко мне, хотя доводы именно в пользу такой последовательности достаточно основательные.
Толя
Анюта по ошибке захватила томик Мистраль и мои стихи. Пусть Таня вернет их на место.
Вчера у меня были Карпушкин и Маруся. Очень спешат с Тагором, которого необходимо сдать до 1 июня.
Ахм.
Не вздумайте мне звонить. Я знаю, что Вам запрещено вставать.
Толя!
Все дело в Вашей пьесе. Это я объясню подробнее при встрече. Очень прошу мне верить.
Остальное все на прежних
– Бред.
А
9 вечера
Толя,
Наташа Горбаневская принесла мне "Польшу". Там стихи, которые Вам кое-что напомнят. Мы посадили сына Наташи на большую белую лошадь, он сморщился. Я спросила "Ты боишься?" Он ответил: "Нет, конь боится".
H. A. жалуется, что Вы очень строгий. Толя, не безумствуйте. <...> Не могу сказать, что мне было очень приятно это слышать... Унижение очень сложная вещь. Кажется, как всегда накаркала я. Помните, как часто я говорила, что Природа добрее людей и редко мешается в наши дела. Она наверно подслушала и вежливо напомнила о себе.
Дайте мне слово, что против очевидности Вы не выйдете из больницы. Это значило бы только то, что Вы хотите в нее очень скоро вернуться и уже на других основаниях. Я про больницу знаю все. Но довольно про больницу - будем считать, что это уже пройденный этап. Главное это величие замысла, как говорит Иосиф.
Саша расскажет Вам, что я делаю. А в самом деле я сонная и отсутствующая. Люди стали меня немного утомлять. Никому не звоню. Вечер будет 23 мая.
Напишите мне совсем доброе письмо. А это правда, что Вы написали стихи?
Анна 2 мая. Ордынка.
3 мая
Толя,
и я благодарю Вас за доброе письмо. Сегодня день опять был серый пустой и печальный. По новому Мышиному радио слышала конец русской обедни из Лондона. Ангельский хор. От первых звуков - заплакала. Это случается со мной так редко. Вечером был Кома - принес цветы, а Ника принесла оглавление моей болгарской книжки - она составила ее очень изящно. Была у меня и ленинградская гостья - Женя Берковская.
Не утомляйте себя Тагором.
Пишите о себе.
Нина категорически утверждает, что мне до Вас не добраться, но я вспоминаю седьмой этаж у Шенгели!
– Помните.
Завтра мне привезут летнее пальто - начну выходить.
Спокойной ночи!
А.
Сегодня Ира сеет привезенный Вами мавританский газон около Будки, костер сохнет, кукушка говорит что-то вроде ку-ку, а я хочу знать, что делает Ваш тополь?
5 мая
Толя,
сейчас придет Галя Корнилова и я передам ей эту записку. 7-го у здешних Хайкиных будет исполнена моя "Тень". Может быть пойдем вместе.
Писать все труднее от близости встречи, Я совершенно одна дома. Вокруг оглушительная тишина, здешний тополь (у окна столовой) тоже готов зазеленеть.
Вчера у нас были Слонимы и Ильина, сегодня Муравьев принесет летнее пальто и ленинградские письма. Впрочем Вы все это уже знаете.
До свиданья, А.
Толя милый,
очевидно мне судьба писать Вам каждый день. Дело в том, что сейчас звонил сам Ибрагимов - он заключает с Вами договор и не знает Вашего адреса. Очевидно надо сообщить ленинградский адрес, как делаю я.
Лежите тихо, тихо.
Видите, как все ладно.
Пришла книга Рива, где он требует для меня Нобелевскую премию.
Если можно напишите два слова и адрес для Ибрагимова.
А.
Первые две записки были вызваны путаницей, контур которой, и без того расплывчатый, сплетенный из реальности, случайностей и воображения, стал, когда все разъяснилось, быстро терять отчетливость, а мелочи, которые остались в памяти, сейчас нет смысла ворошить. Художница Анюта Шервинская, старшая дочь переводчика-античника Сергея Шервинского, с Ахматовой познакомилась еще девочкой: летом 1936 года та гостила в их доме недалеко от Коломны. Поэтесса и переводчица Таня Макарова, дочь Алигер, была для Ахматовой тоже из тех детей, которые "родились у знакомых". Из историй об этих детях она с удовольствием рассказывала такую. Однажды она была в Переделкине и встретилась на улице с критиком Зелинским, который попросил ее на минуту свернуть к его даче посмотреть на сына. "К калитке подошла молодая женщина с годовалым ангелом на руках: голубые глаза, золотые кудри и все прочее. Через двадцать лет, на улице в Ташкенте, Зелинский попросил на минуту свернуть к его дому посмотреть на сына. Было неудобно напоминать, что я с ним уже знакома. К калитке подошла молодая женщина с годовалым ангелом на руках: голубые глаза, золотые кудри. И женщина, и ангел были новые, но все вместе походило на дурной сон".
В 1963 году вышел сборник стихов Габриель! Мистраль в переводе Савича: на некоторое время эта книжечка стала главным чтением Ахматовой. Они родились в один год, первую известность Мистраль получила в 1914-м, ее любимыми писателями были русские. Оказалось, что она нобелевская лауреатка и умерла совсем недавно. Тональность ее стихов, неожиданно акмеистических, особенно раздела "Боль", удивительно близка ахматовской, параллели и совпадения чуть не дословные:
Шиповник стоял с нами рядом,
Когда у нас слов не стало, -
("Шиповник так благоухал, что даже превратился в слово"); или стихотворение "Папоротник", с рефреном:
Сорви его и дари
В Иванову ночь до зари.
Ахматова почти с восхищением говорила: "Краснокожая обошла меня", - Мистраль была индианкой. Стихотворение "Фонтан" она несколько раз просила прочитать ей вслух, заставляла читать гостей и требовала немедленной оценки.
Я на фонтан заброшенный похожа -
он, мертвый, слышит свой ушедший гул;
уста из камня все еще тревожа,
вчерашний шум не умер, а уснул.
Я верю, что судьба не оглашала
свой страшный приговор и что, скорбя,
я ничего еще не потеряла
и, руки протянув, коснусь тебя.
Я - как немой фонтан; в саду струится
чужая песнь, чужое торжество:
от жажды обезумевшему, снится
ему что песня - в сердце у него;
что он взметает плещущие струи
в голубизну, - а он уже заглох;