Рассвет (сборник)
Шрифт:
Там, где спряталось солнце, небо еще пылает, багрянцем горят облака, а над головой холодными светлячками уже проглядывают первые звезды. Ветер стихает, и воздух наполняется музыкой. Это поет степь. Галина закрывает глаза и долго слушает, как живет и душисто дышит безграничный простор. На разные лады поют кузнечики, звенят цикады, слышны какие-то трели, треск, шелест, писк, длинные однообразные звуки, похожие на протяжный свист. Все это сливается в своеобразную гармонию, мягкую, успокаивающую. Затем звуков каждый раз становится меньше и меньше.
В такое время к Галине приходит Виктор Костомаров. Появляется всегда возбужденный, разговорчивый, веселый. Галина недовольна тем, что он мешает любоваться вечером.
Между Виктором и Галиной установились странные настороженные отношения. Они говорят много и обо всем — вспоминают школу, город, своих товарищей по учебе, но в разговоре существует какая-то невидимая грань, через которую Виктору никак не удается переступить. Он хочет, но не может выразить свои чувства, заранее догадываясь, что Галина знает о них. Она же чутьем угадывает его намерения и в последнюю минуту резко меняет тему разговора.
Всеми своими чувствами и мыслями девушка находится там, в далеком Донбассе, с Петром. Не раз представляет его под землей — черным от пыли, с отбойным молотком в руках. Дальше фантазии не хватает, потому что отродясь не видела шахты. С Виктором же просто, хорошо и интересно говорить. Галине нравится его пыл и широта знаний, которым она немного завидует. Однако девушка знает, что если он признается в любви, вся эта простота и откровенность исчезнет, вместо этого придут скованность, искусственность, неискренность.
Виктора раздражает ее постоянный уход от откровенного разговора. Уходит от Галины всегда грустный, но на следующий вечер снова прибегает бодрый и веселый.
Однажды принес целую тетрадь стихов.
— Прочитай, пожалуйста, на досуге. Только обязательно скажи свое мнение о них, откровенно, какое бы оно ни было, обязательно. Хорошо? — горячо попросил он.
— Хорошо.
Тетрадь была заполнена стихами от начала до конца. Галя прочитала все до последней строчки и сидела задумавшись. Большинство стихов ей понравилось.
«Что он за человек?» — думала она о Викторе.
В разговорах он еще не раз возвращался к философии. Говорил так просто, непринужденно. Сразу видно было, что на эту тему часто приходилось ему говорить со знающими людьми. В другой раз начинал показывать созвездия, сыпя десятками мудрых названий.
— Свет от многих звезд идет к нам в течение нескольких миллионов лет, — говорил он. — Теперь представь себе, какая крошечная пылинка во вселенной наш земной шар, его не увидишь и на расстоянии одного светового дня. А что по сравнению со всем этим человек?
Потом начинал рассказывать о звездах. Говорил так интересно и с такими деталями, словно сам все это видел. Откуда он знает это, когда успел выучить? А теперь еще стихи. И какие стихи? Конечно, Галина не разбирается во всех тонкостях поэзии, но ей нравились стихи Виктора.
На следующий день он прибежал раньше обычного.
— Ну, прочитала? — спросил он и сел рядом на скамью, положил на колени какой-то большой альбом.
— Прочитала, — ответила Галина. — Только тетрадь осталась в комнате.
— И как? Говори! Только откровенно. Знаешь, как это для меня важно! Начинающий поэт может увлекаться, терять чувство меры.
Галина минуту помолчала, обдумывая.
— Знаешь, Витя, стихи хорошие. Во всяком случае, большинство из них.
— Правда?!
— Да. Я не хочу тебя перехвалить и говорю то, что думаю. Только, понимаешь, в них чего-то не хватает. Мне так кажется. Красок каких-то нет, что ли… Чувствуется жизнь, кипение души, мысли и страсти, но нет зримой картины, только чувства.
— Ты уверена в этом?
— Мне так показалось. Ты же сам просил меня говорить откровенно.
— Ну, конечно. Но как же понять: кипение души страсти и в то же время — бледность? Получается какое-то раздвоение. Где же единство, где же общая оценка?
— Не знаю, как и сказать. Возможно, нет единства формы и содержания. Чего-то не хватает…
— Интересно. Надо будет проверить, возможно, и в самом деле так, — задумчиво сказал Виктор. — Каждый поэт пытается найти что-то свое, свежее. И я стремлюсь к этому. Но… Ну да ладно! Это общие рассуждения. Ты лучше скажи: понравилось тебе мое первое стихотворение «Любимая».
Галина вспомнила, что это стихотворение Виктор пытался прочитать ей возле степного колодца. Оно начиналось так:
Когда твои шаги, любимая, я слышу И аромат волос твоих душистый…Зная наперед, что Виктор сейчас скажет, она поспешила ответить:
— Что-то не помню. Я потом перечитаю. А что это у тебя? — показала она на альбом.
— Да так… Упражняюсь, чтобы не забыть, — неохотно ответил Виктор, недовольный внезапной сменой темы разговора.
Галина взяла альбом, надеясь увидеть в нем фотографии. Но к ее удивлению толстые картонные листы были чистые, только со многими выпуклостями, словно кто-то, балуясь, попрокалывал их с обратной стороны.
— Что это? — спросила она.
— «Хождение по мукам» Алексея Толстого. Том тринадцатый.
— Что-о? Том тринадцатый? — Галина, часто замигав, непонимающе посмотрела на него.
Виктор засмеялся.
— Чему ты удивляешься? Это так печатают книги для слепых. У меня двоюродная сестричка от рождения не видит. Вот мне и пришлось учить ее грамоте. Конечно, сначала сам выучился. Между прочим, это очень просто. Вот видишь квадратик из четырех точек? Это буква «Г». Это двоеточие — «Б». А одна точка — буква «А».