Рассвет тьмы
Шрифт:
Мне совершенно не хотелось продолжать обсуждать ее отношения с Томом и Джошем, но поведение сестры казалось странным. Хотя, что может быть странного в том, что, влюбившись по уши, женщина не слушает советов подруг и близких людей? Вполне нормальное явление. И бесполезно лезть с уговорами, она их пропустит мимо ушей. Оставалось только ждать, когда сама обожжется и сделает верные выводы, как бы печально это не звучало.
– Хорошо, я не стану вмешиваться. Ты права, тебе решать, как и с кем проводить свою жизнь, Мишель,- примирительно сказала я, но сестра металась по залу, как ужаленная.
– Ты пудришь мозги Лукасу, а меня отчитываешь, как малолетнюю несмышленую дочь!
– Ну, это уже слишком,- вздохнула я.
– Джоша тебе жалко, а Лукаса нет?
– Я не жалела Джоша. Скорее, жалела себя,- усмехнулась я, наблюдая за разъяренной Мишель. Скрестив руки на груди, стояла около прилавка и следила за ней взглядом.
– Ты любила когда-нибудь, Эшли? Что ты знаешь о чувствах?
Улыбка сползла с моих губ, и в груди зажгло от злости и обиды. Я не ожидала от сестры такого удара и ни чем его не заслужила. Мы никогда не ссорились, тем более из-за мужчин, и теперь Том мне нравился еще меньше.
– Остановись и посмотри на меня,- бесцветным голосом попросила я, но Мишель проигнорировала.- Ты посмотришь мне в глаза или нет?!
– Нет. Твои мысли испортят мне настроение!
– Ну, что ж,- вздохнула я.- Не буду искушать тебя.
С этими словами я подошла к стойке, взяла сумочку и направилась к дверям. Если Мишель хочется истерить, то пусть развлекается без меня.
Сев в машину, я тяжело вздохнула, завела двигатель и спокойно тронулась с места.
Катаясь по городу, я пыталась отвлечься от ссоры с Мишель. Возможно, я нагнетала, и Том на самом деле так хорош, как говорила сестра.... Внутренний голос напоминал о недавнем разговоре с Джошем, о сделанных из его поведения умозаключениях, и мое упрямство становилось неуместным. Он, как и Том, обаятелен, самовлюблен, обладал чувством юмора, но если сравнивать с новоиспеченным ухажером, Джош выигрывал только в моих глазах. Во-первых, я давно его знала. Во-вторых, он вызывал доверие, несмотря на безразличие к Мишель. И что касается безразличия, оно относилось исключительно к романтическим чувствам. И, зная по себе, невозможно быть рядом с человеком, улыбаться ему, целовать и ложиться с ним в постель, не чувствуя ровным счетом ничего. Да черт бы с привычкой и доверием! Я видела его глаза, видела глаза Тома, а глаза, как принято считать, зеркало души. И я видела его душу, открытую и светлую. А во взгляде Тома ледяная стужа.
На сестру я не злилась. Ее поведение вызывало смешанные чувства, наталкивало на подозрения, но я каждый раз отгоняла их прочь. Я знала Мишель почти всю свою жизнь, и абсолютно уверена в ней. И сколько помню себя, всегда была недовольна ее парнями. Человек то был или маг - не важно. Ей не везло в любви. Но в отличие от меня, Мишель испытывала сильное чувство, иногда не взаимно, но это не имело значения. Я, в отличие от нее, хотела испытывать, но не довелось. Ни одному представителю сильного пола не удалось разжечь в моем сердце огонь. Каждый раз, глядя на слезы сестры, оплакивающей очередной разрыв, я мысленно радовалась своему бесчувствию. Испытать боль безответной любви - не лучшая перспектива. Душа болела от ее терзаний, словно меня бросили вместе с ней. Каждая пролитая слезинка из-за недостойного мужчины придавала мне уверенности, а Мишель - опыта и недоступности. Она взрослела, становилась тверже и избирательнее, требовательнее к мужчинам. Но как только шрам на сердце затягивался, а на пути появлялся обворожительный и внимательный ухажер, она забывала о недавней душевной трагедии. Бросалась в омут с головой с новой страстью, закрываясь от близких людей, твердящих из раза в раз одно и то же, не внимала разумным советам и наблюдениям. Пора бы привыкнуть к тому, как сестра отдается свежим отношением - неистово и без остатка. Но хотелось оградить ее от очередного разочарования. И случай с Томом ничем не отличался от предыдущих. Я всего лишь пыталась вразумить ее, напомнить, как тяжело было прежде, задолго до него с другими. Но провал сего порыва был предначертан заранее.
Возвращаясь к поведению Мишель, хочу отметить, что никогда не замечала за ней такой прыти. Спорить, упрекать в бессердечии по отношению к ней, и требования не вмешиваться в ее личную жизнь - тут все в порядке. Настораживало то, как она избегала прямых взоров и близких телесных контактов. Понятно, что ей не хотелось пропускать через себя мои мысли и негатив касательно «нового мужчины всей ее жизни», но не настолько же! Сперва Мишель улыбалась, увидев меня, а минуту спустя пряталась и сторонилась, словно скрывала что-то. Боялась выдать во взгляде, в голосе, на лице.... Пока никаких мыслей на этот счет у меня не было, кроме горького разочарования от утра, которое итак не слишком замечательно начиналось, поэтому можно отодвинуть размышления на задний план. Пока.
Стоило подумать, как внимание вмиг переключилось на убийства магов. Путанное, тяжелое расследование, которое давалось не без труда. И без единой толковой зацепки и, тем более, теории. Магов, служивших в некой Системе при Верховной Ведьме и являвшихся ее наиболее приближенными поданными, убирали одного за другим. Все, что мне известно - их связывала сама Система и страсть к библиотечным книгам. К слову, стоило поинтересоваться у Джоша, не посещает ли он читальный зал?! Хотя на него не похоже.
Глава 24
Обыскав три дома, я дала себе слово посетить самый первый - дом Майкла Бишоу. О его смерти я слышала лишь от Мишель, которая не пропускала ни одной статьи в местной газете. Узнав об убийстве владельца магической аптеки, она пребывала какое-то время в подвешенном состоянии. И все дело в ее восприимчивости, а так же в магазине - кроме Бишоу в Мортелле не было других поставщиков редких ингредиентов. Я же пропустила мимо ушей трагическое событие, потрясшее город, за что корила себя ежеминутно. Увлекаясь расследованием чужих загадочных смертей, нельзя халатно относиться к новостям такого рода! Какой из меня детектив, если первую жертву я напрочь выбросила из головы, проигнорировала и не занесла в список?! Скорее всего, подосланные убийцей бэлморты уже нашли в его доме то, что искали, и вероятность отыскать хоть что-то после них ничтожно мала. Но я должна попробовать. Просто обязана!
Исколесив полгорода, я, неожиданно приняв решение, развернулась между улочками и покатила к Центральному Проспекту. Расследование требовало наведаться в дом Майкла Бишоу, но до темноты забираться в мертвое жилище на глазах у соседей - не лучшая тактика ведения неофициального дела. Чтобы скоротать время до захода солнца, я спланировала поездку в старую часть Мортелля, когда как душа тянула к полицейскому участку, чтобы случайно повстречаться.... Нет, не с Лукасом. Решив, что одно другому не мешает, я решительно выехала на центральный проспект, и живот изнутри защекотали крыльями бабочки. Вот только прокачусь до старого города....
Аккуратные дома, безупречно чистые улицы, пестрящие рекламными плакатами, цветочными клумбами и разнообразием магазинов. Проезжая по широкому шоссе, разделяющему проспект на две части и имеющему протяженность почти два километра, можно разглядеть большую часть достопримечательностей города. Движение радовало размеренностью, и сам Мортелль приятен неспешностью и плавным течением жизни. Здесь никто никогда не торопился, прохожие неторопливо прогуливались, улыбались, и все вокруг сияло радушием. Солнце сверкало в окнах и витринах, которых тут было бесконечное множество, будто бы все здания из стекла и пластика. Дышалось легко, как в курортном городке. Повсюду зелень, художественно подстриженные деревья. Фасады домов украшены гирляндами и цветочными композициями, каждое захудалое здание привлекало внимание оформлением. Не город, а медовый пряник.
В центре Мортелля высились бетонные башни, сверкающие стеклом и неоном, окруженные искусственно-посаженными деревьями, фонтанами и парковыми зонами. Среди однообразных серых стен мелькали магазинчики и кафе, чередовались с казенными учреждениями - в общем, все, как положено. Здесь всегда шумно и многолюдно, но стоило свернуть с центральной дороги, как машина покатила по узким улочкам, по дороге, петляющей между дворами, в совершенно другой мир. Атмосфера старого города поражала. Тут будто застыла жизнь.